Цена крови - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Брейсвелл cтр.№ 21

– Будем надеяться, – сказала она, – что Эльгива хорошо спрячется и решит отлежаться. Желательно за пределами Англии, где ее богатство и связи не станут искушать кого-нибудь из амбициозных танов Этельреда или, не приведи Господь, этелингов жениться на ней.

И тем не менее даже теперь, когда Эльфхельм был мертв, а его сыновья брошены в тюрьму, у этого союза имелись свои преимущества. Она представила себе Этельстана, связанного по рукам и ногам браком с коварной красавицей Эльгивой, и сразу же отбросила от себя эту мысль. Король никогда не согласится на это, а попытаться осуществить это без его благословения означало бы катастрофу: отец и сын неминуемо были бы навеки разъединены, но что еще хуже, в королевстве воцарился бы хаос. Этельстан никогда не предпринял бы такого шага.

Не должен был его предпринять.

– Не думаю, что вам следует переживать за Эльгиву, – сказала Уаймарк. – Она хитра и живуча, как кошка. Подбрось ее вверх, и она в любом случае приземлится на все четыре свои лапы.

И все же Эмма тревожилась. Испытывая облегчение оттого, что Эльгивы больше нет в ее окружении, она все же не хотела бы видеть ее женой этелинга или какого-нибудь военачальника с Севера, как, впрочем, не хотела также, чтобы она попала в руки Идрика и его цепных псов.

Когда заседание совета закончилось, большинство высшего дворянства отправилось по домам. «Бросились бежать, – подумала Эмма, – чтобы поскорее убраться с глаз жестокого и подозрительного монарха». Однако двоим магнатам из Мерсии было приказано остаться. Это были братья Сиферт и Моркар, родственники Эльфхельма по линии его жены, которые первыми начали просить короля за сыновей Эльфхельма. Этельред заявил, что хочет посоветоваться с ними, где искать Эльгиву, но всем было понятно, что они стали заложниками страха короля перед теми, кто поддерживал Эльфхельма. Эти двое не могли плести интриги против него только находясь при дворе, под покровительством короля, так сказать.

Юная жена Сиферта, Альдит, приходилась Эльгиве кровной родственницей. В свои пятнадцать лет она была высокой девушкой для своего возраста – в противоположность Эльгиве, которая, с точки зрения Эммы, по сравнению с ней была миниатюрной. У Альдит же все казалось большим – рот, руки, ноги и даже зубы. И все же ее нельзя было назвать непривлекательной. Большие глаза под густыми темными бровями отличались красотой, а кожа ее – чистотой и гладкостью. У нее была очаровательная широкая улыбка – когда она все-таки улыбалась, поскольку в последнее время случалось это нечасто.

Когда Альдит впервые появилась при дворе, как раз перед самой Пасхой, она показалась одновременно и застенчивой, и чрезмерно деятельной. Однако после ареста кузенов возбуждение ее очень быстро сменилось растерянностью. А когда пришла весть о смерти ее дяди и исчезновении Эльгивы, растерянность эта превратилась в ужас и страх.

Эмма сделала все что смогла, чтобы оградить ее от бесконечных мыслей о судьбе кузенов и от тени подозрений, упавшей на ее мужа и его брата. Но полностью под свое крыло ее взяла Хильда, внучка элдормена Эльфрика, которая точно так же заботилась о юных дочерях короля в свое время, много лет назад, когда она еще сама была, по сути, ребенком.

Сейчас Хильда и Альдит расположились вдвоем на расстеленных на полу шкурах и следили за Эдвардом и Робертом, которые, похоже, были полны решимости обследовать каждый уголок комнаты. Эмма, сидевшая у высокого окна за пяльцами, взглянула на них и улыбнулась. Хильда, с ее длинной толстой косой цвета зрелого меда, превратилась в очаровательную молодую женщину. Она была того же возраста, что и Альдит, но почему-то казалась намного старше. «Вероятно, это связано с возложенными на ее плечи хозяйственными обязанностями при дворе и ответственностью», – подумала Эмма. Или же с тем, что она в юном возрасте потеряла обоих своих родителей: мать ее умерла от болезни, а отец стал жертвой мести короля. Однако сейчас Хильда улыбалась, глядя, как Альдит раскручивает деревянный волчок перед восторженными глазами маленьких детей.

Эдит, сидевшая вместе со своими сестрами рядом с Эммой, тоже посмотрела на эту группу на полу и сердито нахмурилась.

– А нельзя позвать слуг, которые забрали бы детей, чтобы эти дамы могли помочь нам с покрывалом для алтаря? – сварливым тоном спросила она. – Узор тут очень замысловатый, и у нас уйдут долгие годы на то, чтобы его закончить.

– Это подарок архиепископу Эльфеху от королевской семьи, – ответила Эмма, – и поэтому всю вышивку мы должны сделать сами.

Она нахмурилась и посмотрела на Эдит, которая в последние несколько недель была недовольна всем на свете, но особенно Эммой. Старшую дочь короля явно терзала какая-то обида, но Эмме пока не удалось понять, в чем тут была ее вина.

Она видела, что Эдит хочет еще что-то возразить ей, но в этот момент, прежде чем та успела что-либо сказать, в комнату вбежал один из дворовых рабов, мальчик лет восьми, и сразу бросился к Эмме. Не дожидаясь разрешения заговорить, он сразу крикнул:

– Пришла весть из Виндзора, что лордам Уфгету и Вульфеху выкололи глаза!

Иголка выпала из пальцев Эммы, и взгляд ее сразу метнулся туда, где на полу, застыв с пепельно-серыми лицами, сидели Альдит и Хильда. Они с ужасом смотрели на нее, а затем Альдит упала вперед, издав сдавленный вопль, словно получила смертельный удар. Рядом с молодой женщиной мгновенно появилась Марго, которая обняла ее, пытаясь успокоить, тогда как Уаймарк тут же подняла с пола отчаянно протестующего Роберта.

Эмма схватила маленького раба за руку и привлекла его к себе. Он был при дворе недавно, еще совсем юный и необученный; продали его в рабство в разгар голода, когда родители были уже не в состоянии кормить его. Он не хотел ничего плохого, просто торопился побыстрее рассказать новости, но раб, который не умеет держать язык за зубами, был ей не нужен.

– Ты никогда не должен говорить в моем присутствии, пока я не дам тебе на это разрешение, какое бы послание ты ни нес, – отчитала его она. – Если ты еще раз ворвешься в мои покои подобным образом, я накажу тебя. Ты меня понял?

Он поспешно кивнул; в его широко открытых глазах был виден страх.

– Вот и хорошо, – сказала она, притягивая его еще ближе к себе. – А теперь расскажи мне, – произнесла она совсем тихо, чтобы ее мог слышать только он, – что еще тебе известно об их судьбе?

Она снова бросила короткий взгляд в сторону Хильды и с болью в сердце увидела, что лицо у девушки мокрое от слез, а сама она прижимает к груди хнычущего Эдварда и с жалостью смотрит на Альдит. Отец Хильды, который был наказан таким же жестоким образом, после этого выжил, хотя остаток жизни провел в изгнании, снедаемый обидой и ненавистью. Хильда впервые увидела его только за несколько недель до его смерти – это были лишь искалеченные обломки человека. Это известие должно было разбудить всю ту мучительную боль, которую юная дочь испытывала из-за судьбы отца. Проглотив подступивший к горлу комок жалости, Эмма вновь обернулась к мальчику и быстро спросила:

– Эти узники еще живы?