История Древнего мира. От истоков цивилизации до падения Рима - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Уайс Бауэр cтр.№ 90

Другими словами, в клане Куру оказалась не одна четкая линия наследования по крови. Понятно, что вся идея наследственного царствования оказалась полна всевозможными неопределенностями.

С неопределенностями пришел конфликт. Оба, и Дхритараштра, и Панду, привели свои семьи жить в царский дворец. И вскоре разразилась гражданская война между сотней сыновей Дхритараштры (клан Кауравов под предводительством старшего принца Дурьодханы) и пятью сыновьями Панду (клан Пандавов под предводительством их старшего брата Юдхиштры).

Территория, по поводу которой они спорили, концентрировалась вокруг Хастинапутры, столицы Куру, располагавшейся на верхнем Ганге. Сначала Кауравы приобрели верхние земли, взяв под контроль город. Тем временем, согласно «Махабхарате», пять сыновей Панду женились на одной женщине (редкий случай многомужия) – прекрасной Драупади, дочери царя Панчалы, клана, который обитал на востоке.⁶

Драупади описана «темнолицей, с глазами как лепестки лотоса»⁷ – эти физические детали в совокупности с восточным расположением ее родины предполагают, что она была дочерью местного царя. Так как Вьяса также описан темнокожим, это означает, что «темный» клан Панчала имел какие-то отношения с ариями. Ясно, что арии и местные кланы десятилетиями заключали смешанные браки.⁸

Похоже, что восточные кланы имели больше местной и меньше арийской крови. Арии имели отдельное название для речи людей, которые жили в восточной части долины Ганга – мелекча, искаженный язык.⁹ Клан Панчала был одним из этих местных кланов. Братья Кауравы связали себя с другими кланами ариев, а братья Пандавы заключали стратегические альянсы с местным населением.

Через несколько лет после заключения альянса с Панчала-ми Пандавы выстроили дворец в Индрапрасте, на южном краю земли, принадлежащей Кауравам. Они также короновали царем своего старшего брата Юдхиштру, бросив явный вызов авторитету царя Кауравов, который правил в Хастинапутре.

Это, конечно же, взбесило Кауравов, в особенности учитывая великолепие этого дворца: он был заставлен золотыми колоннами, которые сияли, как луна, а зал собраний представлял собой как бы огромный аквариум, «украшенный лотосами… и заполненный различными птицами, а также черепахами и рыбами».¹⁰ Царь Кауравов Дурьодхана посетил дворец своего кузена, сравнил со своим и был смущен его великолепием; когда он попал в зал с зеркальным полом, то решил, что это вода, и задрал одежду до пояса, прежде чем понял свою ошибку. А затем, подойдя к пруду, он подумал, что тот исполнен из стекла – и упал в него. «Слуги смеялись над ним», – сообщает «Махабхарата». Смеялись и все братья Пандавы, их двоюродный дед Бхисма и «все, все, все… И Дурьодхана не смог простить их насмешек».¹¹

Но открытая война между кузенами еще не разразилась, и Дурьодхана решился на более тонкий вызов: он пригласил Пандавов посмотреть его дворец, а затем поиграть в кости. Юдхиштра согласился сыграть от имени всех братьев – и потерял сначала свои драгоценности, потом все свои богатства, затем армию, и затем свою царицу Драупади. Наконец он проиграл территорию, согласившись, что – если он окончательно проиграется – он и его братья оставят Индрапрастху и уедут в ссылку на двадцать лет.

Судя по текстам «Ригведы» («Покинутая жена игрока рыдает! В долгах, в страхе, нуждаясь в деньгах, мечется игрок всю ночь!..»), игорная лихорадка не была чем-то неизвестным для индийцев первого тысячелетия до нашей эры.¹² И вот сейчас она оказалась фатальной для короны Юдхиштры. Не найдя в себе силы прекратить игру, когда от него отвернулась удача, Юдхиштра потерял все. Его братья неохотно последовали за ним в ссылку, а Дурьодхана с остальными Кауравами забрали себе их дворец и земли.

Ссылка отбывалась в лесах на востоке, в мистическом и необжитом месте. Но во время этой двадцатилетней ссылки Пандавы окрепли для битвы. Их новые луки и стрелы, согласно рассказу, было невозможно сломать, так как их сверхъестественно благословили; больше похоже на то, что они были изготовлены из нового, зеленого дерева, незнакомого прежде жителям Инда.¹³

Через тринадцать лет, когда Пандавы вернулись, Дурьодхана отказался отдать им их дворец и земли. Из-за этого вражда между кузенами переросла в открытую войну – Войну Бхарата.

Братья Пандавы собрали различных родственников и местные кланы, включая клан Панчала; то же сделали и Кауравы, которые сумели сработать лучше, добившись лояльности тех колеблющихся, что находились в одинаковом родстве с обоими кланами и метались между ними. Это сделало армию Кауравов немного больше (одиннадцать «дивизий» против семи «дивизий» Пандавов). Судя по традиционной численности «дивизий», силы Кауравов имели примерно 240 000 колесниц и такое же количество боевых слонов, еще 700 000 кавалеристов и более миллиона пехотинцев, а армия Пандавов имела 750 000 пехотинцев, 460 000 кавалеристов, 153 000 колесниц и такое же число боевых слонов. Эти цифры совершенно неправдоподобны – но, конечно же, когда обе армии встретились, поднялся невообразимый грохот.

Рассказ «Махабхараты», как и рассказ Гомера о Трое, несомненно, имеет налет более позднего времени, черты более современной войны, нежели примитивный конфликт, имевший место в те времена. Согласно эпическому повествованию, сражение велось по продуманным правилам справедливой игры: на одного солдата не могла навалиться группа, мог иметь место только бой один-на-один между мужчинами с одинаковым оружием; было запрещено добивать раненых воинов и потерявших сознание бойцов, а также нападать на солдат сзади; каждое оружие имело свои четкие правила использования, обязательные для соблюдения.

Такой тип изысканных правил придавал войне вполне цивилизованный вид – но они родились из сверхзанятости мужчин, которые жили на много веков позже. И правда, самый знаменитый раздел «Махабхараты», «Бхагавад-Гита» или «Песнь Господина», развивается вокруг дилеммы, которая вряд ли беспокоила мифических бойцов. В нем сам Кришна, переодетый возницей Арджуны, принца из клана Пандавов (третий брат, самый прославленный за свои таланты), помогает ему преодолеть этическую дилемму. Так как слишком многие родственники выступили против него в этой гражданской войне между кузенами, должен ли он атаковать – или правильнее будет позволить быть убитым самому?

Но битва древности велась между кланами, которые еще совсем недалеко были единым племенем воинов-кочевников. Несмотря на все этические концепции, вложенные в уста бойцов, «Махабхарата» иногда дает нам взглянуть на свирепость нравов. Бхисма, великий дядя обоих кланов, и Пандавов, и Кауравов, сражается на стороне Кауравов; убив принца Пандавов Душасана, который являлся его собственным кузеном, он пьет его кровь и исполняет танец победы прямо на поле брани, завывая, как зверь.¹⁴

Победителями в великой битве стали братья Пандавы, обеспечившие себе союз с местным населением. Но Пандавы завоевали победу неимоверной для себя ценой. Почти все их солдаты были потеряны в ходе резни до того, как Кауравы сдались.

Сама «Махабхарата» стенает из-за такого кровавого исхода войны. В конце летописи принц Пандавов Юдхиштра, направляясь в загробный мир, окунается в священный божественный Ганг и выныривает, смывая свое человеческое тело. «При помощи этого омовения, – говорит нам рассказ, – он избавляется от ненависти и печали». Он находит в небесном царстве своих братьев и кузенов, тоже очищенными от ненависти. Там они и остаются, Пандавы и Кауравы, «герои, свободные от человеческого гнева», наслаждаясь обществом друг друга, без раздоров, в мире, далеком от амбиций царей. ^[141]