История Древнего мира. От истоков цивилизации до падения Рима - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Уайс Бауэр cтр.№ 160

Это было теневой стороной греческой демократии. Греки не были добры к своим великим людям, если эти люди не были достаточно удачливы, чтобы уйти с политической арены при помощи собственной смерти. Марафон не спас Мильтиада, Платеи ничего не сделали для Павсания, а Саламин не помог Фемистоклу. После введения остракизма спартанцы послали в Афины письмо, сообщив им, что расследование случая Павсания выявило «в процессе допроса» некие доказательства того, что Фемистокл тоже имел про-персидские симпатии. Афиняне подослали к своему изгнанному полководцу убийцу – но Фемистокла оказалось не так-то легко выследить. Он отправился в длительное путешествие, постоянно избегая эллинских кораблей и портов, и наконец (как истинный прагматик) прибыл к персидскому двору и предложил себя в советники по греческим вопросам – на условиях, что Ксеркс согласится заплатить ему обещанную награду за его поимку.

К его счастью, Ксеркс, похоже, развеселился от такой наглости. Он сделал Фемистоклу подарок в виде обещанной награды и попросил его «рассказать о состоянии дел в Греции». Фемистокл согласился, но его информация о Греции, судя по всему, явилась скорее произведением искусства, нежели изложением фактов. Его откровения, замечает Плутарх, не дали персам никакого военного преимущества – они касались в основном одежды греков, их литературы и пищи.⁹ В итоге Фемистокл умер в ссылке в возрасте шестидесяти пяти лет – либо от болезни, либо приняв яд, когда больше не смог выносить свое изгнание.¹⁰

Тем временем солдаты Делосской Лиги с афинскими командирами во главе отправились отвоевывать у персов различные острова и города. Персы ввязывались в бои, но не очень активно. Персидскую империю начинали разъедать внутренние язвы. Высокомерный отказ Ксеркса принять на себя ответственность за поражение при Саламине демонстрирует личность, не выносящую никаких огорчений. Рассказы из нескольких различных источников представляют человека, все глубже и глубже увязающего в роскоши и утехах. Библейская Книга Эсфири рассказывает нам о недельной оргии, устроенной Ксерксом в его дворце в Сузах, в финале которой Ксеркс (который, как и его гости, не трезвели еще несколько дней) приказал своей любимой жене выйти и пройтись перед всеми мужчинами, чтобы они смогли полюбоваться ее красотой. Она отказалась; Ксеркс в ярости передал ей, что она никогда снова не покажется в его присутствии, и решил «заменить» ее. Он разослал ко всем сатрапам просьбу прислать ко двору самых красивых девушек. Когда они оказались при дворе, он провел несколько приятных месяцев, приглашая их в свою спальню на одну ночь, чтобы опробовать их всех перед выбором новой фаворитки.¹¹ Жадность Ксеркса до женщин упоминается и Геродотом, который говорит, что он испытывал великую страсть сначала к жене брата, а затем к дочери брата.¹²

Эти истории писались недругами. Однако совершенно точно, что к моменту смерти Ксеркс не был популярен ни в государстве, ни в собственной семье. Греческий историк Ктесий, который провел какое-то время при персидском дворе примерно пятьюдесятью годами позднее, рассказывает, что Ксеркс спал, когда его главный евнух, доверенный человек, руководивший его спальней, позволил персидскому армейскому командиру по имени Артабан (он был хилиархом, то есть командовал тысячей элитных персидских бойцов) войти к царю. Несколькими минутами позднее Ксеркс был мертв. Шел 465 год до н. э..

Когда тело царя было обнаружено, Артабан обвинил в деянии старшего сына Ксеркса, Дария, и обратился к младшему сыну, восемнадцатилетнему сорвиголове Артаксерксу, убеждая его отомстить убийце отца. «Дарий громко кричал, – говорит Ктесий, – он протестовал, что не убивал своего отца, но его приговорили к смерти».¹³

Это сделало Артаксеркса очевидным наследником, так как средний брат, Гистасп, был назначен сатрапом северной провинции Бактрия и отсутствовал при дворе. Диодор Сицилийский продолжает этот рассказ: как только Артабан остался один на один с новым царем, он отбросил притворство и напал на Артаксеркса. Молодой человек дал отпор, и, хоть и был ранен, смог убить вероломного капитана.¹⁴ Как только новость докатилась до Бактрии, Гистасп явился, чтобы попытаться отобрать трон, но Артаксеркс встретился с ним в бою и оказался удачливее. Во время яростной схватки разразилась песчаная буря, и за ее завесой Артаксеркс убил своего второго брата и вышел победителем.¹⁵

Как обычно, хаос в царском доме привел к мятежам по всей империи. Самый серьезный разразился в Египте, где новость о смерти Ксеркса убедила одного из выживших сыновей фараона Псамметиха III, Инароса (переступившего теперь уже за средний возраст и живущего в Гелиополисе), образно говоря, вытащить из клозета свое царское наследие. Инарос послал за афинянами, которые были счастливы протянуть ему руку помощи в мятеже и привести в Египет свой флот.¹⁶

Эти объединенные партизанские силы потребовали у Артаксеркса одиннадцать лет, чтобы справиться с ними. Когда персидские войска смогли, наконец, захватить Инароса, который вел себя уже больше десяти лет как доблестный египетский Зорро, Артаксеркс приказал распять его.

А в Греции большая часть афинских войск вела свои битвы. Делосскую Лигу нелегко было удерживать вместе, и Афины вдруг обнаружили, что задействуют все больше и больше военных сил против собственного альянса. В 460 году остров Наксос заявил, что больше не хочет принимать участия в Лиге (то есть «следовать афинским приказам»), за чем последовала война: «Он был обязан вернуться [в Лигу] после осады, – пишет Фукидид. – Это был первый случай, когда конфедерация заставляла подчиниться союзный город».¹⁷ Однако, данный случай оказался не последним. Другие города Делосской Лиги запротестовали против афинских требований по количеству дани и кораблей, и Афины вновь ответили силой. Они вошли во Фракию; афинский флот атаковал силы города Эгина и захватил шестьдесят кораблей; когда город Мегара, член Пелопоннесской лиги, громко пожаловался на приграничные споры с Коринфом (еще один город Пелопоннеса), афиняне не только пригласили Мегару в Делосскую Лигу, но и помогли мегарцам построить новые защитные стены, а также (уже без всякой просьбы) отправили афинские войска занять город. «Они превратились в нападающих, – заключает Фукидид. – …афиняне не были старыми правителями, добившимися популярности, они устанавливали владычество здесь впервые».¹⁸

Казалось, Афины и Спарта поменялись местами; афиняне стали главными задирами Эгейского региона. Делосская Лига все еще называлась Делосской, но стала гораздо больше походить на Афинскую империю. ^[227] Прекрасный город начинал все больше напоминать крепость. Сын Ксантиппа Перикл, избранный военным командующим, предложил построить стены от Афин до порта Пирей длиной восемь миль, чтобы товары и солдаты могли добираться до воды без угрозы нападения.¹⁹ В 457 году началось строительство этой «Длинной стены».