История Древнего мира. От истоков цивилизации до падения Рима - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Уайс Бауэр cтр.№ 131

В Иерусалиме тем временем взошел на трон Иехония, совсем юный сын Иоакима. Как только Навуходоносор достиг Иерусалимских стен – всего через несколько недель после смерти Иоакима, – царь, его мать, его двор, знать и все официальные лица капитулировали. Вероятно, им была предложена неприкосновенность в обмен на покорность. Хотя они были уведены в плен, обращались с ними хорошо; хроники Вавилона сообщают, что Иехония провел следующие сорок лет, живя в Вавилоне на царском обеспечении, предоставляемом ему за счет Вавилонской казны.¹⁰

Армия Иерусалима была также отправлена в Вавилон, но не распущена; казна и храм Соломона подверглись опустошению, но сами строения не разрушили и не сожгли. Навуходоносор даже не увел с собой всю царскую семью. Он назвал Матфанию, дядю Иоахима и брата умершего царя, новым именем Седекия и посадил его на трон; Иосиф мягко именует это «союзом»,¹¹ но на деле Седекия был не более чем вавилонским наместником. Тем не менее Иерусалим отделался сравнительно легко.

Навуходоносор был озабочен отнюдь не контролем над третьесортной силой у себя на западе, а совсем другими вещами. Он имел свои представления о том, как великий царь должен поддерживать и укреплять свое положение, и делал это так, как делали все месопотамские цари в течение двух тысяч лет: развернул масштабное строительство. Его надписи сообщают о реставрации и постройке храма за храмом в самом Вавилоне. Вавилон был домом бога Мардука, и преданность Навуходоносора Мардуку также символизировала вавилонский триумф. «О, Мардук, – гласит одна из надписей Навуходоносора в память об удачной кампании по подавлению мятежа на западе, – можно мне навсегда остаться законным правителем от тебя; можно мне служить тебе, пока я не удовлетворюсь результатом… можно, чтобы мои отпрыски правили вечно».¹²

Его благочестие в виде преданности Мардуку осталось почти в каждой древней записи его проектов: «Он чрезвычайно ревностно украшал храм Бела и остальные святые места», – пишет Берос.¹³ Он построил церемониальную дорогу для праздника Мардука, тропу семидесяти футов шириной от центрального храмового комплекса до церемониальных ворот Иштар на северной стороне города, чтобы бог мог двигаться по ней во время празднования Нового года. Стены по обеим сторонам были покрыты голубой глазурью и украшены резными львами ^[191].¹⁴ Остатки ворот Иштар и дороги, которая вела к ним, стали одними из самых известных образов древнего Вавилона, хотя и дошли до нас от самого конца существования этой цивилизации.

Навуходоносор построил себе также как минимум три дворца, украшенные глазурью, золотом и серебром. В одном из этих дворцов он разбил сад.

Остатки этого сада не удается полностью идентифицировать (судя по всему, ими является громадное строение со сводчатыми потолками, обнаруженное в главном царском комплексе на берегах Евфрата), но их слава отражается в рассказах различных авторов более позднего времени. Наиболее известное описание сада дает Диодор Сицилийский в третьей книге своей «Исторической библиотеки»:

«Рожденная в Персии дама», скорее всего, являлась вообще не персиянкой, а мидянкой – судя по всему, это Амитис, дочь Киаксара, известного мидийского царя.

Слава этих садов, обычно называемых «висячими» благодаря сделанному Диодором описанию их ступенчатой многоуровневой конструкции (зиккурат), преодолела не только время, но и пространство. Почти каждый древний историк, который описывает Вавилон, упоминает их, и из этих описаний мы можем составить картину этих самых знаменитых садов древности – Эдема военачальника. «Он создал высокие каменные террасы, которые производили видимость гор, засаженных всевозможными деревьями, – описывает Берос. – Он сконструировал и сделал то, что назвали Висячими садами, для своей жены, которая любила горы, так как выросла в Мидии». ^[192]16

Это были гражданские сооружения. Но Навуходоносор имел в своих планах и более серьезные объекты. Он начал возводить двойные стены Вавилона, усиливая их, пока внутренняя не достигла толщины в двадцать один фут, а внешняя стена не ощетинилась смотровыми башнями через каждые шестьдесят футов. Частично выкопанный ров уже защищал одну сторону города; Навуходоносор прокопал оставшуюся часть вокруг стен, и теперь Вавилон был окружен сорокафутовым кольцом воды.¹⁷ А затем он возвел в восточной части города еще одну стену – позднее греческий солдат Ксенофонт назвал ее «Мидийской Стеной». Она протянулась от Евфрата до Тигра, напоминая о стене, давным-давно построенной шумерским царем Шу-Сином, чтобы отражать набеги амореев. ^[193] Но эта стена предназначалась для другой цели: «Он ставил стены, – пишет Берос, – чтобы те, кто вознамерится осадить город, не смогли бы развернуть течение реки».¹⁸ Недавнее разрушение Ниневеи привило царю осторожное отношение к воде.

При Навуходоносоре город Вавилон необычайно вырос; Аристотель замечает: «говорят, что когда Вавилон был взят, значительная часть города узнала об этом лишь через три дня», – из-за размера города.¹⁹ Несмотря на все это строительство, можно предположить, что Навуходоносор не был столь силен, как казался. В 595 году ему пришлось подавлять восстание в собственной столице; у него ушло два месяца на то, чтобы победить мятежников – это говорит о вовлечении в события армии (вероятно, уставшей от бесконечных сражений).²⁰