Атомный ангел - читать онлайн книгу. Автор: Питер Джеймс cтр.№ 19

Прежде чем сесть за кофе с круассанами, он снова выбежал на улицу, к большому амбару, укрывавшему от ветра и дождя его сокровище. Распахнул дверь, сияя, вошел внутрь – и замер на пороге с застывшей на лице улыбкой.

Трактор исчез. Исчез и прицеп, и даже обе выдвижные лестницы. Впрочем, этого Гастон поначалу даже не заметил. Он просто долго стоял, взирая на пустой амбар в неописуемом изумлении.

Воров в Тотэ не было. Никогда. За много десятков сонных лет здесь не произошло ни единой кражи. Ни курицы, ни яйца, ни кувшина молока. Кому, ради всего святого, пришло в голову угнать сияющий новенький трактор с шестнадцатью передачами?!

Леф сплюнул наземь.

* * *

Если вы относитесь к тем бедолагам, что ночью предпочитают спать, фекальный бак в самолете «Ил-62» – не самое подходящее для вас место. Для меня уж точно! Я взглянул на часы. Без пяти семь. Примерно трехсотый взгляд на часы, считая с шести часов вечера вчерашнего дня. Снаружи, должно быть, уже светло: люди просыпаются, достают из ящика утреннюю газету, принимают горячий душ, завтракают поджаренными тостами, брызгают на себя душистым афтершейвом или одеколоном.

Вскоре после девяти до меня начали доноситься звуки, свидетельствующие о том, что самолет пробудился к жизни: скрип багажных тележек, тарахтение грузовика с горячими обедами. Затем послышался топот множества ног, и весь корпус самолета задрожал – начали подниматься на борт пассажиры.

Ровно без пяти десять взревел первый мотор. Низкий гул взмывал все выше и выше, превращался почти в визг; потом заработал следующий мотор – с теми же звуками – и следующий. Скоро все четыре ревели и визжали во всю мочь, а затем начали постепенно затихать. Несколько секунд спустя меня впечатало в заднюю стенку бака. Самолет тронулся, должно быть, со скоростью всего несколько миль в час – но пол здесь был такой склизкий, что от малейшего сотрясения я начинал скользить, словно клоун на ледовой арене. Не без труда я шагнул назад и крепко схватился за унитаз.

А если самолет разобьется? Меня вообще кто-нибудь найдет?.. Я проверил все свое оборудование и в десятый раз попытался почесать себе нос, не снимая кислородной маски. Нос чесался страшно – примерно десять часов из тех четырнадцати, что я уже здесь проторчал. Нестерпимо хотелось высморкаться. Но снять кислородную маску я не согласился бы ни за какие блага мира.

«Ил-62» остановился – должно быть, в конце очереди самолетов, ожидающих от диспетчерской разрешения на взлет. Несколько минут мы простояли неподвижно. Затем моторы снова взвыли, и самолет рванулся вперед. Я вцепился в ручки у себя над головой – и очень вовремя: сила ускорения отбросила меня к задней стенке. Шасси стучали, стучали, стучали подо мной – и вдруг перестали стучать; меня швырнуло назад, словно акробата на трапеции, с такой силой, что я впечатался спиной в стену, – а потом бросило вниз, коленями на пол.

Поднимался самолет целую вечность. Руки буквально отрывались, но я упорно держался, не желая елозить по загаженному баку. Наконец «Ил-62» начал выравниваться, и мне стало полегче. Все четыре мотора располагались у самолета в хвосте; рев стоял оглушительный, а вибрировало так, что, казалось, меня вот-вот разорвет на части. А потом случилось то, чего я ждал: кто-то пошел в туалет.

Глядя вверх, я видел, как пассажир спускает брюки, потом трусы, и наконец надо мной нависла пара пухлых розовых ягодиц, волосатые яйца и длинный тонкий хрен, болтающийся перед ними. Все это покачивалось и приплясывало, почти заслоняя от меня и без того неяркий свет. На миг я задумался о том, какая сейчас физиономия у обладателя всего этого богатства. Должно быть, весь взлет он просидел, сжав коленки, при первой же возможности прибежал сюда и теперь опускается на унитаз с блаженным облегчением на лице. Знал бы он, что поджидает его в глубинах сортира – определенно, так бы не радовался!

Я поднял пистолет – особенный, стреляющий дротиками, какими хозяева зоопарков усыпляют диких зверей. Работает он на сжатом воздухе, стреляет крошечными иглами размером с булавку. Попав под кожу и сделав свое дело, такая игла немедленно рассасывается. Громкий хлопок, отразившись от стальных стен, оглушил меня, словно праздничный салют, – и игла с мощной дозой сколина вонзилась бедняге в правое розовое полушарие. Он удивленно вскрикнул, начал вставать, чтобы посмотреть, что его укололо, – а тем временем сколин уже всосался в кровь. За секунду, не более, пассажира, еще миг назад свежего и бодрого, охватила необоримая сонливость: поднявшись на ноги, он уже не помнил, зачем встал, а рухнув обратно на толчок, заснул сном младенца.

Я отвинтил и вытащил четыре болта, затем, упираясь ногами в скользкий пол и напрягая все силы, сдвинул с места унитаз вместе с пассажиром. Очень старался, чтобы он не слетел на пол – на шум могла прибежать стюардесса. Пассажир оказался увесистый, и целая минута прошла, прежде чем я сдвинул толчок настолько, чтобы пролезть в образовавшуюся щель. Надо было подождать, пока кто-нибудь войдет и запрет дверь изнутри – иначе я не смог бы безопасно покинуть свое укрытие. Бедолага, попавшийся мне под руку, был высок и крепок, на вид лет сорока пяти, судя по короткой стрижке и плохо скроенному костюму, русский. Впрочем, личность его меня мало интересовала.

Я вымыл и тщательно вытер полотенцем руки в резиновых перчатках. Потом снял перчатки – скользкие пальцы сейчас могли все испортить. Вставил в уши затычки, повернул их, чтобы прилегали плотнее, снял с пояса две светошумовые гранаты. Запал у них был двухсекундный, и мне вовсе не хотелось, чтобы гранаты взорвались у меня под ногами. Но и торчать в салоне самолета дольше необходимого тоже не следовало. Вооруженная охрана самолетов Аэрофлота проинструктирована стрелять на поражение в каждого, кто выглядит или ведет себя подозрительно. И что, спрашивается, она подумает о человеке, который выйдет из уборной в гидрокостюме и кислородной маске, обвешанный оружием со всех сторон?

Я отпер дверь и вышел наружу – по гранате в каждой руке. Выдернул зубами предохранитель у первой гранаты и швырнул ее в салон – так далеко, как только мог. У второй выдернул предохранитель освободившейся рукой и бросил примерно в середину салона. Затем шагнул обратно в туалет и захлопнул за собой дверь.

Один за другим раздались два приглушенных «бум!». Теперь в моем распоряжении примерно десять секунд. Светошумовые гранаты изначально предназначены для спецназа. В «Игровой» их доработали так, чтобы они не вызывали пожара. При взрыве такой гранаты яркая вспышка света вместе с оглушительным взрывом ослепляет и оглушает каждого, кто окажется поблизости; в замкнутом пространстве все пострадавшие оказываются полностью парализованы приблизительно на десять секунд. Никакого ущерба здоровью (кроме барабанных перепонок) такая граната не причиняет; не должна она – по крайней мере, в теории – и повредить самолет. На ближайшие десять секунд все пассажиры в салоне, в том числе и зампредседателя КГБ, застыли, не в силах пошевелиться. На пилотов в рубке гранаты не подействовали. Но скорее всего, они слышали взрывы – пусть и приглушенные – и теперь гадают, что произошло.

За четыре секунды из десяти я пробежал по салону из конца в конец, оттолкнув со своего пути двух окаменевших стюардесс, и нажал кнопку интеркома, соединяющего салон с рубкой. Без всякого акцента (говорить по-русски без акцента меня научили лингвисты из Центральной информационной базы) я заорал на родном для пилотов языке: