Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 2. Альма - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Ченнык cтр.№ 62

Даже тем, кто, казалось, был вдалеке, было не легче. Лейтенант Роберт Хибберт в километре от огня ощущал себя оказавшимся на открытом месте во время шторма, сопровождавшегося сильнейшим градом. Все бы ничего, но свинцовые градины укладывали на землю то одного, то другого солдата.

Дым закрыл всю долину так плотно, что солдаты шедшей последней 4-й дивизии не видели ничего происходившего впереди. До них доносились только оглушительные выстрелы русских тяжелых орудий, на фоне которых выстрелы британских 9-фунтовых орудий выглядели слабым треском.

Выходившие из дыма английские солдаты внезапно для себя оказывались под пулями стрелков и бородинцев или попадали под беспощадную картечь русских батарей. Все, кто выскакивал из дыма и появлялся перед фронтом Бородинского полка, ружейным огнем и картечью загонялись обратно. Тела некоторых английских пехотинцев были обнаружены после сражения сильно обгоревшими среди остатков построек. Очевидно, это были раненые, которые либо не смогли из-за потери сил покинуть места пожара, либо потеряли сознание в дыму.

Преимущество нарезных «Энфилдов» было сведено к нулю. Превосходство же менее дальнобойных, но более скорострельных ружей образца 1845 г., которыми в основном была вооружена русская пехота, не могло реализоваться в полной мере по причине устаревшей тактики: залпы батальонных колонн были громкими, но малоэффективными.

Некоторые британские историки называют дым горящего Бурлюка одной из главных причин, затруднивших выполнение задачи, приведшей к тому, что первая атака британцев захлебнулась еще на подходе к Альме.

По мере приближения англичан к стрельбе стрелков и штуцерных присоединилась 1-я рота штабс-капитана Шилова из 4-го батальона Бородинского полка, до этого момента «…все время бездействовавшего». Один из дивизионов по команде штабс-капитана залпами открыл огонь по британцам. Слева англичанам досаждали выстрелы казанских егерей.

Стрелки двух рот Лоуренса сосредоточили огонь на расчетах русских орудий. То ли сами солдаты поняли, что, не заставив замолчать орудия, они никогда не перейдут Альму и их просто перебьют перед рекой, то ли кто-то из умных командиров это им приказал, неизвестно.

Про «перебьют» — это не просто эмоции и не просто красивое слово. Как, кстати, и действия «зеленых курток» против батарей. Генерал Тотлебен считал, что с этого времени, когда в дело вступили английские и французские стрелки, вооруженные дальнобойным нарезным оружием, потери в орудийных расчетах возросли.

«Неприятельская артиллерия, действовавшая по нашим войскам ядрами и преимущественно гранатами, наносила им, однако же, далеко меньший вред, нежели цепь стрелков, и потери от огня артиллерии были ничтожны в сравнении со страшными потерями от штуцерного огня».

^{Штаб лорда Раглана в сражении на Альме. Рис. Орландо Нори.}

По всей видимости, потери, которые понесли легкие № 1 и № 2 батареи 16-й артиллерийской бригады, во многом их работа.

Шедшая на мост бригада Пеннефатера, встреченная ружейным и пушечным огнем, понеся значительную потерю, смешалась и в полном беспорядке отступила за Бурлюк. Но неприятельские стрелки, скрываясь за каменными оградами садов, открыли огонь и в скором времени уже стали проникать в виноградники, лежавшие на левом берегу. Меткий штуцерный огонь английских стрелков наносил нашим войскам страшные потери и особенно вредил двум легким батареям, расположенным впереди Бородинского полка, левее большой дороги.

Русские впоследствии отмечали, что если сомкнутый строй британской линейной пехоты ядра и гранаты успешно рассеяли по окрестным садам и заборам, то возникла проблема борьбы артиллерии с рассыпным строем пехоты: «Артиллерия, поражаемая огнем густой цепи с расстояния, превышающего дальность картечного выстрела, по необходимости должна была действовать картечными гранатами, которых у нас имелось при легких батареях всего 15; притом стрельба этим снарядом весьма медленна; обыкновенные же гранаты наносили рассыпному неприятельскому строю самый незначительный вред, и только когда неприятель подводил свои войска под картечный выстрел, артиллерия оказывала полное свое действие. Несмотря на пересеченную местность, артиллерия наша картечью наносила весьма чувствительный вред как рассыпному неприятельскому строю, так и поддерживающим его сомкнутым войскам. Но зато опять, в то время когда расстроенный неприятель был отбит и когда совокупным усилием пехоты с артиллерией нужно было довершить его расстройство и поражение, артиллерия, уже понеся потери в людях и лошадях, часто не могла действовать с прежней эффективностью».

По этой причине часто батареи из опасения быть захваченными неприятелем должны была заранее сниматься с позиции. Сейчас трудно говорить, насколько оправданно было уводить пушки. Во всяком случае, аналогия с Бородинским сражением и легендарным приказом Кутайсова «орудия не свозить, последний выстрел — картечью в упор» в данном случае некорректна. Условия разные. Если бы к батарее подошел батальон, построенный в колонну, тогда, может быть, и да. Но охотиться за каждым стрелком, перебегающим к тому же с места на место, бессмысленно. То есть совсем как в поговорке: из пушки по воробьям.

О действиях русских артиллеристов, чьими усилиями и была, в основном, отбита или остановлена атака англичан, следует сказать отдельно. Во время публичных чтений генерала Крыжановского для офицеров гвардейской артиллерии в 1858 г. им были отмечены две наиболее успешные батареи в Альминском сражении. Первая — легкая № 4 батарея 17-й артиллерийской бригады подполковника Кондратьева, которая успешно «реабилитировалась» после «успешной» стрельбы по собственной кавалерии на р. Булганак за сутки до Альминского сражения. О ее действиях мы говорили уже много, и, наверное, нет смысла повторять очевидное.

Вторая — № 2 легкая батарея 16-й артиллерийской бригады. Эта батарея, поставленная «…на важной позиции в 170 саженях против моста через р. Альму у села Бурлюк, действием дальней картечи два раза отбила стремительные атаки англичан на мост, причинив им значительный урон. Батареей было выпущено 130 картечей».

Много это или мало? В России возимый боезапас на орудие в артиллерии середины XIX в. был почти неизменным со времени наполеоновских войн и составлял 120 зарядов. Из них большая часть — гранаты и ядра. Картечные выстрелы имелись в количестве 15 на орудие. Таким образом, почти все они были выпущены по неприятелю. А если учесть, что в батарее было только 6 орудий? А если подумать, что из стволов не только картечь вылетала, но и ядра и гранаты?

^{Рядовой 41-го Уэльсского полка в сражении на Альме.}