Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916-1945 года - читать онлайн книгу. Автор: Вальтер Неринг cтр.№ 58

Около полудня 14 июня — спустя четыре недели после форсирования Мёза (Мааса) под Седаном — обе танковые группы получили новое четкое задание для исполнения: «Обеим группам задвинуть отходящего противника в район Дижона и прижать его к швейцарской границе! Группе Гудериана развернуться на Шомон, Лангр и Нешато и юго-восточнее, группа фон Клейста наступает на Дижон!»

Для танковых сил это был постоянно и с нетерпением ожидавшийся «билет до конечной остановки» ^[156]. 17 июня 29-я моторизованная дивизия танковой группы Гудериана вышла к швейцарской границе вблизи города Понтарлье. Кольцо вокруг линии Мажино было замкнуто танковыми и моторизованными дивизиями Гудериана. Воля неприятеля к сопротивлению была явно сломлена германскими успехами на всех фронтах. Французское правительство запросило перемирия, которое и вступило в силу с утра 25 июня. Военный поход против Франции завершился ^[157].

Можно с абсолютной точностью утверждать, что танковые войска после своего успешного испытания в 1939 году в Польше снова подтвердили свою эффективность как инструмент нанесения удара и осуществили гениальный, востребованный Гитлером, оперативный план генерала фон Манштейна, который не мог бы быть осуществлен без тесного взаимодействия с авиацией. При этом необходимо учитывать обстоятельства, при которых передовые танковые корпуса в едином эшелоне преодолели Арденны и форсировали Мёз (Маас) под Седаном, дав тем самым возможность следующим за ними моторизованным соединениям развернуться на занятой территории. Эта решающая задача выпала на долю генерала Гудериана, которую он с 19-м танковым корпусом выполнил досрочно, хотя высокопоставленные командиры уже 15 мая на плацдарме под Седаном, затем 17 мая на Уазе и, наконец, 24 мая под Дюнкерком несколько раз пытались притормозить его продвижение.

Если бы фон Манштейн тогда оставил командование группой армий «А», возглавив с самого начала руководство операциями пехотного корпуса, то исход боев за Дюнкерк, вполне вероятно, был бы совершенно иным.

Для военной кампании 1940 года характерной особенностью было противостояние с армией, осененной нимбом «victoire et gloire» ^[158] 1918 года, считавшейся тогда самой сильной и самой лучшей армией мира. Она располагала гораздо лучше подготовленным личным составом и куда более многочисленными и гораздо лучшими танками, чем наступавшая германская армия (3370 боевых машин против примерно 2680 германских танков). Но у командования союзников по антигерманской коалиции недоставало современного понимания стратегии и тактики; оно верило в неприступность линии Мажино и рассуждало в той же мере оборонительно, сколь и медленно, несмотря на опыт сражений в Польше.

Командование союзников распыляло свои танковые силы, распределяло их примерно равномерно по всему фронту, и тогда их скорость ограничивалась скоростью передвижения пехоты, вместо того чтобы сосредотачивать их на направлении главного удара для обретения решающего преимущества. Вряд ли будет преувеличением сказать, что это была революционная идея Гудериана, которая в первую очередь, наряду с другими факторами, обеспечила убедительную победу над тогдашней великой державой, Францией, и британским экспедиционным корпусом, победу, равную которой вряд ли возможно найти в мировой истории.

Тем не менее, несмотря на этот успех, последующей зимой 1940/41 года Гудериан не участвовал ни в переформировании и расширении танковых и моторизованных войск, ни в урегулировании проблем или в разработке планов дальнейшего ведения войны. По-видимому, никто не хотел иметь рядом с собой более компетентного и энергичного консультанта, критика или советчика, к словам которого надо было прислушиваться…

Наличие танков в действующей армии по состоянию на 10.05.1940 ^[159]

.

Ситуация на конец марта 1941 года представлена в подписанной Гитлером 13.12.1940 «Директиве № 20 — операции «Марита». В соответствии с ней «предположительно в марте 1941 года» броском из Южной Румынии через территорию Болгарии овладеть северным участком побережья Эгейского моря и при определенных обстоятельствах всей греческой материковой частью (операция «Марита»), с целью эффективной поддержки итальянцев в Албании и наряду с этим для защиты румынских нефтяных месторождений, которые могут подвергнуться значительной угрозе британского нападения с воздуха и действий наземных сил с территории Греции.

Для выполнения этой директивы в Южной Румынии должна была быть сконцентрирована группа армий. При планировании военных действий Югославия не рассматривалась как театр боевых действий. К 25 марта 1941 года было подробно согласовано, что германская сторона отказывается от использования ее территории для любых целей, будь то проход по ней или перевозки военных грузов.

27 марта в Югославии произошел направленный против Германии государственный переворот, в результате которого Гитлер еще в тот же день принял решение объединить наступление на Грецию с низвержением нового югославского правительства. Он уполномочил главное командование сухопутных сил на проведение «молниеносного» вторжения в Югославию и уничтожение ее вооруженных сил, чтобы в благоприятном направлении повлиять на политическую обстановку в Балканских государствах и последующий военный поход против Греции. Он также подтвердил, что в связи с этим примерно на четыре недели сдвигается проведение операции «Барбаросса».

Его «Директива № 25», датированная тем же числом, обобщила оперативные предложения начальника Генерального штаба сухопутных сил генерал-полковника Гальдера, а именно предложение провести сосредоточенную операцию силами уже развернутых и подтягиваемых соединений из района Фиуме ^[160] — Грац (Австрия) с одной стороны и из района Софии с другой стороны, в общем направлении на Белград и лежащие к югу от него районы, а кроме того, захватить всю южную часть Югославии в качестве базы для последующего германо-итальянского наступления на Грецию.