Перевороты. Как США свергают неугодные режимы - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинцер cтр.№ 49

«Если произойдут изменения в его политике и штате, то, думаю, да, – сказал президент. – Если изменений не будет, я считаю, что шансы на победу невысоки».

Услышав это, Зьем и Ню поняли, что их власть в опасности, и принялись искать новую стратегию. Ню предложил Северу установить добрые отношения между их государствами. Вскоре после этого Национальный фронт освобождения заявил, что хочет вступить в коалиционное правительство на Юге. Генеральный секретарь ООН У Тан призвал к «разрешению ситуации на Юге» и дальнейшему воссоединению Вьетнама. Президент Франции Шарль де Голль поддержал эту идею, а французский посол в Сайгоне начал тайно сотрудничать с польским коллегой, чтобы наладить связь между правительствами Северного и Южного Вьетнама. Впрочем, ЦРУ все же узнало об их деятельности.

Перед администрацией Кеннеди встал ужасный выбор: поддержать коррумпированное и не имеющее поддержки среди народа правительство или же совершить переворот и его свергнуть. С точки зрения истории возникает резонный вопрос: почему же никто не предложил вполне закономерный третий вариант? США могли просто умыть руки и оставить вьетнамцев решать проблемы самостоятельно. Да, в стране, скорее всего, установилась бы коммунистическая или прокоммунистическая власть, однако в конечном итоге это все равно произошло. Своим уходом США могли бы спасти сотни тысяч жизней, избежать разрушения Вьетнама и тяжелейшей травмы для народа Штатов со времен Гражданской войны. Почему же никто этого не предложил?

На самом деле подобная мысль не раз всплывала. Пол Каттенберг, ставший председателем Межведомственной рабочей группы по Вьетнаму, вернулся из поездки в Сайгон в конце августа с очень мрачным прогнозом. Каттенберг заключил, что вьетнамцы постепенно обрели национальное самосознание и ни за что не примут правительство с поддержкой из-за рубежа. На совещании Совета национальной безопасности тридцать первого августа он предположил, что пора «и честь знать». Коллеги тут же его раскритиковали.

«Мы не уйдем, пока война не окончится победой», – резко заявил Раск.

Каттенберг произнес запретные слова и в награду получил дипломатический пост в Гайане. Через несколько дней не кто иной, как министр юстиции Роберт Кеннеди поинтересовался на собрании в Белом доме, сможет ли вообще какое-либо правительство одолеть коммунистов, и если нет – возможно, «пришла пора убираться из Вьетнама».

Остальные присутствующие сочли его высказывание столь странным, что даже не нашли ответных слов. Роберт Кеннеди мог бы доказать свою правоту, если бы серьезно подготовился. Один человек потом вспоминал, что его фраза «повисла в воздухе на миг, а потом стихла – безнадежно чуждая мысль среди глубоко укоренившихся убеждений».

В Сайгоне Лодж энергично приводил свой план в жизнь. Однако, как он написал в очередной телеграмме, «США не должны публично засветиться», поэтому ему было необходимо найти тайного представителя для заговорщиков. Для этой особой работы он выбрал Люсьена Конейна, прямого и широкоплечего агента ЦРУ, который уже годами принимал участие в секретных операциях.

Конейн, использовавший кодовое имя «Черный Луиджи», обладал исполинским ростом и считал себя мастерским лжецом. Репортеры называли его человеком, сошедшим со страниц приключенческого романа, любителем жизни во всех ее проявлениях, эксцентричным, неистовым, зачастую неуправляемым, однако крайне восприимчивым и профессиональным.

Когда президент Кеннеди спросил, кто такой Конейн, Макнамара ответил: «Он как Лоуренс Аравийский». Посол Лодж называл его «незаменимым человеком».

Успешно устроить переворот, казалось, мог генерал Зыонг Ван Минь, лучший и наиболее популярный офицер в стране, номинально служивший военным советником президента Зьема. Большой Минь, как его прозвали американцы, был прямолинейным солдатом французской колониальной армии. Он утратил доверие Зьема, и к 1963 году солдат под его командованием не осталось. Свободного времени у Миня с избытком хватало на два его излюбленных занятия: игру в теннис и выращивание орхидей. И на участие в заговоре.

Двадцать девятого августа Конейн встретился с генералом Минем и поднял тему переворота. Мужчины проговорили больше часа. Минь крайне осторожно допустил, что нечто подобное может произойти. Он знал, что у американцев раскол в рядах, и опасался, что о его планах доложат Зьему. От Конейна ему нужно было лишь разрешение действовать. Если США хотят свергнуть Зьема, говорил Минь, то они должны подать мятежным генералам знак.

Конейн передал просьбу высшим инстанциям, и через несколько дней администрация Кеннеди подала Большому Миню тот самый знак. Она задержала выплату займа в четырнадцать миллионов долларов для важнейших проектов по развитию Южного Вьетнама: прокладыванию водопровода и строительству электростанций.

Удовлетворенный Минь назначил самого доверенного соучастника, генерала Тран Ван Дона, исполняющим обязанности главы южновьетнамского Генерального штаба и связующим звеном с Конейном. Дон – родившийся во Франции аристократ – был выпускником французской военной академии и едва ли не интеллектуалом. Его дружба с Конейном растянулась почти на двадцать лет. Пока в сентябре – октябре формировался заговор, они поддерживали контакты. Чтобы избежать подозрений, обычно они встречались в кабинете сайгонского дантиста.

«Что бы там ни происходило, – вспоминал позже Конейн, – над зубами мне поработали на всю жизнь вперед».

Атмосфера в Сайгоне постепенно накалялась. Ню продолжал критиковать политику США и однажды даже назвал Лоджа «человеком без всяких моральных принципов». Он также то и дело намекал на возможные мирные предложения коммунистам, заявляя, что «американцы сделали все возможное, чтобы подтолкнуть меня к ним в руки». На инсценированных выборах двадцать седьмого сентября Ню с женой вновь получили места в марионеточном парламенте, набрав по девяносто девять процентов голосов. Неделю спустя еще один буддийский монах сжег себя в знак протеста, впервые после летних случаев подобного суицида.

В собственном посольстве Лодж столкнулся с неожиданной проблемой. Только прибыв в Сайгон, он предельно ясно дал понять подчиненным, что требует от них единодушия. В начале октября Лодж узнал, что глава отдела ЦРУ в посольстве Джон «Джоко» Ричардсон сомневается насчет переворота. Ричардсон поддерживал связи с Ню, а из-за его положения и заслуг – он проводил блестящие операции против нацистов во время Второй мировой войны и успешно управлял отделом ЦРУ на Филиппинах – к его мнению прислушивались в Вашингтоне. Лодж понимал, что Ричардсон вполне мог склонить чашу и без того шатких весов в пользу отмены операции. В начале октября Лодж сумел добиться перевода Ричардсона из Вьетнама. На его место пришел более прилежный агент.

Двадцать девятого октября, в шестнадцать часов двадцать минут, президент Кеннеди собрал в Белом доме пятнадцать старших советников по внешней политике и вопросам национальной безопасности для последнего совещания перед неминуемым переворотом. Спустя много лет всплыла запись этого собрания. Стенограмма глубоко разочаровывает. Стало ясно, что это просто хрестоматийный пример того, как нельзя проводить совместную политику. Присутствовавшие на собрании, как ожидалось, высказывали разнообразные мнения. Что примечательно, многие серьезно сомневались насчет необходимости переворота. Что еще более странно, ни Кеннеди, ни кто-то иной не отвечал на их предупреждения. Никто не предположил, что, если мнения столь разнятся, стоит отложить или вовсе отменить переворот. Голосования не проводили, не было и обсуждения последствий этого шага. Как только американцы подали вьетнамским товарищам знак, что они желают избавиться от Зьема, кампания началась сама собой.