Тайны подводной войны. 1914–1945 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Баженов, Мирослав Морозов, Андрей Кузнецов, и др. cтр.№ 73

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Тайны подводной войны. 1914–1945 | Автор книги - Николай Баженов , Мирослав Морозов , Андрей Кузнецов , Сергей Махов

Cтраница 73
читать онлайн книги бесплатно

Тем же вечером подлодка получила приказ занять позицию у Мемеля с задачей атаковать крейсера противника, осуществлявшие бомбардировку наших войск, но те уже ушли из района. В ночь на 2 ноября Коновалов попытался напасть из надводного положения на крупный конвой, но был замечен немецким миноносцем «Т3», который сбросил после погружения субмарины три глубинных бомбы. К счастью, они взорвались слишком далеко. Очень странное событие произошло с «Фрунзевцем» утром 7 ноября, во время плавания в подводном положении в 10 милях северо-западнее Мемеля. Сначала подводники отчетливо слышали шуршание по корпусу, а затем взрывы, которые хотя и не причинили ни малейших повреждений, заставили немало понервничать. Поскольку в ближайшие часы подобное произошло еще дважды, Коновалов предположил, что в предыдущую ночь противник заминировал район антенными минами. Послевоенные данные, представленные немцами для разминирования, показали полное отсутствие заграждений в этом районе, так что остается предположить, что лодка попала в рыбачьи сети. Что же касается взрывов, то по времени они четко совпадают с ударами штурмовиков Ил-2, атаковавших и потопивших, по донесению, немецкий «тральщик» (точное название корабля установить не удалось) у Мемеля. После этого командование направило «Л-3» к Виндаве, но в связи с окончанием срока автономности уже 12 ноября разрешило кораблю вернуться в базу. Выводы комбрига были далеки от оптимистических: «Выполнение задачи в целом подлодкой удовлетворительно. Действия лично самого командира ПЛ считаю неудовлетворительными, неумелыми, неправильными и излишне осторожными, что подтверждается неоднократным упущением случаев возможности уничтожить корабли противника». Тем не менее весь экипаж был награжден орденами и медалями, а сам Коновалов — орденом Красного Знамени. В его боевой характеристике за 1944 год комдив (а в будущем командующий Балтфлотом) А.Е. Орел указал: «В море, в боевом походе действовал не активно, противника искал слабо, поэтому утопил только два корабля, объясняется это первым самостоятельным выходом для действий на коммуникациях. Лично дисциплинирован, к подчиненным требователен. Иногда проявляет невыдержанность по отношению к подчиненным, и из-за излишней самоуверенности, изредка проявляет нетактичность к товарищам и даже начальникам… Выводы: Должности командира лодки вполне соответствует».

Критика повлияла на командира нужным образом, и в своем следующем походе он изменил образ действий в нужную сторону. Лодка вышла с Ханко 23 января и спустя двое суток прибыла на позицию у Виндавы. 26-го приступили к минной постановке. Командир собирался осуществить ее из надводного положения в районе с глубиной 20 м, но, столкнувшись с немецким дозором у базы, отказался от прежнего решения и отошел от берега. В конечном итоге все содержимое правой трубы было выставлено в море, но с левой произошла поломка. Из-за низкой температуры в трубе образовалась наледь, помешавшая выходу мин, а при увеличении усилия электромотора произошел обрыв тросов подающей тележки. Несмотря на это обстоятельство, постановка оказалась удачной — 29-го перед входом в порт на мине погиб немецкий транспорт «Генри Лютгенс» (1141 брт). В последующие дни, воспользовавшись туманной погодой, Коновалов продолжил действия рядом с выходом из порта. В течение 31 января он атаковал из надводного положения два конвоя, произведя по ним три трехторпедных залпа, причем в первом случае наблюдал попадание. Увы, данные противника не подтверждают его. Туман помешал Коновалову точно определить элементы движения целей, а немцам — обнаружить «Фрунзевец». В ночь на 2 февраля командир получил приказ занять позицию восточнее мыса Брюстерорт, откуда вражеские корабли производили бомбардировки советских войск, вышедших к основанию Куршской косы. На этот раз ждать встречи предстояло недолго. Днем 3-го подлодка обнаружила «крейсер и миноносец», которыми в действительности являлись эсминец «Z25» и миноносец «Т23». Попытка сблизиться с ними для атаки сорвалась из-за мелководья, и тогда Коновалов решил заминировать пути отхода противника. Увы, наскоро отремонтированное минное устройство смогло выбросить только две мины, прежде чем сломалось окончательно. Немецкие корабли прошли в стороне от банки и ушли в базу. На следующий день командиру повезло чуть больше — обнаружив миноносцы «Т28» и «Т33», он смог сблизиться с ними и произвести с дистанции 10 кб трехторпедный залп. Увы, оба подводных снаряда прошли мимо, причем один из них взорвался на берегу. «Т28» контратаковал подлодку, сбросив на нее 28 глубинных бомб, но не смог нанести «Фрунзевцу» даже легких повреждений, несмотря на то, что на одном из галсов прошел прямо над ней. Основной причиной этого представляется низкое качество немецких ГАС, особенно проявлявшееся на мелководье. После окончания стрельбы по берегу вражеские корабли продолжили преследование, но не смогли выйти на след «Л-3», которая спокойно отошла в море. Поскольку все торпеды были израсходованы, тем же вечером Коновалов начал возвращение в базу, куда прибыл 8 февраля. Хотя командование добавило в актив субмарины лишь один 3000-тонный транспорт (потопление эсминца типа «Нарвик» требовало подтверждения разведки), общая оценка за поход повысилась до «хорошей» — так комбриг Верховский оценил настойчивость командира, проявленную при выполнении задачи. Снова весь экипаж наградили орденами и медалями, удостоив Коновалова ордена Ушакова 2-й степени.

В свой последний, восьмой, поход «Фрунзевец» вышел 23 марта. На этот раз его целью была Данцигская бухта, а конкретно подходы к полуострову Хель, якорная стоянка которого стала крупнейшим узлом немецких коммуникаций в данном районе. Здесь осуществлялось формирование конвоев из судов, выходивших из Пиллау, Данцига и Готенхафена, здесь же базировались надводные корабли кригсмарине, осуществлявшие огневую поддержку прижатых к морю гарнизонов этих портов.

Скрытый переход на позицию занял почти четверо суток. После этого Коновалов приступил к выполнению первоочередной задачи — постановке минного заграждения. Разведка фарватеров затруднялась густым туманом, поэтому направление и дистанцию до идущих судов приходилось брать по показаниям акустика. Хуже всего было то, что с момента прибытия на позицию «Л-3» не имела ни одной обсервации, поскольку с места патрулирования подлодки берег не был виден, а подойти к нему командир не решался из-за опасности подрыва на британских донных минах. В конечном итоге мины были выставлены вечером 28-го на расстоянии 4 миль от берега, начиная от 50-метровой изобаты и далее на восток. Они оказались на большом расстоянии от прибрежного фарватера и успехов на счет «Фрунзевца» не прибавили. Что же касается часто называвшегося в советской литературе транспорта «Йерсбек», то он погиб 30 марта у входного буя Пиллау, подорвавшись на британской донной мине. На них же погибли и другие корабли и суда, приписываемые двум последним постановкам «Л-3»: ледокол «Поллукс» (7 февраля у Пиллау) и сторожевик «Vs 112» (10.4.1945 в точке 54.43,4 с.ш./10.08,II в.д.), а тральщик «М 3138» погиб 22 марта у Либавы на минах, поставленных нашими ВВС.

В ночь на 1 апреля на подлодке приняли по радио приказ командования, предписывающий совершить прорыв в глубь бухты и атаковать крупные надводные корабли, обстреливавшие наши войска. Попытка, предпринятая вечером 2 апреля, успехом не увенчалась. На входе в бухту обнаружился мощный корабельный дозор, который вел постоянное наблюдение при помощи ГАС в активном режиме, сбрасывая периодически глубинные бомбы. Ночью вся водная поверхность освещалась прожекторами, к тому же разыгравшийся 8—10 балльный шторм привел к разливу электролита из всех групп батареи. После этого Коновалов принял решение отойти для зарядки и обсервации к маяку Хоборг на южном побережье острова Готланд. Утром 7 апреля попытка прорваться была повторена с тем же успехом. После этого командир начал искать конвои северо-восточнее мыса Риксхефт, там, где они поворачивали с восточного курса на южный, ведущий в бухту. Две первые попытки атаковать сорвались из-за невыгодных начальных условий обнаружения, но в ранние часы 17 апреля «Л-3» оказалась на носовых курсовых углах крупного конвоя, шедшего, как оказалось, от косы Хель в Свинемюнде. Пользуясь ночной темнотой, командир занял выгодную позицию и с дистанции около 10 кб произвел трехторпедный залп в ближайшее судно. Через 70 секунд личный состав, находившийся на мостике, наблюдал последовательные попадания двух изделий типа «53-38У» в районе миделя и в корму. До того момента, как скомандовать к срочному погружению, Коновалов успел заметить, что транспорт раскололся надвое, его корма задралась вверх и стремительно погружается. Фактически субмарина и теплоход «Гойя» (5230 брт) ушли под воду одновременно — по немецким данным, судно затонуло за 4 минуты! На борту транспорта в последнем рейсе находилось около 7 тысяч человек, включая 385 раненых, не менее 1,5 тысячи солдат 7-го танкового корпуса и несколько тысяч беженцев. Опасаясь повторной атаки, остальные транспорта конвоя продолжили путь прежним курсом, и только тральщик «М 328» и водолей «Эгир» приступили к спасению людей. Всего им удалось поднять из воды 169 человек, 22 из которых умерли на борту спасателей от переохлаждения. Спустя 11 часов «раумботы» 2-й флотилии, проходившие через место потопления, сняли со спасательных плотиков еще 28 человек. Гибель почти 7 тысяч человек на борту одного судна поставило катастрофу «Гойи» на первое место во всей Второй мировой войне и на одно из первых мест за историю человечества.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию