Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Войтиков cтр.№ 100

Страница

(подпись) ЗОТОВ

ЦАОПИМ. Ф. 3 Оп. 1. Д. 148. Л. 19, 19 об. Незаверенная машинописная копия.

Не ранее 8 августа 1918 г. ^[103]

Доклад в МК РКП и МС РД ^[104]

О причинах оставления гор. Казани и о том, как ее отстаивали коммунисты ^[105]

Причины, вызвавшие оставление гор. Казани и слабую сопротивляемость наших войск, мне как находящемуся при Штабе [Революционного] военного совета [Восточного фронта] были ясны, несмотря на то, что я только приехал в Казань. Во-первых, штаб остался от Муравьева и выявил полнейшую беспечность и бессистемность в работе, ничего не предпринимая для конструирования и сплоченности воинских частей и активной обороны подступов к городу. Например, [на] возможность появления [противника] в Казани указывалось военной политразведкой за две недели и на возможность внутренней контрреволюции [также], но ничего по халатности не было сделано.

Нужно, например, минировать было Волгу ниже Камы, начать эвакуацию заблаговременно ввиду наличия золота и обратить серьезное внимание на местные части и на правильное размещение партийных работников по частям. Это не было сделано. Конечно, т. Вацети[с]у ^[106] нельзя это поставить в вину, потому что он только что приехал и, не имея опоры, ничего не мог сделать. Даже, как подтвердилось, все его приказы оставались на бумаге, и только т. н. технический персонал, как видно, находился на стороне белогвардейцев и почти весь сбежал во время боя с чехами, предварительно уплатив саботажникам за полтора месяца вперед жалование, и видно было, что чехи имели в штабе и учреждениях своих агентов, которые все доносили. Панике в частях [способствовал] еще непрочный командный состав частей, который оставлял их и, за отсутствием руководства, солдаты не знали, что делать. Вообще никакого определенного командования не было, каждый работал отдельно. Усугубили положение отсутствие связи и разведка: служба эта и на всем фронте хромает. Например, ничем не вызывалась необходимость оставления города и устья, чехи подходили по воде и с ними с берега легко было управиться и не допустить до высадки. Плохо действовал и Казанский совет. В городе было 8–10 тыс. офицеров — засилье меньшевиков и правых эсеров. С ними надо было бороться более крепкими мерами, потому что чехи-белогвардейцы […] действительно зверски с нами поступают и ни с чем не считаются. Например, они затопили два парохода с мешочниками на Волге против ф[абри]ки Полера, битком набитые людьми. Во время набега мы же были беспечны. Например, ж[елезная] дорога настолько плохо охранялась, что чехи в тылу у нас ее взорвали у Красной горки и на меня выпала задача их отогнать и починить путь, что и было с 6 на 7 августа сделано мной. С одной же организованной дружиной в 4 часа 7 августа [я] пошел в бой к суконной слободке и рыбному рынку. Когда чехи уже вошли в город, [мы] держались все время чуть не сутки, ведя с ними стычки. В 8 час. вечера я заметил, что, кроме моего района, стрельбы нигде нет и вокзал уже сгорел, а с рыбного рынка хорошо все было видно. Убедился, что мы одни остаемся, что и подтвердилось, когда [я] пришел в [губернские] комитет партии, и Совет Казани, и военный] комиссариат, и чрезвычайку. Все они покинули город в 6 час. вечера 7/VIII. Тогда я принял командование над всеми подходящими т[овари]щами, не бросая поста, и деятельно стал подготовляться к бою, портя все, что не мог забрать на случай отхода. Испорчено до 60 пулеметов, винтовок, сожжены документы и вывезена касса, а 20 пулеметов поставили на пролетке извозчичьей и, разъезжая по городу, расстреливали белогвардейцев, проникающих в мой район, а они это пытались много раз сделать, чтобы узнать наши силы.

Помогала им и буржуазия световой организацией. Дисциплина у меня в отряде была железная, ни один не оставлял своего поста, и мы, несмотря на то, что людей было немного, отбили у них два грузовика. Один из них с пулеметами сыграл большую службу нам, я чувствовал [себя] настолько спокойно, что у нас [в отряде] даже по очереди чай пили и отдыхали, потому что был все время сильный дождь. В 11 час. вечера 7/VIII с помощью изменивших нам двух рот сербов чехи заняли крепость, где осталось 5 броневых орудий и пр. [Чехи] начали пьянствовать, грабя все, что попадалось, выпустили арестованных уголовных, их вооружили и зачислили в армию к себе. Во время ночи мною было расстреляно немало белогвардейцев. Чехов было вечером до 6 тыс., а уже утром — до 13 тыс. Утром 8/VIII ко мне подошел т. Алпухов — начальник полевого военного контроля, Алынь и Полоусов с 30… ^[107], которые и помогали мне, образуя как бы военный совет, а с вечера я успел связаться с остатками дивизии т. Славина (их было до 100 чел.) и условился, что утром с помощью их [мы] начнем наступление. У меня было товарищей 75 […] коммунистов и раненных за ночь 17 человек, но утром в 11 час. 8/VIII мне донесли, что чехи наступают численно до 800 чел. Я подпустил их на 20 шагов, открыл пулеметный огонь [такой], что им нанесло много урона, и задержал их и, чтобы не окружали, начал, не торопясь, отступать к Карскому полю. Повозки и грузовики прикрывали отступающих. Буржуазия по нам стреляла из окопов с церквей и училищ и сливалась с цепью остатков дивизии Славина. [Мы] начали совместно действовать, устроили тройную цепь. Моя первая — коммунисты открыли стрельбу из орудий такую, что чехи хотели бежать из города, так метко попадали и в крепость, и в цепь, [что] несколько было подожжено зданий, но их дождь залил. [Мы держались] до 4 час. дня 8 августа и, когда чуть не 5 тыс. их со всех сторон наступало, то отступили к речке Казинке под шрапнелью и снарядами их (они нас засыпали), шли вброд по шею через речку, отошли на высокую горку. [Я] все пулеметы свои вывез, много лошадей, гранат, когда же находился в Казани, то был[и] мною посланы люди, чтобы уговорить рабочих порохового завода залить порох водой, и я думаю, что это было сделано. Мы отступили только потому, что не было пулеметных лент, продовольствия и денег и [мы] настолько обессилили, что еле шли […]. Самая близкая часть была от нас за 100 верст. В Казани осталось золота до 500 млн. руб. по их бюллетеням, которые мы достали.

Агитатор Политотдела Штаба [Революционного] воен[ного] совета Восточного] фронта П.Е. ПАЛЬГУНОВ

Подтверждаю: Инструктор Центр[ального] комиссариата земледелия Д. ПОЛОУСОВ

Означенное дело могут подтвердить до 150 чел. членов партии многих городов (и [в т. ч.] Казани) и в подтверждение имеется удостоверение за их подписью, выданное мне ^[108].

Страница