Записки анестезиолога - читать онлайн книгу. Автор: Александр Иванов cтр.№ 72

– Пока все нормально, операция на данный момент не нужна, спинной мозг не поврежден. Но если вы хотите помочь, съездите в ортопедический салон, купите аппарат для фиксации шеи. В нем ему будет безопасней, сможем даже перевести из реанимации. У нас есть, но сами понимаете, не новый.

– Да мы не в курсе, мы того, не знаем.

Пишу на бумажке название: головодержатель жесткой фиксации. Слово «жесткой» подчеркиваю, говорю, обязательно из пластмассы, с фиксирующими винтами. Рисую на бумажке, как выглядит.

– Поняли?

– Понятно, чего тут не понять, сейчас привезем.

Жду два часа. На шею пока пришлось наложить гипс, прижав челюсть. Мужичок лежит, скучает, посасывает через соломинку манную кашу, проголодался. Прилетают руководители, привозят изделие из поролона.

– На хера ж вы его купили, тут же написано на этикетке: мягкой фиксации. Это только при радикулите. А я что просил? Жесткой фиксации.

– Ну мы ж не понимаем, мы сейчас привезем.

Жду еще часа три, привозят. На лицо прогресс, изделие пожестче, из полиуретана, с надписью: головодержатель полужесткой фиксации.

– Да на х… ж вы его привезли? Вот же, написано четко: ЖЕСТКОЙ.

– Дак там не было жесткой, какой был. А че теперь делать, уже все закрыто.

– Тогда до завтра будет лежать, завтра купите, привезете.

– Ну вы тогда ему отнесите передачку, пусть погрызет, он, это, любит чего-нибудь погрызть.

Протягивают пакет с яблоками, красивые, твердые, размером с дыньку.

– Слушайте, идите отсюда, идите, пожалуйста. Я же говорил, ничего, кроме воды, у него шея в гипсе, ему рта не раскрыть. Все, до завтра, увижу еще раз, честно говорю, огорчусь.

Забирают пакет с яблоками, уходят. Яблоки могли бы и оставить, козлы. Мы-то рот раскрыть можем.

В приемном отделении, не успеваю спросить у больного, «что вас беспокоит? что случилось?», как слышу в ответ:

– Да пошли бы вы все на хуй! Ходят тут, спрашивают, – и развернувшись, уходит.

А я думаю, спасибо тебе, незнакомый человек. Главный врач уже замучил своими криками: «Перевыполнили план! Будете лечить за свой счет!» А как отказать? Вот бы все больные так, только пришли, и сразу на хуй. Заводи, говорю сестре, амбулаторную карту, пиши – отказ от госпитализации.

Начмед сообщает:

– Жалоба пришла на ваше отделение, но такой еще не было. Трудящиеся пишут, загубили их родного человека в рассвете, можно сказать, сил. Ну понятно, разборки будут. Вины нашей нет в том, что помер насквозь прогнивший пятидесятилетний алкаш с циррозом печени и с белой горячкой. Какие-нибудь бумажные недоработки найдут, нервы помотают. Но суть не в том. Родня, не надеясь ни на справедливость, ни на минздрав, ни на правоохранителей, пишет: Мы знаем о солидарности медработников, на правду не надеемся. Поэтому наняли ведьму, и сейчас ведьма работает над наведением порчи на все ваше отделение и персонально на заведующего и причастных к гибели нашего близкого. Ведьма обещала, что у всех вас сгниют потроха, придет беда в семьи и случится еще много бед.

Прошла неделя, пока воздействия на себе не ощущаю, в случае чего у самого знакомых ведьм хватает, в случае наведения порчи – позвоню. Но придется писать ответ, что-то типа объяснительной. Не первый раз, напишем. Только надо немного подумать. А заодно подумать над вопросом: а зачем ведьму-то нанимать? Зачем наводить порчу на целый коллектив? Достаточно прислать одного эффективного менеджера типа нашего нового главного врача. И все. В отделе кадров растет стопка заявлений по собственному желанию, хорошо, если пишутся отдельно, а не целым отделением. Например, отделение рентгенологии закрылось, не осталось ни одного врача. И вроде бы наплевать, мне рентгенолог не особо нужен, надо – сам спущусь, посмотрю снимок. Но без описания рентгенограммы ни одну историю болезни страховая компания не оплатит. На это тоже наплевать. Но месяца через два зарплаты не будет, а это уже наши проблемы.

Работаешь всю ночь, а с утра даже как-то приходится оправдываться. На вопрос, почему пованивает от товарища бомжа, отвечаешь:

– Это же известный бомж Рома. Профессиональный собиратель грибов и ягод. Избитый вчера вечером, всю ночь провалялся у магазина «Пятерочка». Грелся. Почему грелся? Просто человек в отличие от всех нас более рационально использует полезные свойства пищи. Не только для питания организма, но и для его обогрева. Особенно нижних конечностей, а когда лежит, так и всего тела. Вот и лежал почти сутки, грелся. Обещаю, мы больше кормить его не будем.

Лучше выключать телефон на все выходные. Или купить еще одну СИМ-карту и никому на работе не давать номера. Стоило включить с утра, звонок от начмеда:

– Вы в курсе, что на вас жалобу написали? В понедельник мне на стол объяснительную.

– Первый раз слышу. А кто хоть написал?

– Жена вашего алкоголика, как его… Ну у вас там в углу лежит, с белой горячкой. Пишет, что вы ее не пропустили к мужу, нахамили.

– Да пошла она… Заявилась пьяная в дымину, кричит: «У меня муж тут уже пять дней один лежит, без женщины!» Я ей вполне вежливо объясняю, что он без вас не скучает, у него черти, а без женщины он прекрасно и сам справляется. Санитарок смущает, как только галоперидол отпустит, сразу включает кожаный движок, и вперед.

– А что такое кожаный движок?

– В понедельник напишу, в объяснительной.

Начмед с утра:

– Вы что, хотите мне сказать, что больной дошел до такого состояния просто от голода?

На кровати лежит мужичок лет 30, в последней стадии кахексии. Интересуется, понимает, что говорят о нем.

– Да, просто от голода. Вчера поступил в коме. Подлили водички, покормили, ожил. Вон, смотрит, даже на имя отзывается.

– Он что, один живет?

– Нет. Женат, брат с ними живет в одной квартире, вполне приличные люди. Просто он любит одиночество, когда пьет, запасается напитками и запирается в своей комнате. Говорят, месяц не выходил.

– И что родня? Вы говорите, нормальные люди? Какая же вонь там должна стоять?

– А он нужду справляет в баночки из-под «Спрайта», размер, сами видите, позволяет, может отлить в горлышко. И в окно выбрасывает. Я на всякий случай адрес записал, вдруг мимо придется идти. Правда, говорят, окна у них во двор, но я на всякий случай, чтоб под их окнами не проходить. Говорят, вчера перестал шуршать, родственники встревожились, дверь сломали, увидели это чудо, привезли к нам.

Под выходные отделение реанимации заполняетя неизвестными телами. Неизвестный номер один, неизвестный номер два… Смотрю, как отдежуривший доктор, сдавая смену, боясь перепутать больных, на ходу изобретает мнемонические приемы. Сонный бродит между кроватями, бормоча:

– Переправа, переправа, череп левый – череп правый.