Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения | Алексей Безугольный, Николай Бугай, Евгений Кринко | страница 67 | LoveRead.ec

На оккупированной территории Северного Кавказа, как и в других захваченных областях СССР, использовались различные средства пропаганды, включая радио и кино. Широко использовалась и устная пропаганда – выступления агитаторов, систематическое распространение различных слухов, проведение митингов и собраний. Но наиболее значительную роль играла печатная пропаганда, особенно газеты и листовки. Так, в Майкопе в период оккупации издавалась газета с дореволюционным названием «Майкопская жизнь». Сначала редакцию возглавлял непосредственно бургомистр Н.В. Палибин, затем П.Л. Кобисский. Первый номер вышел 30 августа 1942 г., последний, 37-й, – 14 января 1943 г. В Карачае в качестве органа управления г. Микоян-Шахара и Карачаевского национального комитета выходила газета «Свободный Карачай», в Черкесске – газета «Новая жизнь».

В оккупационной прессе публиковались приказы и объявления германского командования и оккупационных властей, сообщения ОКБ о ходе боевых действий на фронте, перепечатывались статьи из немецких, эмигрантских и других оккупационных изданий. Печатались и собственные материалы. Обращает на себя внимание, что под своими фамилиями обычно публиковали статьи ответственные работники администрации, и так известные вследствие своей деятельности, а большинство авторов скрывалось за инициалами или псевдонимами. Как правило, оккупационные газеты выходили под общим девизом: «Трудящиеся всех стран, объединяйтесь в борьбе против большевизма!».

Для захваченной советской территории издавались специальные книги и брошюры, пропагандировавшие национал-социалистическое мировоззрение («Гитлер – освободитель», «Труд в Германии», «Адольф Гитлер и дети», «Я живу в немецкой семье и очень счастлив» и др.), русско-немецкие словари, календари. Значительное место среди печатной продукции занимала антисемитская литература («Еврейский вопрос», «Протоколы сионских мудрецов»). Антисемитизм выступал важным средством мобилизации масс сначала против внутреннего, а затем и против внешнего врага (российских «жидо-большевиков» и «англо-американских плутократов»), поэтому он пропагандировался и после уничтожения значительной части еврейского населения. В статьях и брошюрах, издававшихся на советской оккупированной территории и привозимых в Россию из Германии, утверждалось, что антисемитизм «живет в каждой арийской семье» и представляет собой «глубоко народное явление». Евреи обвинялись в стремлении к власти, подчеркивалась связь марксизма с еврейством, «разоблачались» происки сионизма. Нередко в подобной литературе встречались ссылки и на российские традиции («Достоевский как идеолог антисемитизма»).

Анализ содержания пропагандистских материалов позволяет выделить три основных направления в развитии пропаганды на оккупированной территории Северного Кавказа.

1. Критика сталинского режима. Средства пропаганды утверждали, что господство большевиков совершенно разорило страну. Когда большевики, «обманув трудовой русский народ, захватили власть», вместо мира народы получили гражданскую войну, вместо свободы – «тяжкое ярмо порабощения», вместо хлеба – постоянный голод и нищету: «Мы были рабы. Мы были нищие». В оккупационной прессе постоянно подчеркивалось, что большевики развязали настоящую войну против своего народа: «Над нами был всегда занесен кровавый топор НКВД». Особое внимание уделялось коллективизации и раскулачиванию, когда на Северном Кавказе «не ручьями, а реками потекла кровь», террор дошел до предела, «тысячи опухших от голода людей расстреливали, сажали в тюрьмы, выселяли». Эти события заслужили характеристику «самой постыдной, самой темной страницы в цепи большевистских преступлений». Впрочем, рассказы о жестокости большевиков касались не только недавнего прошлого. В газетах описывался ущерб, нанесенный народному хозяйству региона при отступлении Красной армии, публиковались от лица очевидцев сообщения о расстрелах заключенных, проводившихся при оставлении Черкесска и других городов Северного Кавказа органами НКВД⁷⁵⁵.

Следуя установкам нацистской пропаганды, оккупанты подчеркивали «еврейский характер» большевистской власти, утверждали, что «в интересах интернационального капитала и евреев» Сталин и его приспешники ввергли страну в бесцельную и ненужную войну. Русский народ «не впервые платится своей кровью за англо-американские интересы». Но, по утверждениям оккупационной прессы, несмотря на диктатуру и систему устрашений бойцов Красной армии расстрелами, «жестокими судами и чудовищной слежкой», Сталин уже проиграл войну из-за собственных просчетов и ошибок: «Бойцы, не желая драться за чуждые им интересы, бросают оружие и толпами сдаются в плен. Сталинская клика организовать дальнейшую оборону страны не способна», она стремится «лишь удержаться у власти», бросая в бой «совсем необученные, наспех собранные части без всякого плана»⁷⁵⁶.

2. Апология действий руководителей Германии, обеспечивших условия для «свободного развития немецкого народа». Пресса утверждала, что в Германии также «было тяжело трудовому народу, пока великий вождь Адольф Гитлер не выгнал из своей страны всех капиталистических эксплуататоров и не ввел национал-социализм». Таким образом, в нацистской пропаганде на оккупированной территории вновь прозвучали антикапиталистические идеи, характерные для времени зарождения фашизма.

Опубликованные письма и рассказы «восточных рабочих» и советских военнопленных уверяли в том, что Германия являлась «замечательной страной, с очень хорошими людьми, которые живут зажиточно» (носят кожаную обувь, ездят по прекрасным дорогам, имеют в каждом доме мебель, холодильники и т. п.). В газетах и документальных кинохрониках рассказывалось об успехах в развитии немецкой науки и культуры, а также о помощи, которую Германия и немцы всегда оказывали России. В частности, отмечалось, что именно немцы являлись первыми учеными Российской академии наук⁷⁵⁷.

Немало внимания в пропагандистских материалах уделялось описанию успехов вермахта в войне. При этом средства пропаганды неоднократно прибегали к прямой дезинформации и лжи, сообщая, например, о взятии Москвы, Ленинграда, Сталинграда войсками вермахта, «вопреки исступленным приказам Сталина». Приводились рассказы о поражениях войск союзников СССР на других фронтах, национально-освободительном движении в английских колониях, общем истощении сил антигитлеровской коалиции. В то же время осуждалась «лживая сталинская пропаганда, неоднократно повторявшая знакомую всем басню о том, что Германия хочет поработить русский народ». Сплошной «наглой ложью» объявлялись рассказы советских пропагандистов о Германии, тяжелом положении советских военнопленных⁷⁵⁸.

3. Призыв к сотрудничеству и агитация в поддержку мероприятий «нового порядка». «Теперь наша Адыгейская область освобождена от клещей красного дракона, она свободно вздохнула и принимается за устройство новой счастливой жизни», – утверждала «Майкопская жизнь». Оккупанты призывали жителей приступить к уборке урожая, работе на предприятиях и учреждениях: «Немецкий солдат дает свою кровь и жизнь для нашего освобождения. Помоги ты ему своим трудом!»

Широко пропагандировалось создание «добровольческих» формирований, разъяснялись их цели, приводились рассказы о вступивших в них людях. В газетах было опубликовано заявление сдавшегося в плен генерал-лейтенанта А.А. Власова, в котором говорилось о необходимости «свергнуть кровавую диктатуру Сталина, жидов и дать народу полностью воспользоваться завоеваниями национальной революции и всеми теми правами, ради которых он шел на революцию и совершил ее». Текст заявления распространялся и в качестве отдельных листовок.