Правда о Первой Мировой войне - читать онлайн книгу. Автор: Бэзил Генри Лиддел Гарт cтр.№ 122

Армия Гутиера мыслилась просто как активное фланговое охранение.

План этот при проведении его в жизнь претерпел коренные изменения и приобрел видимость преследования линии наименьшего сопротивления. Случилось это потому, что Людендорф достиг быстрого успеха там, где он меньше всего к этому стремился, и не смог достигнуть успеха там, где это ему больше всего нужно было.

Что же делали в это время британцы? В итоге военной игры, проведенной в Версале, Генри Вильсон предсказал, что противник разовьет свою атаку на участке Камбрэ-Ленс, но подождет с ней до 1 июля, когда окажутся на полной высоте подготовка войск и накопление сил. Вильсон несколько ошибся в месте удара и еще больше просчитался во времени. Соображения Хейга были несколько правильнее, хотя и он не учел полностью возможное распространение атаки врага к югу. По мере того, как подходило время, множились признаки, позволявшие Хейгу вернее рассчитать срок атаки.

18 марта германские пленные, захваченные у Сен-Кантена, указали на 21 марта, а вечером 20 марта XVIII корпус Макса, проведя поиск, смог наверняка установить готовившуюся на утро атаку.

Таким образом правильно будет сказать, что стратегическая внезапность достигнута не была ^[49]. Да и вряд ли ее вообще можно было достигнуть в условиях войны 1918 года во Франции. Но когда противостоявшие армии столкнулись на широко раскинувшейся линии укрепления, то быстрый прорыв, за которым следует не менее быстрое развитие успеха по линии наименьшего сопротивления, могло обещать столь же значительные результаты – как и те, которые обычно удается достигнуть, лишь идя по линии наибольшей внезапности.

Ураганный артиллерийский огонь начался в 4 часа 30 минут утра 21 марта и с неослабевавшей мощью бил в течение двух часов по британской артиллерии. Затем, будучи усилен огнем минометов, он обрушился на окопы пехоты. Почти все телефонные провода были повреждены, а радиоустановки разрушены. Туман не позволял пользоваться средствами зрительной связи. Войска оглохли, а командиры ослепли. В 9 часов 40 минут утра (в некоторых местах и раньше) германская пехота двинулась вперед под защитой подвижного огневого вала, дополненного огнем низко летевшей авиации.

К полудню зона передового охранения британцев была почти всюду пройдена. Но это было неизбежным злом, и это предвиделось. Атака германцев, развиваемая на севере, столкнулась с таким упорным сопротивлением правого фланга армии Бинга, что даже к ночи 22 марта ей не удалось глубоко проникнуть в главную полосу обороны. Несмотря на последовательное введение в дело свежих подкреплений, предельным уровнем успеха оставался захват здесь Воль-Врокура. Фронт армии Гауфа и главная полоса обороны этой армии большей частью оказались столь же прочными, но потоку атакующих удалось найти лазейку на крайнем правом фланге у Ла-Фера и затем у Эсиньи и Ронсоя.

Сопротивление 21-й дивизии у Эпена на время помешало распространению последнего прорыва к северу, но прорыв этот начинал так глубоко вгрызаться в тело обороны, что заколебались и соседние участки.

Южнее у Сен-Кантена фронт поддался еще сильнее, и в ночь на 22 марта Гауф был вынужден отдать приказ об общем отступлении к реке Сомме. Подтолкнуло его принять это поспешное решение ложное донесение, что противник уже форсировал канал Крозат у Жюсси и, таким образом, обошел его правый фланг. Рано утром на следующий день 5-я армия оставила предмостное укрепление у Перонна. Несколько из подчиненных Гауфу командиров имели еще более смутное и неверное представление об обстановке. В итоге они выпустили управление войсками из своих рук. Возникли разрывы между частями. Наиболее опасный разрыв образовался на стыке между армиями Бинга и Гауфа, а германцы постарались еще более обострить здесь положение. И дальше к югу, на стыке между британцами и французами, возникла новая опасность.

Но Людендорф, продолжая пренебрегать своими новыми принципами, намеревался только питать свои атаки у Арраса, где не было никаких видов на успех. Между тем Гутиер, переправившись через канал Крозат, быстро продвигался вперед, не встречая никаких задержек, если не считать препятствий, поставленных ему его узкой задачей. 23 марта Людендорф вновь упомянул в своих приказах, что центр тяжести наступления – армия Белова. Он усилил ее еще тремя дивизиями и приказал 6-й и 4-й армиям, находившимся севернее, поддержать наступление армии Белова.

Два дня спустя, когда безнадежность наступления армии Белова выявилась сильнее, Людендорф принял меры, чтобы правый фланг Белова, до этого остававшийся пассивным, развил прямой удар на Аррас 28 марта с целью преодолеть этот опорный пункт, задерживавший и обстреливавший продольным огнем левый фланг наступления Белова. А 29 марта 6-й армии, усиленной 6 или 7 дивизиями, было приказано распространить свои атаки к северу, между Аррасом и Ленсом, причем целью наступления была поставлена Булонь! Одновременно Гутиеру было приказано временно не переходить линии Нойон-Ройе.

26 марта Людендорф начинает сомневаться в успехе армии Белова и обращает свои взоры к югу. Но вместо того чтобы обрушиться там всей своей мощью, он просто предпринимает второе крупное усилие. Но даже при этом им намечен удар армией Марвица в направлении к Амьену, а Гутиеру опять-таки отдается приказ не переходить без дальнейших указаний реку Авр.

Это означало, что армия, которой надо было пройти по трудной местности старого поля сражения Соммы 1916 года, толкалась вперед, а армия, путь наступления которой был легче, нарочито придерживалась. По-видимому, объяснения этого – как и объяснение постоянной смены оперативных замыслов Людендорфа – можно найти в последней фразе приказа, которая говорит, что он имел в виду широкое веерообразное расхождение армий – маневр, при котором три армии должны были завернуть на юг к Парижу, а Белов и его соседи – завернуть к северу, чтобы раздавить британцев на побережье, прижав их к морю.

Грандиозность замысла совершенно не соответствовала резервам Людендорфа. Казалось, что он в этот момент был опьянен успехом и, как Мольтке в августе 1914 года, считал своих цыплят, прежде чем настала осень. Другая параллель с 1914 годом заключалась в том, что донесения командовавших армиями о достигнутых успехах опережали рубежи, фактически достигнутые наступлением. Но и при этом командовавшие армиями оказались меньшими футуристами, чем сам кайзер. Он, если верить Рупрехту, «еще 21 марта раструбил о полной победе».

27 марта Гутиер достиг Мондидье, пройдя в общей сложности 40 миль. На следующий день горькая действительность охладила пыл Людендорфа: атака на Аррас, проведенная 9 дивизиями армии Белова, была сломлена ураганным огнем бдительной и ожидавшей этого удара обороны. Не было и тумана, который помог бы атакующим.

Тогда Людендорф, хотя ис опозданием, приостановил тщетные усилия Белова и отменил приказ 6-й армии о проведении атаки, назначенной на следующее утро. Главной целью устремлений был теперь сделан Амьен, и Марвицу были даны все имевшиеся в распоряжении резервы – 9 дивизий. Но Гутиеру и теперь было приказано остановиться на два дня, пока к нему подойдут четыре свежие дивизии.