Адмиралы Бутаковы - флотская слава России - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Врубель cтр.№ 5

Морскому корпусу за время обучения. Снимать одному в городе квартиру было не по карману, поэтому Бутаков договорился снять жильё на паях с другим мичманом, графом Ламсдорфом. Молодые офицеры постоянно находились на дежурствах в казарме, на судне, стоявшем у стенки, в порту, заступали в караул при арестантских домах. Жили впроголодь. Даже чай пили не всегда, обед готовили вестовые, без всяких разносолов, щи да каша. Не зря говорится, что когда денег нет, чувствуешь себя, как кот под дождём. Вестовые по возрасту были гораздо старше своих начальников и умудрённые жизнью, поэтому относились к молодым офицерам, как няньки. Когда граф и потомственный дворянин сидели вообще без копейки в кармане, приносили им чего-нибудь поесть из казармы. Иногда давали жизнерадостным мичманам дельные советы: «Вы бы, барин, от хозяйской дочки подальше держались, а то не ровён час и под венец подведут».

Вечно голодные мичманы регулярно посещали знакомых и друзей родителей, где всегда угощали обедом или ужином. При этом старались избегать тех семей, в которых имелись дочери на выданье. И очень правильно делали.

В 1837 году в России построили первую железную дорогу между Петербургом и Павловском. Впечатление она произвела на жителей примерно такое же, как на автора этих строк и его товарищей по военно-морскому училищу открытие первой линии ленинградского метро. Разумеется, Бутаков не удержался от соблазна прокатиться по ней. Впечатления от поездки, вокзала, ресторана, парка, иллюминации он подробно описал родителям, упомянув и о часовых, расставленных через каждые 100 саженей вдоль железной дороги. Наверно, тогда украсть цветные металлы или подложить под рельсы бомбу было сложнее, чем в наше время. Алексею легко давались иностранные языки. Ещё в корпусе он прекрасно освоил английский и французский языки, считавшиеся тогда необходимыми для моряков. Немецкий язык в семье все хорошо знали благодаря матери. Его привлёк итальянский, и он сумел его изучить самостоятельно. Позже к итальянскому добавился португальский. Без сомнения, нужно иметь большие способности и много трудиться, чтобы освоить самостоятельно иностранные языки. Знание иностранных языков помогло найти дополнительный заработок. Кто-то предложил Бутакову заняться переводами. Он попробовал — и у него получилось. Стал регулярно печатать свои переводы в журналах «Сын отечества» и «Библиотека для чтения», за что получал маленькие гонорары. Как пошутил по этому поводу Алексей, он получил: «Прибыль воды в мои пустые карманы». Брат Григорий, который служил на Чёрном море, поздравил его с литературными успехами, а заодно и с тем, что Алексей бросил курить. Огорчилась последнему обстоятельству только старшая сестра (тогда ещё не подозревали о вреде курения), потому что хотела подарить ему на день рождения вышитый ею кисет. Но не одно литературное творчество занимало всё свободное время Алексея Ивановича. Интересы у него были разносторонние, связанные с профессией и географическими науками. Тот год был трагическим для России — она потеряла Пушкина. Утрата невосполнимая. Случилось ещё одно трагическое событие, занимавшее умы, — пожар в Зимнем дворце, от которого практически ничего не осталось. Французский аристократ, маркиз де Кюстин, посетил российскую столицу, когда в невероятно короткие сроки завершилось восстановление дворца. В своей книге «Россия в 1839 году» он написал: «В течение года дворец возродился из пепла… Чтобы работа была кончена к сроку, назначенному императором, понадобились неслыханные усилия… Во время холодов от 25 до 30 градусов шесть тысяч неизвестных мучеников, мучеников без заслуги, мучеников невольного послушания были заключены в залах, натопленных до 30 градусов для скорейшей просушки стен.

Таким образом, эти несчастные, входя и выходя из этого жилища великолепия и удовольствия, испытывали разницу в температуре от 50 до 60 градусов… Мне рассказывали, что те из этих несчастных, которые красили внутри самих натопленных зал, были принуждены надевать на головы нечто вроде шапок со льдом, чтобы иметь возможность сохранить свои чувства в той жгучей температуре… Я испытываю неприятное чувство в Петербурге с тех пор, как видел этот дворец и как мне сказали, жизни скольких людей он стоил… Версальские миллионы кормили столько же семей французских рабочих, сколько славянских рабов убила 12-месячная работа в Зимнем дворце…». Маркиз имел в виду заработки французских строителей дворца в Версале. И смерть Пушкина, и пожар во дворце, будоражили умы, о них говорили в каждом доме, писал об этих событиях своим родным и Алексей Иванович.

Наступил 1838 год. Бутакова перевели служить с «придворного», как он выражался, фрегата «Кастор», обслуживавшего царский двор, на пароходо-фрегат «Богатырь». Это чудо техники, с огромными гребными колёсами и густыми клубами дыма из трубы, было первым паровым фрегатом, построенным в России. Плавать на нём было мучение: запас угля маленький, а топлива машина пожирала много, поэтому только и занимались погрузкой угля. На верхней палубе всё вечно было в копоти и саже. Постоянно приходилось отмывать и отскребать палубу и надстройки, к тому же у офицеров и матросов из-за дыма и летевшей сажи часто развивались болезни глаз. Очки с металлической сеткой, заменявшей стёкла, которые выдали личному составу, не защищали от мельчайшей угольной золы. Тем не менее тогда это было новейшее судно, и служба на нём считалась очень почётной. Назначению на «Богатырь» Бутакову поспособствовал бывший командир, капитан-лейтенант Андрей Логинович Юнкер, который, как писал родителям Алексей, «во-первых, сделал из меня порядочного морского офицера, а, во-вторых, накричал обо мне весьма и каждому, что я только звёзд с неба не хватаю».

Приобретённый опыт службы на пароходе пригодился ему много позже, только тогда молодой моряк даже в страшном сне не мог представить, при каких обстоятельствах это случится. Пока Алексей осваивал службу на балтийских кораблях, произошло немало семейных событий. Окончил Морской корпус Григорий и даже успел заработать на Чёрном море первую боевую награду, заканчивал учёбу в корпусе брат Иван, которого он всегда навещал, бывая в Петербурге, подошла очередь Дмитрию и Владимиру становиться кадетами.

Алексей написал письмо Григорию, спрашивая, стоит ли ему добиваться перевода в Черноморский флот. Брат категорически отсоветовал это делать, упирая на то, что заниматься литературной работой, к которой Алексей имел склонность, в Черноморском флоте у него не будет возможности. Я много раз перечитывал это письмо, роковым образом сказавшееся на судьбе Алексея, пытался понять истинные мотивы Григория. Может быть, тому не хотелось стать на флоте вторым? Правда, пока служил отец, тот был Бутаковым 1-м, но у отца пенсия была уже не за горами. В 1840 году для доставки грузов на Камчатку предстояло отправиться военному транспорту «Або». По традиции командиру предоставлялось право самому выбрать себе старшего офицера. Командиром транспорта назначили Юнкера, и он, высоко ценя служебные качества Алексея Бутакова, предложил его кандидатуру, которая и была утверждена В ту пору дальние плавания случались редко, попасть в них считалось большой удачей. Не только потому, что моряки приобретали бесценный опыт, — это был отличный старт для дальнейшего карьерного роста По окончании кругосветки, как правило, щедро раздавались орденские и денежные награды, длительные отпуска И, без всякого сомнения, всё это вполне заслуженно и справедливо, потому что каждое подобное плавание для его участников было суровым экзаменом на прочность. Иногда судна попросту исчезали без следа О том, что с ними случилось, можно только гадать — моря и океаны надёжно хранят свои тайны. Контр-адмирал Иван Николаевич Бутаков, узнав о назначении сына, приехал из Николаева в Петербург, чтобы попрощаться с Алексеем перед кругосветным плаванием, дать ему последние советы и напутствие.