Тайны Третьего Рейха. Гибель вермахта - читать онлайн книгу. Автор: Олег Пленков cтр.№ 63

Бывший офицер вермахта Теодор Фритце, имевший некоторые контакты с Сопротивлением, вспоминал, что он не мог в конце 1943 г. сказать своим солдатам, что война проиграна. Единственное, что ему пришло в голову для объяснения и обоснования необходимости продолжать войну — это недопустимость выдачи женщин и детей на расправу «русскому». Если бы этот офицер начал обосновывать политическую необходимость войны, его бы высмеяли, но он затронул самую чувствительную струну, поскольку солдаты чувствовали себя брошенными, и единственное, что у них оставалось — это их родные и семьи, которые нужно защитить от «варваров». По Фритце, без этого важнейшего мотива, связанного с защитой Германии и Запада от «варварского большевизма», война в глазах солдат вермахта была бы простой бойней и серией преступлений ради имперских претензий, оказавшихся на поверку несостоятельными .

Среди рядовых были такие же настроения — солдат-мемуарист Ги Сайер отмечал, что после Белгорода его части пришлось вести арьергардные бои: «Начатое с опозданием отступление осенью 1943 г. стоило вермахту гораздо больше жизней, чем унесло наступление. Мы тысячами мерзли в ту осень в украинской степи, а сколько героев погибло в боях, так и не получив признания! Даже упрямцы, и те понимали, что неважно, с какой храбростью ты будешь сражаться и сколько русских убьешь. Ведь на следующий день появится еще столько же, а потом — еще и еще. Даже слепой видел, что русскими движет отчаянный героизм, и даже гибель миллионов соотечественников их не остановит. Было понятно, что при таких обстоятельствах выигрывает тот, кто обладает численным превосходством. Вот почему мы пали духом. И разве можно нас за это винить? Мы знали, что наверняка погибнем. Да, наша смерть позволит произвести переброску войск, послужит благой цели. Но мы не хотели умирать и принимались убивать всех без разбору, как бы в отместку за то, что ждало нас впереди. Умирая, мы понимали, что так и не смогли отомстить. А если выживали, то превращались в безумцев и уже не могли жить в мирное время». Сайер писал, что немецким солдатам их командиры твердили, что на Днепре все будет проще — в итоге «иваны» не смогут прорвать оборону, а вермахт возобновит наступление весной . Но весна 1944 г. принесла совсем другой поворот событий…

Ожидаемого немцами летнего наступления вермахта не последовало — в наступление перешла Красная армия. Английский генерал и военный историк Джон Фуллер указывал, что если западные военачальники усвоили выдвинутую Наполеоном теорию нанесения удара по главным силам противника и продолжения сражения до уничтожения этих сил, то советская теория состояла в том, чтобы наносить удары до тех пор, пока не иссякнет собственный наступательный порыв, или же сопротивление противника не окрепнет настолько, что сделает продолжение наступления невыгодным. Тогда наступление немедленно прекращалось и начиналось на каком-нибудь другом фронте. Следовательно, советская тактическая цель, как правило, заключалась в том, чтобы истощить противника, а не уничтожить его, если только уничтожение не сулило обойтись дешево. Территория и протяженность фронта позволяли осуществлять такую тактику в Восточной Европе и, наоборот, ограничивали ее применение на Западе .

Такая советская тактика облегчалась и соотношением сил на Восточном фронте: если в середине 1943 г. немецкая сухопутная армия располагала 4,5 миллионами солдат, то через год их уже оставалось 4 миллиона, а к концу года — 3,6 миллиона. К середине 1944 г. немецкие войска насчитывали не более 2,2 миллиона солдат. В это время советские войска довольно часто прорывались в тылы противника крупными силами по той причине, что Восточный фронт всегда (и особенно с 1944 г.) был тонким. Как вспоминал немецкий военный летчик Ганс Ульрих Рудель, «часто целые участки между временными опорными пунктами лишь патрулировались. Сбив цепь опорных пунктов, враг углублялся в незащищенную зону. Обширность территории России была для нее самым надежным союзником. Неистощимые людские ресурсы русских позволяли им большими массами легко проникать в любую плохо защищенную местность» .

С другой стороны, именно в 1944 г. немецкое военное производство достигло пика — войска получали новое и более современное оружие: особенно хорош был новый пулемет МГ-42 и эффективное противотанковое оружие — «панцерфауст». Разумеется, решающим на войне является не оружие само по себе, а солдаты, но опытных и испытанных бойцов и командиров становилось все меньше, и от этого качество немецкой армии ухудшалось. В середине 1944 г. наблюдался некоторый рост немецких подвижных соединений: если за год до этого было 44 танковые дивизии, то теперь их стало 47 (31 танковая и 16 танковых гренадерских дивизий). Оснащены они были 150–200 танками в танковой дивизии и 50 танками или штурмовыми орудиями в танковой гренадерской дивизии .

Большая часть проблем, связанных с доработкой «пантер», к зиме 1943–1944 гг. была преодолена. В принципе, «пантеры» превосходили Т-34, но не настолько, чтобы компенсировать их небольшое количество. Советская промышленность ответила выпуском тяжелого танка «Иосиф Сталин» (ИС), который, несмотря на малый вес (47 т), предназначался для установки 122-мм пушки. Подвижность его была значительно выше, чем у «тигра», что позволяло ему держаться вместе со всей массой наступавших танков — это для «тигров» было недостижимо. Поэтому «тигры» зачастую вынуждены были действовать самостоятельно. К тому же именно с конца 1943 г. Красная армия по-настоящему начала пользоваться помощью, которая шла из США. Эта помощь со временем стала принимать все более продуманную форму и играть значительную роль в поддержании советской экономики. Советская сторона получила возможность сконцентрироваться на производстве вооружения, которое было лучше того, что предлагали союзники. Наверное, самой важной частью американских поставок были грузовики, особенно полугусеничные «уайты», благодаря которым пехота Красной армии стала весьма мобильной именно с 1943 г. К тому же к середине 1944 г. перед немецкими войсками на Восточном фронте находилось почти 6 миллионов советских солдат — это было почти тройное превосходство.

Из всех фронтов самые большие проблемы у Гитлера с начала 1944 г. были на Восточном фронте. Еще к концу сентября 1943 г. немцы отошли на линию Днепра и на укрепленный рубеж, который они возвели от Запорожья на юг. Рубеж проходил южнее Мелитополя до Азовского моря. Хотя немцы называли Днепр своей «зимней линией», у советской стороны не было желания оставлять их на этом рубеже на зиму. Поэтому вместо того чтобы остановиться на отдых и перегруппировку, они продолжали наступать.

В ответ на непрекращающееся в течение года после Курской битвы советское давление, никакой стратегической концепции у Гитлера не было. Как отмечал английский историк Алан Кларк, Гитлер не мог не знать, что делает, вернее, что он намерен делать, поскольку «он не был простым самодуром, передвигающим войска в зависимости от состояния своего пищеварения». Записи его рассуждений при рассмотрении отдельных тактических проблем показывают, что он был проницателен и рационален. Но в целом проведение отступления после Курска доказывало, что Гитлер в одиночку сражался против мнения военных профессионалов. Отчасти это происходило от презрения Гитлера к Генеральному штабу. «Ни один генерал никогда не скажет, что он готов атаковать; ни один командир не начнет оборонительного боя, предварительно не оглянувшись в поисках «более короткой линии», — возмущался фюрер на одном из своих совещаний . Еще кажется, что Гитлер рассматривал опыт зимы 1941 г. как самый типичный — он считал, что — при условии «достаточной воли» — русских можно сдерживать и постепенно изматывать. Гибель же 6-й армии в его системе взглядов рассматривалась как следствие слабых флангов (румыны не выдержали…), а не превосходства Красной армии. Также следует помнить, что Гитлер был одержим идеей важности пространства, хотя он редко позволял своим командирам правильно использовать его при обороне. Казалось, на картах ОКБ фюрер видел бесконечные восточные территории, лежавшие между Красной армией и границей рейха. Точно так же он обманывал себя, подсчитывая свои дивизии «по количеству» и не обращая внимания на новое качество Красной армии.