Крупнейшее танковое сражение Великой Отечественной. Битва за Орел - читать онлайн книгу. Автор: Егор Щекотихин cтр.№ 75

В укомплектование батальона боевой техникой внесли свой вклад воины технической службы, которые под руководством заместителя командира бригады по технической части подполковника Галкина, заместителя командира батальона по технической части Промогайченко восстановили и ввели в строй 14 танков».

* * *

Просматривая списки погибших советских воинов, прах которых покоится в братских могилах деревень и сел, густо расположенных на берегах рек Орс и Нутрь, я обратил внимание на то, что молодые ребята из числа танковых экипажей 1923—1925 годов рождения, особенно из танковых бригад 30-го Уральского корпуса, погибли в основном 30 и 31 июля 1943 года. Это были кульминационные дни сражения, когда буквально проламывалась немецкая неприступная стена из огня и металла.

Совершенно неслучайно по окончании сражения за Борилово — 31 июля, а затем в первый день августа действия танкистов группы Баданова стали предметом анализа сначала руководства Западного фронта, а затем в Кремле.

Чтобы разобраться в причинах того, почему танкисты не справились с поставленной задачей и при этом понесли неоправданные потери, на месте, в районе севернее Болхова, собрались Г.К. Жуков, В.Д. Соколовский, И.Х. Баграмян, В.М. Баданов и командующий Брянским фронтом М.М. Попов, хотя он совершенно не принимал участия в «деле танкистов» — в лучшем случае его поставили в известность о вводе 4-й танковой армии в бой в полосе Западного фронта.

Сразу оговоримся, что ввод 4-й танковой армии был не совсем удачным: она понесла очень большие потери. Для выяснения причин такого развития событий Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин дал указание представителю Ставки Г. К. Жукову, отвечающему за проведение операции «Кутузов», разобраться в произошедшем и доложить лично ему. Несомненно, вопрос введения в бой крупнейшего танкового соединения был согласован с Жуковым, и поэтому прежде всего он нес вину за неудачное развитие боевых действий танкистов на Болховском направлении.

О том, как разбирался Георгий Константинович на месте, мы можем прочитать в мемуарах командира 30-го Уральского добровольческого корпуса генерал-лейтенанта танковых войск Георгия Семеновича Родина:

«В те дни в район действующей 4-й танковой армии прибыл заместитель Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Был он необыкновенно раздражен и неуравновешен. Не знаю, являлось ли это постоянной чертой его характера или было результатом того, что живая действительность несколько расходилась с заранее намеченным планом. Когда ему доложили о намерении Военного совета 4-й армии перегруппировать армию в район села Ильинского и привели при этом убедительные обоснования, маршал категорически воспротивился.

В это время позвонили из Ставки Верховного Главнокомандующего. К аппарату подошел командующий 4-й танковой армией гвардии генерал-лейтенант танковых войск В.М. Баданов. С присущей ему большой смелостью и объективностью он доложил обстановку, указав, что при значительно возросшем сопротивлении врага дальнейшее наступление 4-й танковой армии без поддержки пехоты и других средств приведет к серьезным и неоправданным потерям. Через час из Москвы сообщили, что предложения Военного совета 4-й танковой армии принимаются. Был дан приказ о перегруппировании армии в район Ильинского» .

Затем Попов, Жуков и член Военного совета Западного фронта Н.А. Булганин вылетели в Москву — «на ковер» к Сталину. 1 августа в течение часа (с 18.20 до 19.20) они в присутствии заместителя начальника Генштаба А.И. Антонова объясняли, почему в районе к юго-западу от Болхова произошла очередная танковая катастрофа.

По их мнению, неудачные боевые действия были вызваны объективными причинами: спешкой, сложной для боевых действий местностью, плохой погодой — непрерывно лили дожди и т.д. Кстати, в своих мемуарах Георгий Константинович об этой поездке в Москву не обмолвился ни словом. Только заметил, что «с вводом 11-й армии генерала И.И. Федюнинского, а также 4-й танковой армии генерала В.М. Баданова Ставка несколько запоздала». Только и всего. Представителем Ставки ВГК на этом направлении был Г. К. Жуков. Значит, он просмотрел этот момент, но свою вину, как видим, возложил на коллективный орган — Ставку Верховного Главнокомандования, членом которой являлся сам.

Интересно: как Жуков объяснял Сталину причину неудачных действий танкистов?

Что говорили по этому поводу Н.А Булганин, М.М. Попов, А.И. Антонов? Может быть, узнаем об этом позже, но пока стенограмма совещания не опубликована, в мемуарах — молчание. Еще бы! Потери 4-й танковой армии за эти шесть дней наступления составили 534 стальные машины, или 70 процентов

Чтобы не быть голословным, приведу данные потерь 4-й танковой армии в Бориловском сражении.

ПОТЕРИ БРОНЕТЕХНИКИ 4-й ТАНКОВОЙ АРМИИ В ПЕРИОД С 26 по 31 ИЮЛЯ 1943 года

Части	Т-70			Т-34			САУ-122/152
	По списку	Потери	Безвозвратно	По списку	Потери	Безвозвратно	По списку	Потери	Безвозвратно
30-й тк	7	1		202	135	45	16	15	—
6-й гв. мк	42	22	2	201	110	66	16	7	2
11-й тк	63	32	32	135	202*	97	16	4	4
1545-й тсап							12	6	1
Части армии	7		—	15	—	—	—	—	—
Всего по армии	119	55	34	553	447	208	60	32	7

Примечание: Потери 11-го танкового корпуса превышают численность машин. После получения некоторых повреждений танки ремонтировались и тут же отправлялись в бой. Поэтому за два-три дня боев они несколько раз заносились в отчетный реестр потерь.