Семена разрушения. Тайная подоплека генетических манипуляций - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Ф. Энгдаль cтр.№ 56

Страница

Золотой рис стал для промышленной ГМО-биотехнологии сильным средством пропаганды. В 1999 году президент Бил Клинтон заявил:

«Сингента» и «Монсанто» получили патент на Золотой рис, заявив, что сделают технологию «в гуманитарных целях бесплатной для использования любой развивающейся страной» ^[249].

Критицизм и скептицизм по поводу разумности передачи базового продукта питания под контроль гигантам агробизнеса и медикам становился все слабее по мере того, как пропагандистская машина Фонда Рокфеллера и лобби агробизнеса набирали обороты. Один очень видный медицинский эксперт доктор Ричард Хортон, редактор британского медицинского журнала «Ланцет», сказал, что

Мало кто прислушался к этим словам.

Как заявил незадолго до своей смерти в июне 2003 года Стивен Смит – человек, работавший над проектами генетической модификации семян для «Сингенты», основного владельца патентов на Золотой рис, и знавший всю кухню изнутри:

Все, что Фонд Рокфеллера утверждал про «накормить голодных», используя генетически модифицированные организмы, – всего лишь миф. Но этот миф был в руках могущественных мифотворцев. Революция свершилась.

Используя тщательно разработанные структуры для распространения семян Генной революции (Международный центр селекции кукурузы и пшеницы, Консультативная Группа по международным сельскохозяйственным исследованиям, Международный научно-исследовательский институт риса и прямое финансирование от Фонда Рокфеллера), агробизнес и сторонники Генной революции подготовились к следующему большому шагу: консолидации мирового контроля над поставками продуктов для всего человечества. Для этого необходимо было создать новую организацию. И названа она была Всемирной торговой организацией, или ВТО.

К концу 1980-х годов в мире окрепла сеть убежденных и получивших образование в области генетики молекулярных биологов. Гигантский рокфеллеровский ГМО-проект стартовал в избранном для этого месте – Аргентине, где Дэвид Рокфеллер и рокфеллеровский «Чейз Манхэттен Бэнк» поддерживали тесные связи с только что избранным президентом Карлосом Менемом. Пахотные земли и население Аргентины стали первым крупным испытательным полигоном, первыми подопытными свинками, на которых испытывались зерновые культуры ГМО.

Покровители проекта славословили введение в сельское хозяйство ГМО как «Вторую Зеленую революцию», ссылаясь на введение в сельское хозяйство после Второй мировой войны современных методов производства и, в частности, специальных гибридов пшеницы и химических удобрений, завоевавших свое место под солнцем, под уверения, что они увеличат урожайность в Мексике, Индии и других развивающихся странах.

За каких-то восемь лет площадь пахотных земель по всему миру, засеянная зерновыми культурами ГМО, выросла до 167 миллионов акров в 2004 году, почти в 40 раз. Это составило внушительные 25 % от всей площади пахотных земель в мире, что дает основания думать, что зерновые культуры ГМО уже встали на путь к полному доминированию в мировом производстве зерновых, по крайней мере, основных сельскохозяйственных культур.

Свыше двух третей этих площадей, или 106 миллионов акров, были засеяны ведущим в мире производителем ГМО – США. Этот факт, как утверждали сторонники ГМО-проекта, доказывал, что у американского правительства и у потребителей, так же как и у фермеров, была высокая степень уверенности в том, что зерновые культуры ГМО имеют существенные преимущества перед обычными зерновыми культурами. Это окажется жестоким обманом.

К 2004 году Аргентина стала второй после Соединенных Штатов по размеру пахотных земель, отданных под зерновые культуры ГМО (34 миллиона акров). Среди стран с намного меньшими, но быстро расширяющимися площадями ГМО-культур была Бразилия, которая в начале 2005 года аннулировала Закон, запрещавший возделывание генномодифицированных зерновых культур, аргументируя свое решение тем, что зерновые культуры ГМО уже распространились столь широко, что нет никакой возможности управлять этим распространением. Канада, Южная Африка и Китай – все они к тому времени имели значительные программы перехода на ГМО.

Немного отставали от них, но быстро нагоняли Румыния, Болгария и Польша – сателлиты бывшего Советского Союза, богатые пахотными землями и отсутствием каких-либо ограничений. Индонезия, Филиппины, Индия, Колумбия, Гондурас и Испания также сообщали о значительных посевах ГМО. Множество других, более бедных стран, для которых не все данные были доступны, тоже стали полигонами для компаний, продвигающих свои зерновые ГМО-культуры и специальные гербициды и пестициды, согласно данным, собранным американским «Пью Фаундейшн» ^[252].

Примечательно, что, согласно исследованию «Пью Фаундейшн», многие фермеры, высаживавшие зерновые ГМО-культуры в 2004 году (85 % из них), находились у черты бедности. Большинство из них жили в развивающихся странах, тех самых странах, которые изнывали под гнетом реформ Международного валютного фонда и высоких внешних долгов.

Но ни одна страна не подверглась столь радикальному преобразованию (и на столь ранней стадии) фундаментальной структуры своих земельных владений, как Аргентина. История возделывания ГМО и история Аргентинской соевой революции стали социологическим примером систематической потери национальной продовольственной самодостаточности во имя «прогресса».

До начала 1980-х годов южноамериканская страна Аргентина была замечательна по стандартам уровня жизни ее населения. Сельскохозяйственная система (частично как результат эры Хуана Перона) была разнообразной, производительной и находилась в руках маленьких семейных ферм. Типичный аргентинский фермер в 1970-х годах выращивал небольшое количество сельскохозяйственных культур, таких как овощи или пшеница, держал домашнюю птицу, молочное стадо и иногда мясной скот на маленьком земельном участке, который часто принадлежал ему десятилетиями по праву владения. Качество аргентинской говядины было настолько высоким в 1970-х годах, что она конкурировала с техасской, которая во всем мире считалась эталоном качества. До 1980-х богатая земля и фермерская культура, как правило, производили большие излишки сверх внутренних потребностей в продовольствии. Примечательно, что правительственных субсидий фермам не существовало, а долги фермера были минимальны.

Страница