Ржевская дуга генерала Белова - читать онлайн книгу. Автор: Александр Пинченков cтр.№ 75

2. Второй вопрос по адъютанту М.Г. Ефремова майору М.Ф. Водолазову. Именно Водолазов, как о том свидетельствовал Ахромкин, поручил группе Хомяка, Ахромкина и Никанорова уйти от Ефремова. Не Камбург, не Зельфа или Жоров, а Водолазов… Допустим, трое первых на роль «Ивара», в отличие от личного адъютанта командарма, не годились. Но кто поручится, что у Обитателя Кремля не было своего, сталинского анти-«Ивара», способного стать черным ангелом при Ефремове? Речь о гипотетическом субъекте последнего в ефремовской судьбе выстрела. Вопросы по Жорову и Зельфе отпадают, их здесь не было, Ахромкину врать ни к чему. Итак, по воле Водолазова с Ефремовым последними, получается, при приближении противника достоверно остались двое: Камбург и сам Водолазов. Особист (контролер) и адъютант (хранитель). Выстрелы были, это факт. Но в силу должностей особист и адъютант — не те люди, чтобы стреляться. Могли ли двое одновременно полечь от немецкой автоматной очереди, а тем паче разрозненных выстрелов? Маловероятно.

Камбург гибнет под пулями. Ефремов нажимает на курок у виска. Водолазов в шоке, действует аналогично. Или… вышло иначе?

Капитан госбезопасности Д.Е. Камбург погиб. Судьба Водолазова безвестна. Будем считать, что погиб тогда же, до конца выполнив свой воинский долг. А что и как с Ефремовым… Может быть, когда-либо будет раскрыта документация по «Ивару». Но и это, скорей всего, даст лишь подсказки, но не окончательный отъет. Ефремова живым немчура не взяла… Это главное.

Всем честно погибшим в боях — поклон.

Однажды, уже в послевоенные годы, на посвященном Дню Победы митинге в Ельне моя мать услышала всего две фразы, значивших больше, чем произносимое ораторами. Запомнилось и было передано мне, привожу, как слышал. Стоявший в толпе рядом с матерью явно не местный участник ельнинских боев в какой-то момент сказал:

— У вас тут в земле с войны больше народу лежит, чем теперь живет… Помню, овраги доверху заполняли.

Подчеркну, это было сказано в 1950-х годах, когда было еще кому знать и было перед кем «не заливать», все помнили реально произошедшее.

В отличие от более-менее спокойного северного фаса подконтрольного П.А. Белову Дорогобужского партизанского края, южнее в апреле—мае 1942 г. по-прежнему гремели бои. В очередной раз решалась судьба «ельнинского узла» — города Ельни, узла коммуникаций, беловского Гордиева узла. Ни развязать, ни разрубить этот Гордиев узел генерал-лейтенанту П.А. Белову так и не удалось. Да и не диво — ведь он там лично появляться пока и не думал. Чтоб потом нести ответственность? — дудки. Под Ельней все, как и прежде, делалось чужими, партизанскими руками. Лилась кровь, повторялось пройденное в марте.

С советских времен народу предложен, и с прицелом уж если не на века, то на десятилетия вперед, лестный для города Ельни «бренд»: Ельня — Родина Гвардии! Город был награжден орденом Отечественной войны, а это немало значит.

Но ельнинской земле, «родине», а точнее кладбищу первых советских гвардейцев, суждено было стать еще и кладбищем негвардии. 1942 и 1943 гг. не добавили таланта советским генералам, как и не убавили стойкости и профессионализма противника.

Поскольку наше повествование посвящено событиям 1942 г., не умолчим о пролитой именно в 1942-м под Ельней крови, пусть ее в тот год все же не хватило-таки для окончательного освобождения местности. Правда, жертвенности и крови народной хватало для сдерживания врага, почти полгода хватало — пока все это не было обесценено высокими советскими генералами и самим «вождем». Разумеется, и прыткий противник не сплоховал.

Бои весны 1942 г. гремели в тех же самых местах, что и летом—осенью 1941-го. Только вот сказать, что в одних и тех же деревнях, можно не всегда. Например, деревню Клемятино, село Песочню, хутор Волосково в оперсводках 1942-го мы не обнаруживаем — их к 1942-му, после «славной» ельнинской победы войск Резервного фронта Г.К. Жукова, уже не было на божьем свете. Именно поэтому 1-й партизанский батальон «ФД» занимал фронтом Кузнецово, Дядищево, Холмец, затем, продвинувшись через клемятинскую пустыню вперед к 6 июня 1942 г., — Юрьево и Митьково. Пустыня в районе Клемятино — результат боев и применения здесь РС-ов, «катюш» в 1941-м. Потом осень, зима, жилье на пепелищах никто больше не восстанавливал. Северо-западнее Ельни партизанский фронт правофлангового полка «Дедушки» в 1-й половине 1942 г. пролег прямо там же, через те же деревни, что и в 1941-м на «Ельнинской дуге»: Дашино, Садки, Гурьево. То же самое можно сказать о лежащих юго-восточнее Ельни Старом и Новом Шевелеве, Среднем Починке. Отведя в сентябре 1941-го войска с ельнинского выступа, противник закрепился западнее по линии Бол. и Мал. Тишово, Ново-Тишово, Озеренск, Сивцево, Кукуево, Соловеньки. Все эти пункты, как и занятые восточнее них 24-й советской армией в 1941-м Петрово, Волково-Егорье, Леоново, — все они также знакомы нам упоминаниями по боям марта—июня 1942 г. Иными словами, в 1942 г. неласковая к русским деревням Госпожа История, не удовлетворившись здесь «рождением Гвардии» РККА (гибелью тысяч вчерашних крестьян и рабочих), взяла доплату. Немалую доплату: на этот раз бои шли более 4-х месяцев.

Одна из характерных советских боевых операций группы П.А. Белова у Ельни — блокирующе-штурмовые действия в районе деревни Петрянино, что в 7 км севернее города. В крупной деревне Петрянино была окружена достаточно сильная немецкая группировка, оцениваемая советской стороной в 6 рот. Овладение Петрянино позволяло советским частям срезать вражеский выступ фронта, разделявший участки 1-й и 2-й партизанских дивизий, снизить риск рассечения группы Белова ударом от Ельни на Дорогобуж, приблизиться непосредственно к Ельне для возможного в дальнейшем ее штурма. Для осуществления операции создавалась специальная сводная группа, общее руководство действиями которой возлагалось П.А. Беловым на начальника штаба 2-й партизанской стрелковой дивизии подполковника П.И. Русса. Поскольку находившихся на этом участке фронта сил собственно 2-й ПСД явно недоставало, к участию в операции были привлечены также 3-й гв. кавполк 1-й Гв. КД, подразделения 2-го партизанского полка 1-й ПСД «Дедушка».

Именно германское командование, как ни странно, спровоцировало советскую сторону на активные действия на этом участке фронта. На рубеже апреля—мая 1942 г., после того как германская группировка в районе Ельни была усилена «свежими» батальонами, была предпринята попытка раскола советского фронта в направлении Дорогобужа. Солдатам предварительно на полном серьезе обещано отправление в глубокий тыл и отпуска сразу же после успешного завершения прорыва от Ельни на Дорогобуж. Ударив по 3-му гвардейскому кавполку дивизии В.К. Баранова и правому флангу 1-го батальона партизанского полка им. 24-й годовщины РККА, немцы овладели Софьевкой и Серебрянкой (5 км севернее г. Ельня), прорвались отсюда в Семешино и далее в Мишново (совр. написание: Мишнево). Такой сравнительно глубокий — более 5 км, — быстрый вражеский прорыв требовал от советского руководства не попытки выстраивания частей в новую оборонительную линию, а срочных активных контрмер, решительного контрудара. Такой удар был совершен силами 1-го батальона «Годовщины» с танковой группой гвардии старшины К.С. Сударева. В боях 1 мая 1942 г. деревни Семешино, Софьевка/Софеевка, Серебрянка были у противника отбиты. Танки, несмотря что всего-то «Т-26»-е, произвели на пытавшихся обороняться должное впечатление. «Вражеские силы дрогнули и бросились в паническое бегство» — указано в описании подвига К.С. Сударева, когда он был представлен за эти бои к ордену.