История Древнего мира. От истоков цивилизации до падения Рима - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Уайс Бауэр cтр.№ 96

Вскоре к репрессивной политике царя присоединилась новая беда: засуха, перемежающаяся проливными, затапливающими все дождями, уничтожала один урожай за другим. Песнь, созданная во времена правления Ли, оплакивает состояние царства:

Другие песни, дошедшие из тех лет, говорят о голоде, недовольствах и бунтах.⁹

Князья, которые все еще оставались верны царю, предупреждали Ли, что приближается взрыв: «Затыкать рты людям много хуже, чем перегораживать реку, – сказал своему царю князь Чжао. – Когда запруженная река прорывает свои берега, она наверняка калечит огромное число людей».¹⁰

Не изменивший своего мнения Ли отказался отозвать Верховного цензора. Бунт разразился; вокруг дворца собралась толпа и начала ломать ворота, но Ли успел сбежать из столицы в сельскую местность. Его молодой наследник оказался менее удачливым. Запертый в городе, мальчик нашел убежище у преданного советника отца, князя Чжао. Чтобы спасти наследника трона, князь Чжао «подменил наследника… на своего сына».¹¹

По-видимому, подменный «царь» был убит; и преданный советник, который пожертвовал своей семьей ради царя, вырастил принца в своем доме. Управление царством Чжоу перешло в руки регентов, пока Ли не умер в изгнании, и наследник Сюань не сел на трон.

Для Сыма Цяня цикл движется по своему обычному кругу. От Му и далее правители Чжоу медленно мельчают. По всей вероятности, засухи, вспышки голода и постоянные вмешательства князей в дела царя превратили столицу в несчастливое место – но Сыма Цянь находит абсолютно естественным то, что Ли был эгоистичным и жестоким, а его сын и наследник Сюань упрямым и слепым к мудрым советам своих советников.

Упрямый или нет, Сюань тоже оказался перед лицом массового вторжения варваров.

Эти вторжения стали постоянным раздражителем. Через гряды гор на севере и западе проникали племена кочевников. Вероятно, они были индоевропейцами, поэтому вряд ли являлись потомками первых обитателей долины реки Хуанхэ; они жили кочевой жизнью, пересекали высокие плоскогорья верхом, охотились на дичь при помощи луков. Когда они начинали голодать, то спускались с гор, устраивая налет на поля и амбары сельских жителей Чжоу.

Во время правления Сюаня самые агрессивные племена находились на западе.¹² Чжоу называли их «сянь-юнями ^[149]»; вероятно, это было не название конкретного племени, а просто обозначение коалиции различных кочевых групп, которые объединялись в попытке захвата богатств Чжоу.¹³

С пятого по двенадцатый года правления царя Сюаня его армии выступали против племен Сянь-юнь, защищая центр царства от этих пришельцев. Они оказались куда большей проблемой, чем все варварские племена, которые вторгались раньше – отчасти потому, что использовали в бою колесницы. Войны против кочевников продолжались и продолжались. Одна поэма из «Грустных Од» («Сянь-юнь») в составе «Ши Цзин» («Книги Песен») сетует на вторжения; солдат, стоящий на границе, жалуется:

В конце концов сянь-юни отступили перед лицом сопротивления Чжоу и на время исчезли из исторических записей. Но победа Сюаня над варварами никак не усилила его авторитет у населения. Вскоре он уже опять сражался со своими феодалами, и удача покидала его: «Многие князья бунтовали против царских отрядов», – замечает одна хроника.¹⁴

Через сорок шесть лет своего правления Сюань умер. Ему наследовал его сын Ю, и падение Чжоу неумолимо приближалось. Почти сразу после того, как Ю захватил власть, столицу поразило землетрясение; в результате подвижки земли, очевидно, были уничтожены каналы от реки, которые поставляли в город свежую воду. «Когда источники речной воды блокируются, – стенает один из придворных советников, – государство неминуемо гибнет».

Параллель между действиями деда Ю, Ли, который перекрыл рты своим людям, как перекрывают реку, и землей, которая соскальзывает к истокам реки и отрезает столицу от воды, безошибочна. Демоны Чжоу перешли в саму землю, и в ответ Небеса забирают у Чжоу свой мандат, чтобы не давать больше жизни людям.

Сам Ю оказался безнравственным правителем, ищущим лишь удовольствия. Произведя сына и наследника от старшей жены, Ю увлекся гаремной женщиной и попытался сменить царицу и кронпринца на наложницу и ее незаконного сына. Его советники восстали против этого, но Ю настаивал, и в конце концов советники отступились. «Бедствие обрело форму, – заметил в отчаянии великий историк, – и мы ничего не могли с этим поделать».¹⁶

Эта наложница, теперь ставшая царицей, разрушила царскую семью; не удивительно, что разрушение доставляло ей основное удовольствие. Она любила слушать, как рвется шелк, и поэтому приказывала приносить во дворец огромные куски дорогого материала, чтобы их рвали, развлекая ее.¹⁷ Несмотря на такое дорогостоящее занятие, она редко улыбалась и никогда не смеялась.

Ю пытался придумать, как развлечь ее, и решил, что зажжет для нее все сигнальные огни и ударит в барабаны боевой тревоги. Это был сигнал, предупреждающий о вторжении варваров; придя в волнение, жившие близко князья вывели свои армии и направились к стенам города. По прибытии они не обнаружили варваров. Их удивленные лица были такими комичными, что наложница громко рассмеялась – едва ли не впервые.¹⁸

Но варвары также прибыли, и довольно скоро. Их земли располагались на севере и западе от земель Чжоу. Они перелились через границу и осадили столицу. Кроме того, с ними шли родственники первой жены царя Ю, разозленные, что ее отодвинули в сторону. Внешняя и внутренняя угрозы объединились в одном натиске, потрясшем династию.

Царь Ю приказал зажечь сигнальные огни и бить в барабаны – но феодалы пожали плечами и вернулись к своим делам. Они не хотели во второй раз становиться дураками, только ради того, чтобы развлечь предмет увлечения императора. В сражении с варварами Ю был убит. Варвары разграбили дворец, взяли в плен наложницу и вернулись домой.