Страсти по адмиралу Кетлинскому - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 10

— Ну, и как же вы потом? — спросил Лихарев.

Сдержал слово. На этом корабле».

Весной 1910 года по распоряжению морского министра он был направлен от Военно-морской академии в весьма важную командировку в Англию, Италию и Францию с целью знакомства с организацией и обучением тамошнего военного флота, прежде всего для ознакомления с артиллерийской стрельбой на новейших дредноутах. Как всегда, Кетлинский блестяще справился с данным ему поручением

По воспоминаниям дочери нашего героя Веры Кетлинской, помимо ознакомления с положением дел на европейских флотах он и сам читал офицерам флотов стран Антанты курс лекций «Иностранные флоты». По-видимому, предметом лекции был прежде всего российский флот. За границу Кетлинский вызвал и семью, посетив с супругой и дочерьми Венецию.

Из воспоминаний В. Кетлинской: «Он (отец. — В.Ш.) обнаруживал большие склонности к военной науки, а не к командирской карьере, так как в 1911 году был приглашен делать доклад в Морской академии и затем послан за границу для изучения разных флотов, после чего читал в академии курс лекций «Иностранные флоты». В бумагах отца сохранилась программа курса, это анализ состояния разных флотов на фоне экономического и политического состояния государства, а сквозной мыслью курса является мысль о том, что каждый флот имеет свою особую задачу, рожденную экономикой и политикой данной страны, и поэтому должен развивать те виды кораблей и техники, которые соответствуют его задаче. Лучшим в мире флотом по организации флотской службы он считал английский. Вероятно, по тем временам так оно и было? Или сказалось личное пристрастие? Чего не знаю, того не знаю. Но мне ясно, что, не будь мировой войны, стал бы отец научным работником, тогда вся его судьба повернулась бы по-иному…»

Когда же в 1911 году командующим Черноморским флотом был назначен адмирал Эбергард, он, помня Кетлинского не только как талантливого артиллериста, но и толкового штабного работника, предпринял все, чтобы заполучить его к себе флаг-офицером

Из докладной записки Кетлинского Эбергарду после приема дел: «Причина всех неурядиц и нежелательных явлений только одна — отсутствие штаба при Командующем флотом. Нельзя же серьезно называть штабом кунсткамеру отдельных лиц, ничем не объединенных, никем не направляемых, среди которых есть талантливые и хорошие работники. Способные дать много при другой постановке дела и люди, абсолютно бесполезные. Даже вредные. Лебедь, рак и щука… Недавний переход к сложной технике еще держит нас в своих оковах. Мы из-за деревьев не видим лесу. У нас еще до сих пор адмиралы изобретают свои сети… А командование, замысел и решение, управление массой и созидание нужного военного духа — все это какие-то случайные инциденты, без плана и системы».

Любопытно, что, получив назначение на Черноморский флот, Кетлинский был оставлен в штатах Морской академии.

* * *

На всем протяжении российской военно-морской истории Балтийский и Черноморский флоты всегда негласно соперничали друг с другом. В какие-то годы это соперничество сходило почти на «нет», в другие, наоборот, обострялось до крайности. Очередной период обострения соперничества между Балтикой и Черным морем произошел и в преддверии Первой мировой войны.

Любопытно, что одновременно с деятельностью черноморского «тандема» Цывинский—Кетлинский на Балтийском флоте аналогичным вопросом организации эффективной централизованной эскадренной стрельбы занимался конкурирующий «тандем» Эссен—Кедров. При этом соперничество было нешуточным

В этой связи для нас весьма любопытна фигура М.А. Кедрова. Как и Кетлинский, и Колчак, во время Русско-японской войны он служил в Порт-Артуре. Во время знаменитого боя в Желтом море вместе с Кетлинским входил в штаб контр-адмирала Витгефта в качестве флаг-офицера и был ранен. Как и Кетлинский, в послевоенное время Кедров усиленно занимался вопросами организации артиллерийского огня на Балтийском флоте. Он заведовал обучающимися офицерами в артиллерийских офицерских классах, служит флагманским артиллерийским офицером в штабе командующего флотом, помощником начальника учебного артиллерийского отряда. Однако успехи Кедрова в деле организации эскадренного артиллерийского огня были гораздо скромнее, чем у прогремевшего на весь мир его черноморского коллеги Кетлинского. Для самолюбивого и амбициозного Кедрова этот проигрыш стал серьезным ударом, и не мог не сказаться на отношении его самого и его друзей к более удачливому черноморскому конкуренту.

Историки признают, что Кедров отличался весьма большой предприимчивостью. Так, он смог найти подход к Нилову, а через него весьма ловко вошел в доверие и к императору Николаю Второму. В рядах молодых офицеров-реформаторов, которые сгруппировались в межвоенный период вокруг Эссена, Кедров был заметной фигурой. Правда, его порой заносило, и один раз в своих интригах против министра Григоровича он зашел слишком далеко, за что едва не поплатился карьерой, но был спасен друзьями-реформаторами. А едва началась мировая война, именно Кедров был отправлен в Англию с секретной миссией — передать англичанам сигнальную книгу и шифры с потопленного немецкого крейсера «Магдебург», поднятые нашими моряками. Помимо этого официального задания он имел еще и неофициальное — налаживание контактов с английскими масонами. После возвращения из этой поездки Кедров, имея опыт командования лишь миноносцем и учебным судном, неожиданно для всех назначается командиром новейшего дредноута «Гангут». В 1915 году на «Гангуте» произошло восстание матросов, которое, однако, нисколько не повлияло на дальнейшую головокружительную карьеру Кедрова. В июне 1916 года он был произведен з чин Свиты Его Императорского Величества контр-адмирала и назначен начальником Минной дивизии Балтийского флота, сменив на этом посту ушедшего командовать Черноморским флотом Колчака.

После Февральской революции, в марте 1917 года Кедров был назначен помощником морского министра. Фактически же он руководил этим ведомством в условиях, когда его шеф масон Гучков совмещал руководство Военным и Морским министерствами и не был специалистом в военно-морских делах. В апреле 1917 года Кедров был одновременно назначен еще и начальником Морского генерального штаба. Вскоре после назначения военным и морским министром Керенского он снова попался на очередной интриге, Керенский решил избавиться от интригана. Однако Кедрова сразу же поспешил выручить его друг Колчак, который немедленно предложил Кедрову занять пост командующего бригадой линейных кораблей на Черноморском флоте. Но Кедров был не глуп, предложение он принял, но в должность так и не вступил, так как к этому времени сам Колчак бежал из Севастополя. В июне 1917 года «непотопляемый» Кедров был назначен в распоряжение морского министра, а уже через какие-то две недели стал уполномоченным Морского министерства при Русском правительственном комитете в Лондоне, занимался координацией действий русских морских агентов в Лондоне и Париже, т.е. снова отправился налаживать контакты с единомышленниками во Франции и Англии. В годы Гражданской войны Кедров занимал пост члена Особого совещания при российском посольстве в Лондоне по вопросам эксплуатации русского торгового флота союзниками, в результате практически весь наш торговый флот оказался в руках союзников, ну а сам Кедров стал весьма небедным человеком. Помимо этого, старый приятель Колчак, ставший к этому времени Верховным правителем России, поручил ему организацию транспортов по снабжению белых армий, а также назначил морским экспертом российского уполномоченного при союзниках в Париже известного масона Сазонова. После разгрома и смерти Колчака Кедров вернулся в Россию и в течение месяца с октября 1920 года командовал Черноморским флотом, причем Врангель сразу же произвел его в вице-адмиралы. После прибытия флота в Константинополь Кедров довел эскадру боевых кораблей до Бизерты, где сдал командование контр-адмиралу Беренсу, а сам отправился на весьма безбедное жительство в Париж. Впоследствии Кедров играл значительную роль в эмигрантских масонских кругах, был председателем Военно-морского союза, в состав которого входили более тридцати отделов и групп в различных странах, заместителем председателя антисоветского Русского общевоинского союза (РОВС) генерала Миллера. После похищения Миллера советскими агентами в 1937 году исполнял обязанности председателя РОВС, до конца оставшись верным масонским идеалам