Записки анестезиолога - читать онлайн книгу. Автор: Александр Иванов cтр.№ 64

Приятно, когда кто-то рад твоему выходу из отпуска. Привязанный товарищ с переломанными ребрами, хрустящий, как вафля, кричит от радости:

– Ну наконец-то вы пришли! Я вас так ждал! Может, вы мне скажете, когда пиво привезут?

– А я-то как рад, не передать. Родные лица…

Тетка пятидесяти лет своим криком разбудила всю больницу. Приходится общаться с сыном.

– Давно у нее живот болит?

– Да вот, два часа назад заболел. Но она все время кричит, когда ей папа спирта не принесет. А ей же нельзя…

– Чем она болеет?

– У нее пять лет назад была травма черепа, в голове металлическая пластина. Ей врачи пить запретили. И на улицу она не выходит.

– Ну а какого хера вы ей наливаете?

– А что делать, доктор, не нальешь, так она кричит. Ей папа с работы спирт приносит. Но с Пасхи она нет, не пила. А до этого все пять лет, каждый день, но по чуть-чуть.

На операции такая находка. Ущемленная вентральная грыжа. Черные кишки вываливаются в тазик. Подарок для паталогоанатома. Надо попросить, пусть не торопится выбрасывать, не прячет в живот постороннему человеку, тетка со своими кишками встретится еще на этом свете, скоро она их догонит. Сынок явно врет, живот заболел не два часа назад. Дня три-четыре. Вечером супруг подтвердил, да, кричит она четвертый день. «Ну мы же думали, это как обычно, я просто ей спирта не приносил. А сын не обращал внимания, он привык». Короче, сказал ему, что лучше бы ты, мужик, а еще лучше, чтоб твой отец лишних пару деревьев бы посадили, чем таких уродов выращивать. Больше бы было пользы. Черт с ними, пусть жалуются.

Звонок в реанимацию. Женский голос:

– Здравствуйте, а вы не подскажете, как состояние Семенова?

– А вы кем ему приходитесь?

– Я его бывшая жена. Вы должны меня помнить, я приходила, мы на прошлой неделе с вами разговаривали.

– А, помню. Тяжелое состояние, стабильное. В данный момент угрозы для жизни нет. Кровотечение удалось остановить без операции, кровопотерю восполнили. Сейчас лежит, лечится от психоза.

Орденоносец Семенов – местный алкаш сорока пяти лет, допившийся до разрыва пищевода и кровавой рвоты. После жестокой гастроскопии (не пожелаю врагу) и еще одной, контрольной, в голову, окончательно сошедший с ума.

– Да? А мне сказали, что ему хуже… Мне сказали, что он в коме, что он на искусственной вентиляции легких.

– Кто, интересно, вам это сказал? Да, на ИВЛ, спит, иначе его не удавалось успокоить. Завтра разбудим.

– Так что у него, белая горячка?

– Типа того. Пил бы он поменьше.

– Ой, вы знаете, он как в отставку вышел, так каждый день.

– Я знаю, знаю, что он бывший офицер, заслуженный человек. Еще я слышал от его соседей, что, пока он у нас, в его квартире что-то происходит. Какие-то люди там ходят, стучат, мебель выносят. Вы бы разобрались.

– Нет, это нормально, эта квартира наша общая, мы ее с сыном на троих поделили и продали. Ему мы комнату обещали купить. Вот я и хотела спросить…

– Чего?

– Покупать нам комнату или подождать?

– Покупайте, раз обещали.

– И еще, от нас не надо никакой помощи?

– А что вы имеете в виду под словом «помощь»?

– Ну лекарства там какие, может, деньги нужны?

– Нет, лекарства пока не нужны, извините, мало времени. Спасибо за звонок.

Идиотка. Ну разве можно так открыто проявлять интерес к здоровью бывшего мужа? Такие вопросы обсуждаются наедине, надо обозначить проблему, совместно найти пути решения. Даже здоровый организм на ИВЛ очень уязвим, к примеру, трубочка может случайно забиться. А теперь, не дай бог, помрет – обвинят в сговоре. Придется вылечить, назло.

– За что вы этого пациента назвали Гарри Поттером?

– Говорят, тот летал на метле. А этот метлы не нашел, сел на швабру и с третьего этажа вылетел в окно. В буфете на окне нет решеток. Отделался переломом бедра. Потом отбивался этой шваброй от персонала, пока сам ею же не получил по тыкве. Обычный алкоголик, белая горячка. Вы посодействуйте, чтоб нам в буфете решетки на окнах поставили.

Докладываю очередной клинический случай:

– Пациент, пятидесяти семи лет, основоположник новой школы бесконтактного боя. Все началось с того, что был в поселке избит неизвестными. Гематомы лица, ссадины скуловой области, возможно – сотрясение мозга. После этого он решил отомстить своим обидчикам. Но в прямой контакт из-за своего астенического телосложения входить не решился. В результате, насосавшись пива, зажал, извиняюсь, свой член руками и поджидал своих противников у магазина, желая облить их мочой. Но достать свое орудие не успел. Техника была еще не отработана, в результате его поприветствовали пинком в живот, после чего переполненный пузырь разлетелся на куски. Лапаротомия, мочевой перитонит, ушивание пузыря, эпицистостомия. Лечится.

Одно не пойму, почему в очередной последний раз предлагают докладывать серьезно?

Начмед:

– А бабушка-то в полном маразме. Говорите, надо оперировать? И как мы будем оформлять согласие на операцию?

– Как всегда, коллегиально.

– А родственники у нее есть? С ними кто-нибудь общался?

– Есть, я разговаривал. Самая близкая родственница – бывшая невестка. Супруга покойного сына.

– А она согласна?

– Она согласна. Говорит, что готова ее потерять.

Начмед:

– Почему не выполнили мое распоряжение? Я вчера говорила, больному обязательно сделать эхо-кардиографию. Как мы его теперь будем переводить?

– Все вопросы к отделению функциональной диагностики. Мы заявку подали, но там, как узнали, что он лечится платно, делать отказались.

– Почему?

– Так им же за него ничего не заплатят. А бесплатно… Сказали, что бесплатное эхо только в горах.

Начмед:

– Кто это написал: «Рекомендовано суппозиторий на мошонку»? Это как свечку поставить в память о своем погибшем друге? Что за странный ритуал?

– Уролог написал. Дружок-то, может, еще и ничего, поправится, поработает, больному только одно яичко пришлось отрезать. А свечка по-латински – кандела. Суппозиторий, свечка ректальная, а если перевести дословно, то скорее подставка, подсвечник. Для ректальной свечки подсвечник один, понятно какой. Не ругайтесь, скорее всего просто описался, хотел написать суспензорий, повязка такая.

Интересный клинический случай, белая горячка у сотрудника психиатрической клиники. Переносит тяжело, но, надо сказать, профессионально, стойко. Голоса обещают ему страдания не только на этом свете, но и на том, какие-то потоки воды льются со стен. Чьи-то липкие руки пытаются схватить за горло. Но пациент – человек опытный, знает, в его ситуации лучше промолчать, лишний раз не жаловаться. Иначе аминазин. А аминазин, как известно, не женьшень, бодрости не прибавит. Пусть уж лучше будут голоса.