Криминальные рассказы (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Аркадий Кошко cтр.№ 32

— Бородина я знаю, и третьего дня он, действительно, у меня был. Я беседовал с ним о заказе на кирпичи, но о пяти тысячах слышу впервые.

— Ну уж это даже глупо! Вы сами понимаете, что в вашем положении лишь чистосердечное признание может облегчить вам предстоящее наказание, а вы вдруг вместо этого несете какую-то ерунду. У меня же есть живые свидетели против вас.

— Послушайте, господин Кошко, вы, кажется, принимаете меня за болвана и пытаетесь наивно ловить! Повторяю вам, что о деньгах слышу впервые, а кроме того, вообще все разговоры с Бородиным я вел с глазу на глаз, а не перед свидетелями.

— Вы так думаете?

— Не только я так думаю, но и вы думать иначе не можете.

Я нажал кнопку звонка.

— Позовите ко мне свидетелей! — приказал я.

В кабинет вошли стенограф и дворник.

— Будьте любезны, — обратился я к стенографу, — прочтите то, что вы слышали и записали.

Агент прочитал запись моего утреннего разговора по телефону с Гилевичем, воспроизведенного им с абсолютной точностью. Я обратился к обоим свидетелям:

— Готовы ли вы принять присягу в том, что собственными ушами слышали этот разговор?

— Да хоть сейчас, господин начальник!

Гилевич долго сидел с раскрытым ртом и выпученными от изумления глазами. Наконец он произнес:

— Ну-у?! Если так, то, конечно, мне ничего не остается, как рассказать правду. Но, ради бога, удовлетворите мое любопытство, откройте мне эту изумительную тайну!

— Хорошо! Но предварительно дайте ваше откровенное показание.

Гилевич во всем признался, рассказав и о своем самозванстве, и о переодевании своих друзей в жандармскую форму. Квартира ему была предоставлена его приятелем-техником, уехавшим на 28 дней в отпуск и не подозревавшим ничего дурного. Гилевич заявил мне, что, получи он дополнительные пять тысяч рублей от Бородина, — и след его простыл бы, так как на следующий же день он намеревался уехать за границу, где, по его словам, подготовлялось им дело мирового масштаба.

— А ваша тайна? — спросил он меня.

— Вот она! — И я указал ему на телефон и две отводные трубки. Гилевич шлепнул себя по лбу и с горечью в голосе расхохотался.

Суд приговорил его к одиннадцати с половиной годам арестантских рот с лишением прав состояния. К сообщникам его присяжные заседатели отнеслись милостиво: они были оправданы.

В Венденском уезде, Лифляндской губернии, в имении у местного магната, графа Меллина, была совершена крупная кража.

Событие это, насколько помню, относится к самому началу девятисотых годов. Расследование кражи, совершенной в уезде, не входило в мою компетенцию, но жалоба графа местному губернатору, М. А. Пашкову на бездействие венденской полиции побудила последнего обратиться ко мне с предложением взять это дело в свои руки.

Из слов губернатора оказалось, что у графа похищен ряд ценностей: несколько пудов серебра, несколько золотых столовых приборов, целая коробка мелких бриллиантов, коллекция старых миниатюр, несколько драгоценностей графини, процентные бумаги и т. д., и т. д.

Взяв с собой двух дельных чиновников — Грундмана и Лейна, я выехал на место.

Имение графа Меллина было великолепно. Этот потомок ливонских рыцарей, несколько веков тому назад осевших в здешнем краю, окружил себя самой пышной роскошью. Его дом был настоящим дворцом.

Мне и моим спутникам отвели целый апартамент. Мы приехали ранним утром, и нас встретил не то управляющий, не то мажордом.

Нам тотчас же подали элегантно сервированный чай, и управляющий заявил, что аудиенцию мне граф назначил в 12 часов.

Действительно, ровно в полдень я был принят. Граф держал себя любезно, но величественно. Он просил меня напрячь все усилия к раскрытию этой кражи, а затем тут же заявил, что «выход» графини состоится к завтраку. Это был поистине «выход». Она пожаловала к столу в нарядном туалете, в бриллиантах, окруженная несколькими приживалками, игравшими, очевидно, роль свитских фрейлин. Завтрак прошел довольно чопорно. Графиня, заговоря о краже, особенно жалела маленькую золотую книжечку, служившую для записи имен танцоров, которым был обещан танец.

На крышке этой книжечки, по ее словам, находилась миниатюра удивительной работы, а под ней крошечные часики, величиной не более серебряного гривенника, — настоящий шедевр!

К завтраку был приглашен и местный начальник уезда, безуспешно до сих пор занимавшийся раскрытием кражи. Побеседовав с ним после завтрака, я пришел к заключению, что розыск велся крайне небрежно и поверхностно.

Прежде всего я принялся за осмотр поля действия. Вещи оказались похищенными из несгораемого шкафа новейшей конструкции, помещавшегося в небольшой комнате, примыкавшей к кабинету графа. Помещение это было расположено в 1-м этаже дома, где находились лишь парадные комнаты и людские; снаружи имелись две двери — подъезд и дверь со стеклянной террасы из сада. Сад примыкал к озеру, с версту примерно шириной; на противоположном берегу озера виднелся лес. Ключи от несгораемого шкафа хранились в письменном столе графа, о чем знал лишь встретивший нас управляющий. Порядок в доме был чисто немецкий. Граф лично перед сном осматривал запоры, вследствие чего проникнуть ночью в дом, не ломая замков, без помощи изнутри, представлялось немыслимым. Между моментом последнего осмотра графом своего шкафа и обнаружением им кражи прошло трое суток, — в течение этого срока воры беспрепятственно могли распоряжаться награбленным. К этому нужно прибавить еще неделю, время, потраченное начальником уезда на бесплодные розыски. Столь длительный промежуток позволил, конечно, ворам не только тщательно припрятать украденное, но и замести следы.

Тщательный осмотр замков шкафа и дверей показал, что все они открывались ключами, так как отмычки, даже при самом аккуратном применении, оставляют все же следы в виде царапин.

Я спросил графа, уверен ли он в своем управляющем.

— Как в самом себе! — отвечал он. — Мейер живет у меня двадцать лет и предан мне душой и телом. Да наконец, он поставлен мною в исключительно благоприятные условия: я выстроил ему дом, подарил пятьдесят десятин земли, его сыновья при моей поддержке получили высшее образование. Что бы ни говорили, — благодарность людская не пустой звук и ей, конечно, не может быть чужд и мой Мейер. Что касается других служащих, справьтесь о них у него, я ими не интересуюсь, предоставляя Мейеру набирать штат прислуги.

Закончив осмотр и получив отзыв графа об управляющем, я стал в тупик. Вес похищенного достигал примерно девяти пудов; чтобы вынести эту тяжесть из дома и благополучно сплавить ее, требовалось участие нескольких людей и, пожалуй, даже лошади.

К вечеру вернулись Грундман и Лейн, проведшие день в окрестностях.

Слухов, сколько-нибудь наводящих на след, уловить им не удалось. О графине люди отзывались хорошо, а графа рисовали как очень скупого человека, чуть ли не по золотникам отвешивавшего хлеб своим служащим.