Мятеж броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Правда и вымысел - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 15

Отметим, что помимо командования кораблем Голиков серьезно занимался расчетами организации централизованной стрельбы отрядом кораблей в морском бою. Именно из-за отсутствия такой централизации в ведении огня в определенной мере было проиграно Цусимское сражение. После смерти Голикова его работу продолжит контр-адмирал Цывинский. Результаты этой деятельности будут потрясающими, и к началу Первой мировой войны российский флот стрелял точнее всех в мире. К 1905 году по возрасту, прохождению службы и заслугам капитан 1-го ранга Голиков был уже вполне достоин контр-адмиральских эполет. Скорее всего, все так бы и произошло, если бы не трагические события июля 1905 года.

Над командиром броненосца, как мы уже знаем, была утроена самая настоящая показательная казнь. Мало кому известно, но у Матюшенко с Голиковым, как оказалось, были свои старые счеты. Дело в том, что в 1903 году Матюшенко служил под началом Голикова на транспорте «Березань»., Тогда Матюшенко тоже пытался спровоцировать команду на бунт из-за якобы плохого обеда. Но командир судна в тот раз успокоил матросов, и авторитет Матюшенко был серьезно подорван. Теперь для него настала минута мести.

Капитан 1-го ранга Е.Н. Голиков вел себя в день мятежа отчаянно храбро. Да, он знал, что потенциальные мятежники только и ищут предлога для бузы, поэтому был настроен решительно. Единственно, что он не мог предположить, что все обернется большой кровью, ибо ничего подобного в истории российского флота еще никогда не было. Из описания историка Ю.П. Карташева: «Когда выяснилось, что, несмотря на заключение врача и приказ командира, матросы все равно отказываются от еды, распорядился построить команду на юте… Он сказал матросам, что это уже не первый случай коллективного отказа от пищи, и заявил, что, как командир находящегося в отдельном плавании корабля, пользуется особыми правами и может жестоко наказать зачинщиков протеста… Пытался помешать захвату оружия. Посылал с этой целью в батарейную палубу, где хранились винтовки, сначала кондукторов, затем офицеров, а когда это не помогло, пошел туда сам, но был выгнан матросами. Один из них—минно-машинный квартирмейстер А.Н. Матюшенко бросил в командира винтовку, штык от которой упал рядом с офицером. Предпринял попытку собрать вокруг себя “не желающих бунтовать” матросов, но их собралось только несколько десятков человек… С началом стрельбы прятался в адмиральском салоне. По требованию матросов вынужден был выйти на верхнюю палубу, где его встретили криками… расстрелян группой матросов на месте, тело выброшено за борт».

Думаю, что слова «прятался в адмиральском салоне» не слишком справедливы. Спрятаться можно, к примеру, в артпогребе, в бункере с углем, наконец, междудонном пространстве, но никак в адмиральском салоне. Скорее всего, не видя возможности сделать что-то реальное для подавления мятежа, Голиков просто удалился в салон.

Будучи не только лично храбрым человеком, Голиков до самых последних минут своей жизни оставался и заботливым командиров, заботящимся о своих матросах. Из воспоминаний матроса К.М. Перелыгина: «Ученик кочегара Староверов для своего спасения спустился по борту почти в воду, но не мог там долго держаться, так как и туда попадали пули. Командир заметил этого матроса и приказал ему как-нибудь взобраться к иллюминатору, где ему помогли пролезть другие товарищи. Он был так рад, что бросился всех спасших его целовать».

Вот так, всюду свистят пули, вокруг убивают офицеров, самому Голикову остается жить какие-то минуты, а он занимается спасением молоденького матросика. Что и говорить, перед нами образец выполнения своего воинского долга настоящим русским офицером.

Из матросских описаний совершенно непонятно, как Голиков смог уйти с палубы в каюту (да и был ли он там вообще?), уже после того как Матюшенко метнул в него штыком, когда тот отдавал запоздалый приказ строевому квартирмейстеру А.Л. Денчику отобрать надежных караульных (тот собрал таких всего восемь человек).

Б.И. Гаврилов со слов матросов пишет: «Командира Голикова Е.Н. матросы нашли раздетым в адмиральской каюте, где он собирался прыгнуть в море через иллюминатор. Он валялся в ногах у А.Н. Матюшенко, умоляя о пощаде. Его вывели на палубу и расстреляли».

Из воспоминаний потемкинца Н. Рыжего: «Капитан Голиков был выведен из своей каюты в одном белье… Голиков был расстрелян».

Из воспоминаний потемкинца И. Старцева: «Потом вытащили командира Голикова из его каюты голым, он хотел выброситься в иллюминатор и спастись от казни народной. Когда его вытащили, он начал креститься… В этот момент раздался крик машиниста Резниченко: “Расступись!” Раздался выстрел, и Голиков падает…»

Вспоминает потемкинец матрос Е. Лакий: «Тут закричали: “Давай командира!” Его нашли, вывели наверх раздетого и расстреляли его». Совершенно очевидно, что вошедшие в раж палачи раздели Голикова исключительно ради глумления.

Потемкинец И. Лычев живописует расправу над командиром корабля так: «Голиков. Этот безгранично жестокий старик, лишь несколько минут назад державшийся как всемогущий “царь и бог”, повелевавший жизнью и смертью сотен матросов, сразу преобразился в немощного старца. Он ползал на коленях перед Матюшенко, умоляя его о пощаде, клялся, что никогда больше не посмеет обидеть ни одного матроса. Этот жалкий, подлый трус, только что собиравшийся зверски убить тридцать матросов за отказ есть гнилое мясо, теперь просил их даровать ему жизнь. Голикова после краткого суда расстреляли. Его тело полетело в море под дружный крик сотен голосов…»

Из воспоминаний потемкинца М. Лебедева: «Началась вполне заслуженная кара над офицерами корабля… Грянул залп, и пронизанный десятками пуль труп самодура-командира полетел за борт». Обратите внимание на слова «десятки пуль». Откуда эти десятки? Все дело в том, что убийство командира корабля Матюшенко обставил особо. Дело в том, что подавляющее большинство молодых матросов все еще сомневались в правильности происходящего. Поэтому новобранцев силой согнали в кучу и раздали им винтовки. После этого Матюшенко и его подручные вывели избитого и раздетого догола Голикова, которого поставили у борта. Некоторые матросы уговаривали Матюшенко не расстреливать командира, но их разогнали прикладами. Голиков хотел было что-то сказать матросам, но Матюшенко ударом кулака выбил ему зубы. Затем по команде Матюшенко матросы подняли винтовки и разом выстрелили в своего командира. Думается, большинство стреляли мимо или вообще не стреляли. Но это было уже неважно. Отныне все они были повязаны командирской кровью, и обратного пути у них уже не было. По некоторым воспоминаниям, после залпа Голиков был все еще жив и его добил все тот же Матюшенко, после чего тело командира корабля было выброшено в море.

К. Фельдман в своей книге «Броненосец “Потемкин”», повторяя с чужих слов истории о червивом мясе, о брезенте и о подготовке к расстрелу, сочиняет собственный фантастический рассказ, который, с его точки зрения, должен был оправдать зверское убийство командира корабля. По версии Фельдмана, Голиков, дескать, намеревался взорвать некую крюйт-камеру (возможно, так он именовал артпогреб, где хранились заряды к 305-мм снарядам) на броненосце, но, мол, бдительные матросы этого сделать ему не позволили. При этом они обиделись на своего командира и за это его расстреляли. Как мог затевать Голиков взрыв «крюйт-камеры», когда его обнаружили в собственной каюте?