Записки анестезиолога - читать онлайн книгу. Автор: Александр Иванов cтр.№ 57

Утренний обход. Начмед:

– Коллеги, вы, наверное, все знаете, что наш безногий депутат вчера наконец-то помер.

Речь идет о депутате местного законодательного собрания, дегенерате-алкоголике, который последние пару месяцев жизни провел в нашей больнице по приказу чуть ли не самого губернатора. Обе ноги, по самое не балуй, он потерял раньше, разбившись на машине. Начмед продолжает:

– Диагноз всем известен, подтвержден, рак легкого, четвертая стадия. Тут проблем не будет. Прошу об одном, еще раз просмотреть всю историю, исправить все недочеты, и не дай бог, на вскрытии будут какие-то случайные находки. Кстати, зачем ему мочевой катетер засунули? Он мне на это жаловался. По-моему, он и сам мочился прекрасно, причем везде.

– Понимаете, он режим нарушал, а выписать его за нарушение режима мы же не могли…

– Я знаю, что он режим нарушал, каждый день по литру вискаря высасывал, сволочь. Вечно со своей каталки падал.

– Да нет, не только в этом. Он подругу себе завел, ну ту сумасшедшую, которой пришлось ноги ампутировать после обморожения. Да-да, ту самую, которая в лесу жила. Ну и начал близко с ней, так сказать, общаться, короче, они в его палате совокуплялись…

– То есть как это?

– Да так, просто трахались. А уж как они это делали без ног – это их проблемы. Вот мы и испугались, как бы чего не вышло. Ей-то всего тридцать, баба телом здоровая, только на голову больная, еще залетит ненароком. А после выписки мы же ее собирались сразу перевести в дурдом, вдруг она там родит, неприятности будут. Вот и пришлось нам ему катетер засунуть, и клапан заткнули наглухо. А как его вытащить, он сам никак не мог сообразить, вот и все. Любовь закончилась. С трубкой-то в конце и с мочеприемником оно, видимо, не очень удобно. И невесту мы вскоре в психушку отправили. Он и затосковал.

– Молодцы, это вы здорово придумали. Моему бы супругу кто-нибудь воткнул, старому козлу. А кстати, вы ее на беременность случайно не проверили?

– Обижаете, конечно, проверили, тест отрицательный. Только зря, ее из психбольницы сразу обратно нам вернули, написали, что да, больная, шизофрения, но острой патологии нет, пусть лечится амбулаторно.

– И где же она теперь? Так до сих пор и лежит на отделении?

– Нет, мы ей денег на такси дали, отправили домой. Пока не вернулась.

– Хорошо, – звучит сдержанная похвала, – молодцы, потом рассчитаемся. Короче, готовая история до часа должна быть у меня.

Утренний обход. Юноша, терминальная стадия цирроза печени. Начмед:

– Что с ним? Почему он такой ярко-желтый?

– Этот больной – типичный представитель эпохи барокко, живущий по принципу того времени: жизнь надо прожить интересно, ярко и главное – быстро. Старость не в почете. За короткую жизнь надо все успеть попробовать. Алкоголь, наркотики, гепатит, СПИД. А тут уж куда ярче? От одного желтого цвета кожи просто глаза слезятся.

– Опять вы со своими шутками, опять обход превращаете в балаган!

– Какие тут шутки? Человеку остались считаные часы жизни.

К кровати привязано существо, вылитый Полиграф Полиграфович. Испуганная рожа озирается по сторонам, анализируя обстановку. В дополнении сходства издает соответствующие звуки: «Абыр, абыр…»

Докладываю начмеду:

– По строению тела человек совершенный, рост маленький, начал курить, ест человеческую пищу.

Начмед:

– Он что, чем-то обкурился?

– Нет, это метадон. Это я так, вспомнил…

Кто не знаком с последними достижениями в области челюстно-лицевой хирургии, может удивиться, читая записи специалистов, встретив описание, например 36-го или 45-го зуба. Нет, человечество не мутировало, просто первая цифра теперь обозначает отдел челюсти, 1–2 – верхняя, справа и слева, 3–4 – соответственно нижняя, вторая – номер зуба.

Утро, начмед читает историю болезни таджика, упавшего на стройке с третьего этажа. Кто-то, никаких сомнений нет – случайно, положил ее на стол, оставив открытой на записи челюстно-лицевого хирурга.

– Так, что нам пишет консультант? Так, «в полости рта большое количество инородных тел (песок, щебень, цемент)…». Он что там, на стройке, бетон ртом замешивал? Дальше: «отрыв альвеолярного отростка нижней челюсти от 35-го до 46-го зубов…». Что за черт? А кто знает, сколько у таджиков зубов?

Не успеваю поддержать предположение руководства, как находятся желающие оказать любезность, объяснив новые правила описания зубной формулы.

– Да что вы, у них тоже тридцать два зуба, как у всех, просто сейчас так принято описывать, сорок шестой зуб – это…

Зачем? Блажен неведающий.

Начмед:

– Больная поступала в сознании?

– В сознании. В ясном.

– А почему она молчит, отказывается разговаривать?

– Не отказывается, она не может. Язык у нее болит.

– А почему?

– Со слов соседей, она три дня матерные частушки орала на лестнице. Пока те «Скорую» не вызвали. И у нас еще пела… Пока аминазин не наступил песне на горло. Я на диктофон записал, хотите послушать? Складно…

– Ой! Хватит, выключайте эту дрянь!

Праздник местного значения, торжественное собрание. Впервые вижу своего начмеда без халата и в цивильном костюме. Человек явно отвык, дорогой костюмчик сидит не очень. Но стремление к прекрасному поддержать надо.

– Хороший у тебя костюмчик, смотрю, новый, еще не лицованный. Береги. Я бы в таком даже сидеть не решился. В таком костюме можно только стоять. Ну или лежать.

Утренний обход. Начмед:

– Нет, с вами невозможно работать! Опять устраиваете какой-то балаган. Докладывайте по существу!

– А я по-существу и докладываю. Пациент…, поступил…, в очередной раз обнаружен на обочине в канаве на краю поселка. Диагноз при поступлении: перелом височной кости, ушиб головного мозга. Известно, что больной – кавалер ордена Мужества, человек широчайшей души и большой пенсии. Постоянно угощает с пенсии всех желающих и регулярно получает травмы черепа. В среднем раз в две недели посещает наш приемный покой. Обслуживается амбулаторно…

– Ну это я все знаю, короче, какая динамика за сутки?

– За сутки в целом динамика положительная, в сознании, очаговой симптоматики нет. Но сегодня ночью к нему якобы пришли друзья, стучали в окна, он пытался встать, впустить гостей. В результате – фиксирован, лежит, беседует с каким-то Андрюхой. Как и положено, на третий день, горячка… Лечится.

И куда короче?

Странные вещи происходят с памятью. Забываются имена, лица. Совершенно не удается вспомнить человека, с кем сталкивался всего неделю-две назад. Запоминаются только самые яркие, какие-то основные черты, характеризующие личность. Что интересно, не только у меня одного. Вот и сегодня, начмед: