Два меча - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Энтони Сальваторе cтр.№ 53

И он, и дворфы рядом дрались настолько сосредоточено, что никто из них не заметил, как поредели ряды орков на севере. Никто не заметил, как они падают на камни — целыми группами, словно трава под косой. Кто-то корчится в агонии, кто-то уже умер — и не Вульфгар с дворфами тому виной.

Никто из защищавших северный склон не слышал гудения спускаемой тетивы и свиста эльфийских стрел.

Они просто дрались, и дрались, и дрались… И почувствовали скорее недоумение, нежели облегчение, когда перед ними вдруг не оказалось врагов.

Орда рассеялась.

* * *

Битва к югу от горного отрога продолжалась еще какое-то время. Но когда отряд Вульфгара все-таки переключил свое внимание и поддержал главные силы Боевого Топора, а эльфы Лунного Леса с Никвиллихом для вящей убедительности преодолели хребет и засыпали стрелами самые плотные и упорные ряды орков, исход стал очевиден и не замедлил последовать.

Бренор Боевой Топор стоял на берегу реки, немного южнее отрога, и смотрел на неспешно катящиеся волны, ставшие в этот черный день могилой для сотен дворфов Фелбарра. Мифрил Халл обрел выход к реке, он снова открыт и получил береговой плацдарм, с которого можно будет начать продвижение на север.

Но какой ценой?

Ужасной ценой.

— Мы пошлем войска на юг и найдем лучшее место, — глухо сказал королю дворфов Тред. После боя все чувствовали себя подавленно.

Бренор посмотрел на него и стоящего рядом Жаконрея.

— Если мы сможем очистить берег к югу, наши лодки будут проходить далеко от великанов, — объяснил Жаконрей.

Бренор угрюмо кивнул.

Тред протянул руку и осмелился похлопать усталого короля по плечу.

— Мы знаем, ты сделал бы для нас то же самое. Если бы Цитадель Фелбарр была в осаде, король Бренор бросил бы в огонь всех своих ребят, чтобы помочь нам.

Да, конечно. Но от этого Бренору не стало легче, и воды реки показались ему кроваво-красными.

«Знаешь ли ты, что значит быть эльфом, Дзирт До’Урден?»

Я все время слышу этот вопрос от моей спутницы, которая, кажется, твердо намерена заставить меня осознать особенности жизни, которая может длиться столетиями, — особенности хорошие и плохие. Самое плохое в долгой жизни — ты должен понять, принять и смириться с неизбежностью потерь.

Мне всегда было любопытно: вот эльфы могут жить тысячу лет, а люди — меньше века, но мудрость людей зачастую достигает дровней понимания и могущества величайших эльфийских магов. Кажется, все дело не в протяженности жизненного опыта, а в его концентрации, Я всегда восхищался стойкостью людей, которые прекрасно осознают, что их жизнь коротка.

А теперь для меня настало время разобраться с собственной жизнью, жизнью эльфа. Долгое существование, жизнь, которой суждено не раз встретить рождение и смерть веков, дарит, по меньшей мере, возможность как следует разобраться в себе.

К моему удивлению, рассказы Инновиндиль о ее взаимоотношениях с людьми и эльфами помогли мне определиться с такой штукой, как эльфийская жизнь. Я увидел свое существование в образе морского прибоя, где каждая волна — маленькая жизнь. Волны бегут друг за другом, рождают одна другую и одна за другой разбиваются о берег. И вместе с тем все эти маленькие жизни составляют одну, огромную как море…

И когда Инновиндиль спрашивает меня теперь: «Знаешь ли ты, что значит быть эльфом, Дзирт До'Урден?», я могу гордо и спокойно улыбнуться, уверенный в себе. Потому что в первый раз за всю мою жизнь я могу сказать: «Да, я знаю».

Быть эльфом — это понимать, что волна, на гребне которой ты сейчас находишься, неизбежно разобьется о скалы или тихо растворится в песке. Быть эльфом — это прожить много коротких жизней, одну за другой… Быть эльфом — это пережить своих товарищей, если они не эльфы. А если и эльфы — понимать, что отношения редко выдерживают века. Быть эльфом — это радоваться, глядя на успехи своих детей. И не важно, полукровки они или их кровь чиста, — и в том и в другому случае они могут не пережить тебя. Единственное утешение можно найти лишь в том, что у тебя есть эти дети, эти крохи радости. Это действительно благословение и блаженство, которое перевешивает все страдания, которые испытывает любой, теряя дорогих ему друзей, детей, возлюбленных. И если сама возможность пережить свое дитя помешает кому-то завести детей, такая потеря горестнее вдвойне.

Таким образом, ответ тут только один: быть эльфом — это праздновать жизнь.

Быть эльфом — это получать наслаждение от мгновений, от рассвета и заката, от внезапных и коротких любовей, от приключений и часов, проведенных в обществе друзей. И этим мгновениям не должны мешать страхи за будущее, которое никто не в силах ни предсказать, ни отвратить.

Вот что значит быть эльфом.

Эльфы любят танцевать и петь. Этим они погружают себя в настоящее, в текущий момент. И хотя они могут петь о легендарных героях прошлого и давно минувших днях или о еще не сбывшихся пророчествах — они живут в этой песне, в этом мгновении настоящего. Они хватаются за соломинку радости и держатся за нее так же крепко, как и люди.

Человек может поставить себе целью великую жизнью — например, стать могущественным властителем или мудрецом, но для эльфов ход времени слишком медлителен. Говорят, что человеческая память коротка, но это утверждение верно и для эльфов. Века текут, и река времени стирает и искажает образы, запечатленные на песке памяти.

Но главное в эльфийской жизни, и я знаю это теперь, — не позволять будущему, которое никто не может контролировать, парализовать себя. Я знаю, что умру. Я знаю, что однажды умрут те, кого я люблю, и во многих случаях — я подозреваю, но не знаю! — они умрут задолго до меня. И какой смысл строить догадки и беспокоиться о подозрениях?

Я знаю только, что умру. И каждое мгновение жизни — это сокровище, его надо ценить, ему надо радоваться, его надо превозносить и раздувать как только возможно.

Теперь я сбросил цепи бесполезных терзаний.

Я свободен.

Дзирт До’Урден

Далеко на севере, на высоких отрогах Хребта Мира, зима уже вступила в свои права. Холодные ветры трепали колючие флаги снега, зачастую не вывешивая их вертикально между небом и землей, а расстилая горизонтально, над поверхностью. Дзирт и Инновиндиль натянули капюшоны и закутались поплотнее в накидки, но кристаллики снега все же жалили их лица, и сверкание вечного льда на вершинах заставляло Дзирта щурить чувствительные глаза, даже когда солнце пряталось за тучи. Дроу предпочел бы двигаться ночью, но по ночам в горах, становилось слишком холодно, поэтому он, Инновиндиль и Закат проводили эти часы, прижавшись поближе к другу.