Анатомия преступления. Что могут рассказать насекомые, отпечатки пальцев и ДНК - читать онлайн книгу. Автор: Вэл Макдермид cтр.№ 50

Специалисты по черепно-лицевым реконструкциям воссоздают не только то лицо, каким оно было, но и вариант лица, каким оно может быть сейчас (скажем, у пропавших людей). Ведь с возрастом внешность меняется. И до некоторой степени изменения предсказуемы: уши становятся длиннее; по определенным алгоритмам можно рассчитать старение и увядание лица. Здесь многое обусловлено опытом и интуицией художника, который изучает фотографии разных людей в разных возрастах и отмечает общие тенденции. Далее, руководствуясь портретами братьев и сестер и принимая во внимание вероятный образ жизни человека, можно добавить характерную одежду и волосы, а также возрастную пигментацию. По словам Каролины Уилкинсон, «труднее всего решить, каков цвет кожи и цвет глаз, толстый человек или худой, есть ли на нем морщины».

Поиску пропавших людей могут мешать не только возрастные изменения, но и такие простые вещи, как отросшие волосы и борода. Взять хотя бы Радована Караджича, политика из боснийских сербов. В 1995 году Международный трибунал по бывшей Югославии обвинил его в военных преступлениях. В числе прочего ему инкриминировалась организация резни в Сребренице (1995 год), жертвами которой стали 8000 боснийцев. После осуждения «боснийский мясник» исчез, сделал более короткую стрижку, отрастил бороду, оделся в священническую рясу и зажил бродячей жизнью, скитаясь от монастыря к монастырю.

Каролину Уилкинсон попросили сделать изображение Караджича с учетом старения. С формой лица она угадала, но бороду недооценила. Между тем он переехал в Белград, волосы заплел в косичку, глаза скрыл за большими квадратными очками, а лицо за окладистой седой бородой. Жил под фамилией Дабич. Выдавая себя за духовного искателя и специалиста по человеческой квантовой энергии, работал в клинике альтернативной медицины и читал публичные лекции. Однако изображения с «постаревшим» Караджичем дали новый импульс охоте за ним. В 2008 году, через год после подготовки этих изображений Каролиной, Караджич был схвачен сербскими спецслужбами и выдан Гаагскому трибуналу. Суд над ним продолжался до 2016 года.

Помогают компьютеры судебным художникам и в расследовании менее тяжких преступлений. Они анализируют записи с камер видеонаблюдения и сравнивают эти изображения с подозреваемым. Часто бывает трудно доказать, что на видеозаписи – тот самый человек: не всегда ведь преступники «раскалываются» при виде собственного размытого изображения на видео. И даже когда изображение четкое, идентификация «на глазок» не вполне надежна. То ли дело, когда к работе подключается компьютер. Можно наложить видеокадр на фотографию подозреваемого, хотя это и не всегда удобно, так как преступники обычно стараются не смотреть в камеру. В последние 15 лет в британских судах опробовался еще один метод: фотоантропометрия. Она включает сопоставление пропорций и угловых расстояний двух лиц. Опять же техника не идеальна. Даже когда подозреваемого фотографируют в той же позе, что и у человека на видео, сложно учесть все нюансы: расстояние до камеры, угол обзора камеры, положение головы и т. д.

Мы видели, как эксперты воссоздают внешность мертвых по черепам, опознают пропавших людей по фотографиям, а преступников – по видеозаписям. Еще один важный аспект в их работе – изображение разыскиваемых людей по описаниям очевидцев. В прошлом их делали художники-криминалисты, которые превращали воспоминания свидетелей, зачастую путаные, в рисунок. Однако в 1980-х годах ученые из Кентского университета разработали иной метод: E-FIT (Electronic Facial identification Technique – метод электронной идентификации лица). Он используется полициями всего мира и часто упоминается в СМИ. Очевидцу предлагают набор компьютерно-сгенерированных лиц, и он выбирает наиболее подходящее. Потом круг возможных вариантов сужается. Таким образом, портрет уточняется до тех пор, пока образ не будет максимально соответствовать воспоминаниям очевидца.

Реконструкция лиц начиналась как способ приблизить нас к истории. В этом качестве она используется доныне. В 2012 году под автостоянкой в Лестере были найдены кости. Возникла догадка, что они принадлежат королю Ричарду III, последнему представителю линии Плантагенетов, погибшему неподалеку в битве при Босворте (1485 год) и погребенному в местном храме.

Общество Ричарда III собрало команду экспертов для исследования остатков. Эти ученые взялись за анализ ДНК и создание трехмерного скана черепа. Полученное изображение послали Каролине Уилкинсон, которая стала воссоздавать лицо, стараясь не смотреть на известные портреты короля, чтобы избежать предвзятости. Для моделирования мышц и кожи она использовала лазерную стереолитографию: технологию, основанную на отверждении жидкого полимера лучом лазера.

Когда появились результаты ДНК-профилирования и их сопоставили с ДНК потомков короля, Каролина сравнила модель с портретами. Сходство было удивительным: нос с горбинкой, выступающий подбородок… «Его лицо не похоже на лицо тирана, – сказала Филиппа Лэнгли из общества Ричарда III, – уж извините. Такой симпатичный. Возникает ощущение, что с ним хоть сейчас можно сесть и поговорить».

Каролина гордится своей работой над этим проектом. Она объясняет: «Наши методы реконструкции неоднократно испытывались на живых людях, и известно, что приблизительно 70 % поверхности лица реконструируется с погрешностью менее чем на 2 мм». Добиться такой точности Каролине удалось благодаря наработкам предыдущих исследователей: Джулио Зумбо, Вильгельма Гиса, Ричарда Нива. Но огромную роль сыграла ее собственная одержимость наблюдениями за лицами. Каролина говорит о себе: «Со мной не очень приятно ходить в кино, поскольку я все время восклицаю: "Смотрите, какой нос! Поразительный нос!" А на меня шикают: "Да помолчишь ты или нет? Просто смотри фильм". Когда еду в поезде, я достаю телефон и втихую делаю фотографии. Достаю iPad, притворяюсь, что читаю, а сама снимаю. Я невыносима.

А за рубежом, где бываю преимущественно с археологическими целями, я покупаю альбомы с фотографиями. Ведь всюду продаются альбомы, которые через Интернет не посмотришь. Скажем, если я в Египте, пытаюсь достать альбом с фотографиями египетских лиц. И так везде. У меня скопилось множество таких альбомов, очень полезных в нашей работе».

Такая возможность видеть лица людей со всего мира делает нынешних судебных художников более полезными художниками-анатомами, чем мог быть сам Леонардо да Винчи. Благодаря научному подходу к художественной репрезентации мертвые могут рассказать нам новые главы своей истории…

Ангус Маршалл и его жена – криминалисты. Когда они сообщают о своей профессии собеседникам на вечеринках, те полагают, что супруги целыми днями кромсают трупы в морге. Однако Ширли Маршалл разочаровывает их: работа с ДНК – почти сугубо лабораторная. Ангус добавляет: «Я касаюсь ножом плоти, только когда готовлю обед. Или по случайности, когда чиню машину».