Власть привычки. Почему мы живем и работаем именно так, а не иначе - читать онлайн книгу. Автор: Чарлз Дахигг cтр.№ 75

Изучив механизмы распространения мнений, сплетен и политических движений в обществе, социологи обнаружили общую закономерность: слабые связи и знакомства часто оказывают не меньшее – если не большее – влияние, чем связи с близкими друзьями. Грановеттер писал: «Люди с небольшим количеством слабых связей лишены доступа к информации из отдаленных частей социальной системы и вынуждены довольствоваться местными новостями и мнением своих близких друзей. Эти ограничения не только изолируют их от последних веяний и течений, но и могут поставить в невыгодное положение на рынке труда, где продвижение нередко зависит… от своевременного получения информации о подходящих вакансиях.

Кроме того, таких людей трудно организовать или вовлечь в политические движения любого рода… Хотя членов одной или двух групп набрать несложно, проблема заключается в том, что без слабых связей любой импульс не распространяется за пределы группы. В результате большая часть населения остается в стороне» ^[258].

Сила слабых связей помогает объяснить, каким образом протест группы друзей может вылиться в масштабное общественное движение. Трудно убедить тысячи людей преследовать одну и ту же цель – особенно когда это влечет за собой реальные проблемы (отправиться на работу пешком, сесть за решетку, а то и отказаться от утренней чашки кофе, ведь компания, которая продает этот кофе, не поддерживает органическое земледелие). Большинство людей не настолько сильно обеспокоены нарушением чьих-то там прав, чтобы отказаться от поездки на автобусе или дозы кофеина, пока в тюрьму не посадят их близкого друга. Поэтому существует особый инструмент, которым издавна пользуются активисты, чтобы вынудить людей протестовать даже в том случае, если они совсем не горят желанием это делать. Такая форма убеждения работала сотни лет. Это чувство долга.

Другими словами, давление общества.

Давление общества – и социальные привычки, которые побуждают людей соответствовать ожиданиям группы – сложно описать, ибо его форма и выражение крайне разнообразны. Эти социальные привычки не есть некая устойчивая модель. Скорее это десятки индивидуальных привычек, которые в конечном итоге заставляют всех двигаться в одном направлении.

Тем не менее все привычки, связанные с групповым давлением, имеют между собой нечто общее. Они часто распространяются через слабые связи и завоевывают власть посредством общих ожиданий. Если вы игнорируете социальные обязательства вашего района, отмахиваетесь от моделей, которых ждет от вас сообщество, то здорово рискуете своим социальным положением. Вы ставите под угрозу доступ ко многим социальным благам, которые обеспечивает членство в загородном клубе, ассоциации выпускников или церковной общине.

Другими словами, если вы не протянете руку помощи человеку, который звонит и просит помочь с работой, он может пожаловаться на вас своему партнеру по теннису, который, в свою очередь, разболтает об этом кому-нибудь в раздевалке. Очень может статься, что этот «кто-нибудь» – человек, которого вы давно мечтали заполучить в качестве клиента. Теперь он навряд ли перезвонит, ибо, судя по вашей репутации, вы – некомандный игрок. На детской площадке давление со стороны сверстников опасно. В мире взрослых только так делаются дела и самоорганизуются сообщества.

Самого по себе давления со стороны общества недостаточно, чтобы поддерживать движение. Но когда сильные и слабые связи сливаются воедино, они создают невероятный импульс. Именно в этот момент и начинаются масштабные социальные перемены.

* * *

Чтобы понять, как сочетание сильных и слабых связей может стимулировать движение, перенесемся на девять лет вперед. Через девять лет после ареста Розы Паркс сотни молодых людей добровольно подвергли себя смертельной опасности в борьбе за гражданские права.

В 1964 году студенты со всей страны – многие из них были белыми и учились в Гарварде, Йеле и других северных университетах – подписались на так называемый «Летний проект Миссисипи». Программа была рассчитана на десять недель и посвящена регистрации чернокожих избирателей на Юге ^[259]. Проект стал известен как «Лето свободы», и многие из записавшихся понимали, что дело опасное. За несколько месяцев до начала программы газеты и журналы пестрели статьями с прогнозами беспорядков и насилия (которые, к сожалению, оказались точны: всего через неделю после запуска программы белые убили трех добровольцев неподалеку от Лонгдейла, штат Миссисипи). Угроза физической расправы удержала многих студентов от участия в «Летнем проекте Миссисипи». В проект «Лето свободы» записались более тысячи человек, но когда в июне пришло время отправляться на Юг, более трехсот участников решили остаться дома ^[260].

В 1980-е годы социолог из Аризонского университета по имени Дуг Макадам задался вопросом, почему одни люди приняли участие в проекте «Лето свободы», а другие отказались ^[261]. Он внимательно прочел все 720 заявлений, поданных студентами несколько десятилетий назад. Каждое занимало пять страниц. Кандидатов спрашивали об их происхождении и биографии, интересовались, почему они хотят поехать в Миссисипи, а также просили рассказать об опыте регистрации избирателей. Обязательная часть – список людей, с которыми могут связаться организаторы в случае их ареста. Были очерки, ссылки и интервью. В общем, подача заявления была делом серьезным.

Первоначальная гипотеза Макадама заключалась в том, что студенты, которые в конечном итоге все-таки отправились в Миссисипи, вероятно, руководствовались другими мотивами, нежели те, кто остался дома. Чтобы проверить эту идею, ученый разделил кандидатов на две группы. В первую группу вошли молодые люди, которые утверждали, что хотят поехать в Миссисипи по «личным» причинам – например, чтобы «проверить себя», «очутиться в гуще событий» или «узнать, как живут на юге». Во вторую группу попали студенты с мотивами, «ориентированными на окружающих» – «улучшить жизнь чернокожих», «помочь окончательному становлению демократии» или «продемонстрировать силу ненасилия как средства социальных перемен».

Осознав опасность, эгоцентричные кандидаты, предположил Макадам, имели больше шансов остаться дома, а ориентированные вовне – все-таки сесть в автобус.