История Древнего мира. От истоков цивилизации до падения Рима - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Уайс Бауэр cтр.№ 203

Спартак, видимо, хотел лишь вернуться домой – он попытался уговорить товарищей повернуться спиной к Риму и уйти через Альпы, где затем они могли бы рассеяться в родных землях Фракии и Греции. Но бойцы не послушали его. «Они были сильны своей численностью, – говорит Плутарх, – и полны самонадеянности, и они пошли по Италии, опустошая все на своем пути».⁶

Это обеспокоило Сенат до такой степени, что против гладиаторской армии были посланы оба консула. Когда оба потерпели поражение, Сенат назначил руководителем подавления мятежа Красса, одного из офицеров Суллы. Его первое столкновение с войском Спартака закончилось постыдным отступлением римлян. После этого Красс проявил жестокость, какая характеризовала всех товарищей Суллы: он вывел вперед пятьсот пехотинцев, находившихся на переднем крае сражения, и по жребию приговорил пятьдесят из них к смерти, причем остальная армия наблюдала за казнью жертв. Это действие стало известно как «децимация».

Этот шаг возымел ожидаемый эффект, укрепив решимость солдат к следующему столкновению. Спартак был оттеснен к берегу, где он договорился с флотом пиратов, согласившихся перевезти его армию на Сицилию. Однако пираты просто взяли у него деньги и уплыли, оставив его стоять на берегу в Регии, на самом кончике италийского «сапога».

Это означало, что армия рабов сосредоточилась на крохотном полуострове, и Красс приказал своим людям построить стену через перешеек полуострова с пятнадцатифутовым рвом перед нею. Спартак оказался в ловушке, но ненадолго; когда на обе армии обрушилась метель, он завалил часть рва грязью, бревнами и ветками, вывел большую часть армии из ловушки и увел прочь.

После этого в Риме решили, что Крассу нужна помощь. Аппиан говорит, что Сенат «приказал армии Помпея, которая только что прибыла из Испании, стать подкреплением».⁷ Красс удвоил свои усилия, отчаянно надеясь закончить войну до того, как его коллега (и соперник) Помпей прибудет, чтобы украсть часть его славы. «Некоторые люди уже громогласно заявляли, что победа в этой войне принадлежит Помпею, – пишет Плутарх, – ему только осталось прийти и сразиться, говорили они, и война закончится».⁸ Красс готовился к последнему штурму, когда люди Спартака, которых испортил успех (они были настолько самоуверенны, что больше не обращали внимания на своего предводителя), провели неверную по времени и плохо спланированную атаку на римские позиции. Римские войска теперь наконец-то оказались способны отбить эту атаку. Большинство гладиаторов разбежалось; Спартак, атаковавший непосредственно Красса, был брошен своими товарищами и убит в бою.

К несчастью для Красса, только что прибыл Помпей. Он выловил и убил множество бежавших рабов. Шесть тысяч, захваченных живыми, были распяты вдоль всего пути от Капуи до Рима; кресты протянулись почти на всю длину Аппиевой дороги.⁹ Большинство увидело в этом заслугу Помпея, а не Красса, которого сам Помпей поддержал, послав в Сенат письмо со словами, что в битве, конечно, победил Красс, а он «выдрал корни войны».¹⁰

На следующий, 70 год до н. э., оба, и Красс, и Помпей, были выбраны консулами. Плутарх говорит, что они все время спорили и ничего не делали, но создавали себе популярность у людей, раздавая зерно.¹¹ В них все больше видели защитников простых людей; на короткое время римским избирателям показалось, будто власть аристократии и коррупция, которая изъязвила Рим, убывают. Самым большим пороком Помпея оставалось пристрастие ставить себе в заслугу чужие достижения. А молодой политик Цицерон усердно повел кампанию против коррупции сенаторов; в 70-м году до н. э. он возбудил иск и осудил аристократа Верреса за коррупцию, и тот не смог отвертеться.

Поэтому, когда пираты в Средиземном море стали серьезной проблемой, трибуны, представлявшие римский народ, сочли разумным поручить их уничтожение Помпею. Ему следовало предоставить временное командование огромной военной силой, которая включала не только все римские корабли в Средиземном море, но также сто тысяч римских солдат, что позволило бы быстро разрешить проблему.¹² Сенат, который не хотел, чтобы столь большая сила сконцентрировалась в руках одного человека, возразил; но Ассамблея проголосовала за назначение Помпея.

Его успех был решительным и огромным, сделав Помпея необычайно популярным в народе. Его семья быстро поднималась и вскоре стала одной из самых могущественных в Риме – настолько, что Юлий Цезарь (который вернулся в Рим после смерти Суллы) попросил разрешения жениться на его дочери Помпее. Помпей согласился на свадьбу и немедленно снова отправился в кампанию. После триумфальной победы над пиратами его наградили правом командовать все еще длящимся сражением против Понтийского царства на востоке.

В 66 году до н. э. Помпей быстро довел до конца эту войну, а затем двинулся вдоль берега Средиземного моря и завоевал Сирию – владение тающей империи Селевкидов. В Иерусалиме он вошел в храм, где внимательно осмотрелся, даже сунул голову в Ковчег Завета. Это шокировало священников, но они смирились с новой властью, когда Помпей отдал им контроль над городом. При новом устройстве Иерусалим становился частью римской провинции Палестина и не имел больше над собой хасмонейского царя. Вместо этого Помпей назначил священнослужителя по имени Гиркан (известного как Гиркан II) быть «первосвященником и этнархом ^[283]», соединив таким образом религиозную и светскую власть. Священники должны были править Палестиной, подчиняться Риму и отчитываться перед римским представительством, которое управляло всей Сирией, новым римским приобретением.

Войны Помпея и Цезаря

Затем, покрытый славой, Помпей направился домой.

А тем временем в Риме на политический небосклон всходили Цезарь и Цицерон. Цицерон был избран консулом в 63 году до н. э. при поразительном пренебрежении традициями; прошло тридцать лет с тех пор, как новый человек (homo novus – т. е. из семьи, где ни один человек ранее не был консулом) был назначен на эту должность. Юлий Цезарь тоже был выбран на два высоких общественных поста: он стал финансовым чиновником, эдилом, в 65 году до н. э., а в 63 году сделался понтификом максимом, то есть государственным первосвященником. ^[284] К несчастью, он так глубоко влез в долги во время кампании, что к концу пребывания понтификом оказался в опасности быть арестованным за неоплаченные счета. Ему нужно было покинуть Рим и найти деньги. Он смог устроить так, чтобы его назначили управляющим Испанией, римской провинцией на Иберийском полуострове, но кредиторы поймали его в порту и попытались конфисковать багаж.