– Я не обещал.
– Обещало ваше чертово правительство!
– Мы не вполне уверены, что ваш муж выполняет свои обязательства. Знаете поговорку о моряке, у которого в каждом порту по девушке?
Она медленно кивнула.
– Ну вот, там, откуда я приехал, про Харви Спэрроу говорят, что у него в каждом шкафу по скелету.
По лицу женщины покатились слезы.
– Может быть, хотите чаю? – спросила она дрожащим голосом.
– Нет, спасибо, – покачал я головой.
– Как же я устала! Как мне все это надоело: эта жизнь, это место. и Харви. Его постоянная ложь. Он сам. Тошнит от всего этого! Я не потому не хотела его будить, чтобы не беспокоить; просто лучше потерять покупателя, чем лишний раз смотреть ему в лицо! – Женщина опустилась на стул за антикварной прялкой и зарыдала. – Наверное, неправильно так говорить о муже? – спросила она сквозь слезы.
– Правильно, если ваш муж – Харви Спэрроу.
– Я хочу домой, в Англию!
– Вы свободны вернуться. К вам претензий нет.
– Может, и вернусь, – проговорила она. – Однажды, черт возьми, я наберусь духу и уеду отсюда!
Оставив ее рыдать за прялкой, я поднялся наверх и нашел спальню. Там и в самом деле дрых бывший агент МИ-5, получивший на службе не слишком лестное прозвище «кобель». Скольким людям и организациям он насолил, сколько народу внесли его в расстрельные списки – не сосчитать. За ним охотились три разные фракции ИРА и дюжина других террористических организаций. Секретные службы Франции, Германии, Италии и Нидерландов зуб бы отдали за возможность выстрелить ему в затылок; и даже если б все они промахнулись, немало людей в самой МИ-5 заплатили бы хорошие деньги за то, чтобы увидеть его голову в перекрестье прицела.
Я прокрался в спальню с пистолетом в руке. Прыгнул на постель, сдернул одеяло и приставил пистолет к его голому животу.
– Пора вставать, Харви!
Он попытался сесть, но я вдавил пистолет ему в живот.
– Прости, Харви, что сорвал с тебя одеяло. Хотел убедиться, что «ствол» у тебя здесь только один, и тот не заряжен.
– Флинн?!
– Точно.
– Какого дьявола тебе надо?
– Есть небольшое поручение.
– Черт, я ведь вышел из игры, помнишь?
– Помню. А еще помню, как ты меня едва не убил, отправив в дом, начиненный взрывчаткой, – поскольку вместо того, чтобы делом заниматься, развлекался с какой-то дамочкой. Или ты хотел, чтобы меня взорвали?
– Ты жив, так что успокойся и вали. Нравится тебе это или нет, но я заключил сделку с британским правительством. Я вне игры.
– Правительство уволило тебя с «золотым парашютом», потому что считало, что ты стал мишенью номер один для русских, не говоря уж о половине остального мира. Поэтому ты смог уйти в сорок лет, получил новые документы и достаточно денег, чтобы начать свое дело. Никто не ожидал, что ты помиришься с русскими и начнешь сливать им наши секреты.
– Что за чушь! Ты рехнулся!
– Два месяца назад на Запад сбежал один офицер КГБ. Его зовут Анатолий Мийков. Знаешь такого? Он нам все о тебе рассказал.
Спэрроу нахмурился.
– Значит, ты пришел сказать мне, что пикник окончен? Думаешь, это вообще пикник – торчать в какой-то богом забытой глуши и слушать хныканье и стоны чокнутой бабы? Думаешь, мне тут весело?
– Знаешь, Спэрроу, как себе постелешь, так и будешь спать.
– Вот этим я и занимался, пока ты не подвалил!
– Я смотрю, Канада на тебя хорошо повлияла – у тебя появилось чувство юмора. – Я убрал пистолет и набросил на Спэрроу одеяло. – До чего же ты разжирел, смотреть жутко!
– Не хочешь – не смотри. Я тебя не приглашал.
– Спэрроу, есть поручение.
– Подотрись им!
– Тогда тебе придется поехать со мной в Торонто.
– На кой черт?
– Я отвезу тебя в полицию и попрошу арестовать согласно Договору о взаимодействии с британскими спецслужбами за продажу секретной информации Советскому Союзу.
– Шутишь!
– Нет, друг мой. Мне Канада чувства юмора не придала. Определенно не шучу.
Наступило долгое молчание. Наконец Спэрроу спросил:
– Что за задание?
– Отлично! Известно ведь, что бывших агентов не бывает!
– Я еще не согласился. Просто спрашиваю: что за задание?
– Ничего особенного. Небольшое ограбление и долгое путешествие на поезде. Одевайся. Все объясню в машине.
– В машине? Куда мы едем?
– Отвезу тебя в аэропорт. Вылетишь в Сиэтл ровно через. – я взглянул на часы, – через семьдесят пять минут. – Я достал из кармана пухлый коричневый конверт. – Сразу положи в карман, чтобы не забыть. Здесь билеты на самолет, билет на поезд и десять тысяч долларов на расходы.
Харви уставился на меня широко раскрытыми глазами.
– Это тебе не увеселительная поездка за чужой счет, – предупредил я. – Отчитаешься за каждый цент.
– Правда? – недоверчиво переспросил он. – Так бы сразу и сказал!
* * *
Высадив Спэрроу в аэропорту, я вернулся в Торонто и снял номер в отеле «Четыре сезона». Было двадцать минут первого. У портье я разменял тридцать долларов четвертаками, вышел из отеля и нашел на улице телефон-автомат. За несколько секунд до часа дня набрал номер телефона-автомата на Манхэттене. Трубку сняли после первого гудка.
– Алло! – донесся голос Марты.
– Как ты?
– Отлично, Макс. А ты?
– Тоже ничего. Нашел то, что хотел, – по крайней мере, довольно многое. – О Брунлере я ей решил не говорить. – Никто меня не спалил?
– Насколько я знаю, нет.
– Хорошо. Когда Шледер возвращается из Гштада? – Она говорила мне, что рождественские праздники он проведет там.
– Завтра после обеда.
– А сегодня в Гамбург не полетит?
– Точно нет. Сегодня он обедает в Монако, а вылетает завтра утром.
– Завтра, как только он появится в офисе, я хочу, чтобы ты отправила телекс в гамбургский офис «Атом-Шлед». У тебя есть доступ к телексному аппарату?
– Есть.
– Отлично. После того как отправишь телекс, пусть аппарат выйдет из строя.
– Насколько серьезно?
– Достаточно серьезно, чтобы до конца дня никаких сообщений не получать.
Когда телекс придет в Гамбург, там будет уже конец рабочего дня, и маловероятно, что они в тот же день отправят ответ, но лучше не рисковать. Я достал из бумажника сложенный листок, на который выписал номера страниц и строк в романе Эрики Йонг, и продиктовал цифры Марте.