Страшные немецкие сказки - читать онлайн книгу. Автор: Александр Волков cтр.№ 47

Гауф мастерски преобразует знакомые нам мотивы. Мальчик сам несет корзины ведьмы, но это не что иное, как похищение. Испытания сном он не выдерживает. Ведьма его не ест, но превращает в белку и уродца. Он проходит колдовское (поварское) посвящение. Гусыня — одновременно жертва заклятия и животное-помощник. Травка способна и заколдовывать, и расколдовывать. Скорей всего, Гауф описал ее произвольно: «Стебли и листья синевато-зеленые, а цветок маленький, огненно-красный с желтой каемкой». Но были высказаны мнения, что это либо бархатцы, либо вид тимьяна, оказывающий пьянящее воздействие на кошек. А вообще тимьян (чабрец) может защищать от колдовства.

Употребление трав в ведовской практике для превращения людей в животных зафиксировано давно. Еще Вергилий упоминал о таких травах, используемых оборотнями. В русской мифологии ведьма посредством чародейских трав может превратить человека в собаку, кобылу, птицу, волка или же, наоборот, вернуть ему прежний облик ^[342].

Со сказкой Гауфа чем-то схожа голландская литературная сказка «Угольный человечек» (тип 334).

Мальчик Кай попадает в старый заброшенный дом на окраине города и в одной из его комнат нарывается на старуху в черном платье, с бледным лицом, трясущейся головой и с длинными космами седых волос, торчащих из-под остроконечной шапки. После безуспешных попыток выбраться из дома Кай поступает в услужение к ведьме, обучающей его чародейству. Спасается он с помощью изготовленного из угля человечка — аналога куколки Василисы.

Этот раздел посвящен убийцам и людоедам, крадущим девушек или заманивающим их в свой дом. Наиболее значительны образы врагов из сказок братьев Гримм «Диковинная птица» (АТ 311) и «Жених-разбойник» (АТ 953). Похититель девушек из первой сказки назван волшебником, но колдовством он не занимается. Возможно, его окрестили так, чтобы отличить от французского злодея — Синей Бороды, немецкая сказка о котором была изъята братьями из сборника 1812 г.

Переодетый нищим волшебник похищает одну за другой трех сестер, запихнув их в корзину. В лесном доме он вручает им ключ от запретной комнаты и яйцо. Увидев кровь и куски человеческих тел, две старшие сестры в ужасе роняют яйцо в таз, и оно покрывается несмываемыми пятнами. Нарушивших запрет девиц обезглавливают и расчленяют. Младшую сестру осеняет гениальная по простоте идея — она не берет с собой яйцо. Обнаружив в комнате части тел сестер, она складывает их вместе, и трупы оживают. Это единственное чудо в сказке.

Диковинная птица. Иллюстрация Ф. Грот-Иоганна (1900). Девушка внимательно изучает ключ от запретной комнаты, хотя в кровавый таз суждено упасть не ему, а яйцу в другой руке

Волшебник доволен послушанием героини и хочет на ней жениться. Счастливая невеста посылает жениха к своим родителям с корзиной, полной золота. На дне корзины она прячет сестер. Утомившись от тяжести, волшебник несколько раз по дороге пытается заглянуть в корзину, но сидящие там девушки имитируют крик своей сестры, чей смысл лучше всего передает русская фраза: «Высоко сижу — далеко гляжу!» Тем временем младшая сестра созывает на пир друзей волшебника, выставляет в чердачном окне череп, украшенный цветами (он должен изображать невесту), и совершает ряд действий, для иноязычных сказок этого типа не характерных. Вывалявшись в меде и перьях, она представляется гостям и вернувшемуся жениху «диковинной птицей». Вскоре приходят ее родные, поднятые по тревоге сестрами, и сжигают дом волшебника вместе с хозяином и его гостями.

Отметим ряд совпадений с исследованными нами типами. Волшебник умыкает сестер в точности так же, как ведьма мальчика. Едва героиня обретает ум, враг его теряет. Глупость жениха пытались объяснить тем, что он открывает невесте свое имя, но у братьев об этом ничего не сказано. Осуществляется подмена — череп взамен невесты, — позволяющая героине скрыться (замаскироваться). Мотив сжигания врага, несомненно, случайный. В других версиях похищения нет, а девушки сами попадают к врагу. Обычно они идут в лес к своему отцу-дровосеку по крошкам или горошинам — мы уже читали об этом в сказке «Лесной дом», — а враг направляет их путь к своему логову. В версии из Ганновера в роли злодеев выступают три гнома, а умная девушка наряжается птицей. Вероятно, отсюда «птичий» мотив угодил в гриммовскую сказку. Наряд диковинной птицы, традиционный для свадебных торжеств и карнавалов, изредка встречается в русском фольклоре.

В сказке Генриха Преля (1822–1895) четырех (!) старших сестер убивает серый карлик. Младшая, найдя трупы, не оживляет их, а расставляет так, будто они подметают пол, убираются по дому, варят еду на кухне, разводят огонь в очаге. Осуществив столь необычную подмену, она убегает. Вернувшийся карлик неторопливо переходит из комнаты в комнату, дивясь расторопности своей невесты. Лишь не обнаружив трупы на положенных местах, он начинает о чем-то догадываться, бросается вдогонку, но успевает только метнуть нож в дверь дома беглянки. Ее отец утешается тем, что хотя бы одна дочь уцелела ^[343].

Комментируя «Диковинную птицу», В. Гримм ссылался на идею запретной двери, но она, конечно же, не уникальна. В сборнике «Тысяча и одна ночь» (ночи 14–16) царевич проводит один год во дворце сорока невольниц, но, открыв запретную дверь, наказывается изгнанием и потерей глаза. Похожий сюжет есть в арабской версии «Семи мудрых мастеров», попавшей в Европу в 1184 г., и в «Великой хронике» бенедиктинца Матвея Парижского (1200–1259). У самих братьев запретная комната встречается в сказке «Верный Иоганн» (АТ 516) — там висит портрет красавицы, в которую влюбляется принц, — и в сказке «Дитя Марии» (АТ 710), где девочка, находящаяся в услужении у Богоматери, открывает дверь и видит Святую Троицу, за что изгоняется на землю, претерпевает ряд мучений и раскаивается перед лицом смерти на костре. Эта, безусловно, поздняя вариация на тему запретной двери вдохновлена немецкой легендой о святой Одиллии ^[344].

Нас интересует не только сама комната, но и ее содержимое — расчлененные трупы и кровавая плаха.

Диковинная птица. Иллюстрация Ф. Грот-Иоганна (1900). Убийца сгибается под тяжестью двух девичьих тел. Трудно распознать в нем жениха, спешащего с подарками к родителям невесты