"Каскад" и "Омега" - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Ютов cтр.№ 30

Принимаем решение: отходить. Саша Старов с основной группой пошел низом, в стороне от обстрела. Я и еще четверо — обратно по гребню, по “своим следам”, понимая, чем рискуем. Старов с ребятами внезапно наткнулись на строение типа загона для овец. Никакой охраны не было видно. Именно там и обнаружили пленных. Их было около 170 человек. Все оказалось точно: и женщины, и дети, и старики. Но они никогда не видели советских военных, поэтому пришлось достаточно долго их успокаивать и убеждать, что мы пришли их освободить.

Пришлось снова связаться с комбригом. Две “вертушки” были в пути, а навести их мы не могли — радиостанции работали на разных частотах. Но “духов” они отогнали. Конечно к эвакуации освобожденных наши вертолетчики готовы не были, тем более что афганцы, оправившись от первых страхов и сомнений, все пытались прихватить с собой в вертолеты даже коров. Операция затягивалась. По Тура-Буре она продолжалась еще сутки. Удалось взять крупный склад вооружения. Вывезти его не представлялось возможным, пришлось взорвать...

Вот так. Такая у них работа. От себя добавим: на отчете об операции рукой Ю. В. Андропова написано: “...Шес-това, Старова представитть к правительственным наградам...

Я БЫЛ ВРАЧОМ “КАСКАДА”

Полковник Виктор Васильевич Шленкин родился 16 октября 1957 г. в семье военнослужащего. В 1980 году закончил военно-медицинский факультет при Томском мединституте. Назначение получил в Закавказский пограничный округ, начальником ПМП. В марте 1981 года был откомандирован в Москву, а затем в учебный центр подмосковной Балашихи.

С 17 марта 1981 года по 10 апреля 1982 года находился в Афганистане. После окончания командировки вернулся на должность начальника медслужбы в Батуми. В 1987году окончил ординатуру Военно-медицинской академии. В голицынском госпитале был назначен старшим ординатором в стоматологическое отделение. 1989 —1997 гг. — начальник операционного отделения, а с 1997 года по настоящее врёмя — начальник отделения реабилитации, хирург высшей категории, имеет около двадцати научных статей, более десяти рационализаторских предложений по травматологии.

В бортовом отсеке самолета замигали фонари — именно так летчики известили всех, кто присутствовал в салоне грузового ИЛ, о том, что пересекаем государственную границу СССР. Узнали мы это и от тех, кто был ранее в группе “Зенит” и летел в командировку во второй раз.

По прилете в аэропорт Кабула меня неожиданно встретил мой однокашник по Томскому мединституту Юрий Ерумбаев. У нас была всего одна ночь, чтобы пообщаться, передать дела друг другу и, обнявшись, попрощаться. Потом начались будни. Оговорюсь сразу, все мы получили служебные паспорта и летели как гражданские специалисты для оказания врачебной помощи. Всего в то время нас было восемь врачей. Сам “Каскад” дробился

на группы, и каждый врач был в своем подразделении. Лейтенант Ерумбаев, который меня встретил, передал мне автомат, бронежилет и ключи от ПМП, где лежало все наше медимущество. Групп было много: “Алтай”, “Север”, “Урал” и другие, дислоцировались они по всем регионам Афганистана. К моему удивлению мне досталась группа “Центральная”.

Привезли нас почти в центр Кабула. Особняк внушал доверие: на воротах стояли часовые в камуфляжной форме, но без знаков различия. Внутри двора дом зачехлен сеткой, во дворе два ящика с песком, рядом стоят пулеметы, в доме у каждой кровати ящик с гранатами. В нашей команде были в основном разведчики, которые работали не только по бандформированиям, но и по лжеформированиям. В задачи входил сбор информации и предоставление дезинформации через агентурную сеть бандформированиям для создания благоприятной обстановки при проведении операций нашими войсками.

Приходилось оказывать медпомощь не только военнослужащим нашей группы, но и резидентам, внедренным в банды. Были случаи, когда на месте простых душманов оказывались главари таких формирований, действовавших в наших интересах.

Гложет память о погибших. Один из тех, кого я знал, был таджик Мансур. По плану проходила рекогносцировка, и его как хорошо знающего местность и язык взяли на операцию. Он показывал районы предстоящей бомбежки, где было скопление бандформирований. Вертолет, зависший в низине над горами, был попросту сбит из гранатомета. Весь экипаж погиб. Отправили мы Мансура в цинковом гробу на Родину.

Ранений у нас в общем-то не было. Но мне приходилось оказывать помощь раненым моджахедам. Там конечно же ранения, и весьма серьезные. Что было у нас в “Каскаде”? Незначительные травмы в БТР и БМП, ожоги и простые заболевания.

“Каскадовских” групп было немало, но все врачи стремились ко мне в “Центральную”. Нам была дана команда обходиться своими силами. Это обуславливалось целями конспирации. Например, приходилось лечить в интересах нашей разведки какого-нибудь басмача.

Специфика моей работы была сродни специфике работы тех людей, рядом с которыми я находился. Ребята спрашивали коротко: “Готов?” И это значило — “на выезд”. При себе имел автомат, пистолет, гранаты и медицинскую сумку. Тогда все это происходило как-то просто. Мне говори-£3—

ли: “Вот наш “источник информации”, посмотри, что с ним...”. Определял, например, — бронхиальная астма. Приходилось осматривать “пациентов” порой даже под наведенным на тебя автоматом.

Вот, например, конкретный случай. Это было в декабре 1981 года, ночью. Я перед этим дежурил и, сменившись, уже давно спал. Разбудили...

У нас было не принято долго расспрашивать, что да как. В горы ехать не пришлось. У разведчиков была явочная квартира на окраине Кабула. Ехали почти час, так как несколько раз останавливали патрули и проверяли документы. Наконец добрались. Зашел в маленькую комнатку. На кушетке лежит “товарищ” в халате и с бородой. Оказывается, заболел он давно. Окружение пыталось лечить его, но видно не получилось, и больному становилось хуже. У него было огнестрельное ранение в ногу, задело мягкую ткань голени, и ранение кисти. С момента получения ран прошло уже наверное дней семь. Если бы еще недельку продержали, началась бы гангрена — и летальный исход неминуем.

С интересной особенностью столкнулся я в Афганистане. Местные жители очень стойкие, иммунозащищенные и по сути никогда не видали таблеток и каких-либо вакцин, препаратов. Лечила их в общем-то сама природа — травы, коренья — да вера в Аллаха. Любые наши таблетки и лекарства, особенно пенициллин, воспринимались как чудодейственные препараты. Но в данном случае пенициллин у них был свой. Рядом с раненым находился фельдшер. Общались мы через переводчика. Любое мое распоряжение выполнялось быстро и безукоризненно. Мои ребята намекнули мне, что этот больной — один из известных полевых командиров. В наших интересах было сделать все, чтобы вылечить его, внедрить в банду своего человека, своевременно давать дезинформацию — словом проводить разведывательную работу.

Конечно обо всем этом я тогда не думал, а лишь догадывался. Лечил этого главаря в течение десяти дней. Лекарство и ежедневные перевязки принесли желаемый результат. Басмач начал понемногу сначала садиться, потом вставать и наконец.самостоятельно передвигаться. С кистью правда у него было похуже: ее функция была утеряна. О судьбе его я конечно же не знаю. Мой командир после этого сказал: “Спасибо, хорошее дело сделал”. Наград никаких мне не давали, но за год пребывания там я получил сразу два досрочных звания — старший лейтенант и капитан.