Все переломные сражения парусного флота. От Великой Армады до Трафальгара - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Созаев, Сергей Махов cтр.№ 59

В 4 часа утра 22 июня шведский флот пришел в движение, дождавшись долгожданный ост, который позволял ему вырваться из выборгской ловушки. Герцог Карл приказал выстроить линию, под ее прикрытием с севера в нескольких колоннах шли иолы, галеры, канонерские лодки, транспорты. Около 6 утра голова шведской эскадры находилась у Крюсерорта, тогда как замыкающие еще у северной оконечности Пейсара. Тем временем гребная флотилия шведов вела бой с отрядом Лежнева, как только флот Густава III вытянулся со своей стоянки, канонерским лодкам, связавшим Лежнева боем, был дан приказ уйти за линию линкоров и фрегатов, который в свою очередь должны были начать движение. Однако сразу же 56-пушечный «Финланд» вылетел на мель.

^{Адмирал Василий Яковлевич Чичагов}

^{Бой у Красной Горки}

Чичагов, увидев, что противник начал движение, также приказал своим кораблям встать на шпринг и приготовиться к сражению. То есть, обладая большим преимуществом в силах, русский адмирал решил принять оборонительный бой, что совершенно непонятно. Возможно, он боялся маневрировать в Выборгской губе, изобилующей мелями и каменистыми островками; возможно, хотел провести бой по подобию Ревельского сражения. В 7 утра был дан приказ «фрегатам возвратиться ко флоту». Чичагов всерьез рассчитывал на бой в линии баталии. При этом он был уверен, что шведы пойдут на прорыв через восточные проходы.

Однако в шведские планы это совершенно не входило. Густав III и герцог Карл решили прорываться на запад, между Крюсерортом и банкой Репье, навалившись всеми силами на отряд Повалишина. Головной 66-пушечный «Дристигхетен» взял решительно курс между 66-пушечным «Не тронь меня» и 74-пушечным «Всеславом» (расстояние между этими кораблями было 200–220 метров), и, приблизившись, осыпал русских книппелями и картечью. Повалишин ответил, но сказались особенности ближнего боя (расстояние между противоборствующими кораблями варьировалось от 50 до 70 метров) — шведы получали ужасные залпы в корпус, но быстро проскакивали, поскольку на таком расстоянии бить по рангоуту и такелажу русские не могли. К 7.30 «Всеслав», весь в дыму, дрался на оба борта; «Не тронь меня» потерял капитана; на бомбардирском судне «Победитель» шведскими канонерскими лодками и малыми судами был сбит весь рангоут. Авангард шведов прорвался на большую воду.

^{Цифрами на карте обозначены.}

^{Русский блокирующий флот под командованием В. Чичагова: 1 — Эскадра В. Чичагова; 2 — Отряд Ханыкова; 3 — Отряд Кроуна; 4 — Отряд Лежнева; 5 — Отряд Повалишина; 6 — Гребная флотилия Нассау-Зигена; 7 — Гребная флотилия Козляникова.}

^{Шведский флот под командованием Густава III: 8 — Эскадра Карла Зюдерманландского; 9 — отряд северного фарватера; 10, 11 — Гребные флотилии.}

Лишь к 8.30 утра Чичагов решил подбросить подкрепления Повалишину, и приказал вице-адмиралу Мусину-Пушкину отправить 2 корабля на помощь сражающимся. Тотчас же «Константин» и «Двенадцать Апостолов» обрубили канаты и поставили паруса, однако между ними и кораблями Повалишина находилась банка Репье, поэтому они сначала были вынуждены пройти к северу и лишь потом свернуть на северо-запад. Около 9 утра «Константин» уже приближался к «Не тронь меня». К этому времени отряды Повалишина и Ханыкова были сильно повреждены и не могли уже эффективно противостоять шведам, которые несколькими колоннами разнокалиберных судов шли мимо них и обстреливали со всех сторон. От прицельного наши корабли спасал густой дым от сотен пудов сгоревшего пороха, он же мешал вести и прицельный огонь по противнику.

Этот дым сыграл плохую шутку со скандинавами около 9 утра на банку Репье вылетел 64-пушечный «Гедвиг-Элизабет-Шарлотта», чуть позже однотипный с ним «Эмхейтен» сел на мель у Пассалоды, там же приткнулись 74-пушечный «Ловиза Ульрика», фрегаты «Уппланд», «Ярославец», куттер, 2 галеры и 3 транспортных судна.

В этот момент перед шведской линией появился «Константин», который тотчас же попал под продольный огонь, на нем было сбито две брам-стеньги, причем русский корабль в ответ мог стрелять только погонными пушками.

Около 10.00 все пространство от мыса Крюсерорт к западу представляло собой поле боя. Немногочисленные русские корабли безуспешно старались противостоять прорыву шведского флота, когда в путь тронулись замыкающие шведские «Земира» и «Эникхетен». Чтобы не дать русским приблизиться, на отряды Повалишина и Ханыкова было спущено 3 брандера, но в дикой спешке на брандере «Постийон» забыли отрубить заведенный конец ^[117]. «Эникхетен» снимался с якоря «по-гусарски» — заранее поставили паруса а потом обрубили перлинь, и корабль рванул с места. Брандер, привязанный к кораблю, просто въехал в корму и сцепился крюком с бизань-русленем. Пламя сразу же охватило весь корабль, он потерял управление и навалился на 40-пушечный фрегат «Земира», который через 10 минут так же ярко пылал.

Всю эту горящую массу потащило на русские «Всеслав» и «Пантелеймон», однако они успели отойти. На раскаленных шведах пушки, заряженные заранее командами, от жара начали стрелять сами по себе, причем часть из них довольно точно вела огонь по флагману Повалишина 74-пушечному «Святой Петр», вскоре пламя на кораблях противника достигло крюйткамер и они взлетели на воздух ^[118]. Тотчас же с русских кораблей были спущены шлюпки — спасать выживших шведов, но их было такое множество, что достать всех не смогли.

Оставшиеся два шведских брандера были перехвачены русскими и выведены на мель у острова Орисари, где догорали до полудня.

К 11.00 весь шведский флот вышел из Выборгской губы на большую воду, Чичагов упустил противника. Повалишин и Ханыков с малыми силами не смогли сдержать напор ^[119]. Из 30 русских линкоров в бою участвовали лишь 6, причем ни одного 100-пушечного. Шведский историк Юлленгранат так комментирует этот эпизод Выборгского сражения: «Без сомнения, весь уцелевший шведский флот обязан своим спасением той странной нерешительности, с которою русский адмирал вступал под паруса для того, чтобы идти и становиться ему на пути. Многие хотели уверить, что он был от нас подкуплен для того, чтобы не делать нападения. Но это мнение голословно и не имеет никакого основания. Во всяком же случае, трудно было бы объяснить причины такой медленности и нерешимости русского адмирала. Остается только думать, что он до самого конца ожидал, что шведский флот обратится снова к большому проходу».