"Белые пятна" Русско-японской войны - читать онлайн книгу. Автор: Илья Деревянко cтр.№ 82

Страница

Много помогло японцам то обстоятельство, что к этому времени из среды китайцев у них успели образоваться кадры вполне надежных агентов и эти бюро получили опытных руководителей. Что касается формирования штата собственно разведчиков, то в этом отношении японцам пришла на помощь обычная их неразборчивость в выборе средств. Так, например, все те лица, которые так или иначе служили в наших войсках в виде переводчиков, подрядчиков, погонщиков, были причислены японцами к категории подозрительных и занесены в особые списки. Кто мог из числа этих подозрительных лиц, конечно, скрылся в части Маньчжурии, занятой нашими войсками, но скрыться оказалось не всегда удобным и возможным. Дело в том, что семьи этих лиц и имущественные владения оказались во власти японцев. И вот японцы с чисто азиатской откровенностью и жестокостью объявили этим подозрительным китайцам, что им легко перейти в категорию лиц вполне благонамеренных: стоит только сходить за неприятельскую черту расположения и принести им сведения о расположении русских войск. Пользуясь своими старыми знакомствами и связями, эти разведчики свободно проникали в расположение нашей армии и пристраивались к каким-либо воинским частям, находя приют у знакомых переводчиков. Для экономии труда разведчика в помощь каждому из них придавались два-три посыльных, обязанность которых состояла в том, чтобы безостановочно переносить добытые сведения в китайские бюро, откуда начальники этих бюро сейчас же пересылали их за черту расположения войск в японские учреждения этого рода. Если принять во внимание, что глубина нашего фронта в большинстве случаев не превышала 40–50 верст, то при такой организации лазутчик, располагая тремя посыльными, мог непрерывно доставлять свои наблюдения и все, что им посылалось, достигало японцев на 3-й — 4-й день. Из мест же, ближайших к черте японских войск, сведения эти достигали своего места назначения гораздо ранее, так что сообщение устанавливалось почти непрерывное.

Типичным представителем такого рода организации может служить бюро, или, как говорилось в донесении по этому поводу, теплое «гнездо» шпионов в Маймайкае, организованное китайцами Ин-зай-пу и Ли-сянь-го в доме местного купца Сюнь-цзао-вей. На судебном следствии по этому делу выяснились, между прочим, интересные данные, во что обходилось японцам устройство подобных бюро или «гнезд» в данный период кампании. Ин-зай-пу — главный руководитель получал сто рублей в месяц, остальные агенты получали единовременно в виде подъемных десять рублей, постоянного жалованья 40 рублей в месяц и 6 рублей за каждое донесение. Переносители сведений, или почтальоны, получали только сдельную плату 5–6 рублей за переноску каждого сведения. Почтальоны эти вербовались преимущественно из местного пролетариата, и при той низкой плате, которую они получали, трудно даже допустить, что они всегда вполне сознавали всю опасность принятых на себя обязанностей. По крайней мере на суде многие из них заявляли, что смотрели на свое занятие просто как на средство заработать себе кусок хлеба.

В обществе думают, что японцы часто посылали в роли шпионов своих офицеров, а между тем это совершенно неверно. В делах разведывательного отделения, правда, встречались указания на то, что японские офицеры, переодеваясь китайцами, следят с сопок за движением наших войск и сигнализируют при помощи оптических приборов, но и только. В судебных же процессах о шпионах японские офицеры фигурировали в качестве обвиняемых только в редких случаях, где на них возлагались исключительные по своей важности задачи. В этом отношении обращает на себя внимание дело полковника Юкока и капитана Оки ^[106]. В феврале месяце 1904 г. эти офицеры вместе с четырьмя японскими студентами были командированы из Пекина для порчи нашей железной дороги в районе от Хинганского перевала до станции Цицикарь. Этот крошечный отряд под видом китайских купцов совершил очень тяжелый 40-дневный переход через Монголию, но был, однако, обнаружен и захвачен нашим разъездом, ранее чем успел достигнуть железной дороги.

По рассказу подполковника Юкока, подтвердившемуся другими данными следствия, он и его спутники отправились в эту крайне трудную и опасную экспедицию, будучи к ней совершенно неподготовленными. Оба офицера, как и студенты, никогда не были кавалеристами и настолько слабо владели лошадью, что в первый же день выезда из Пекина половина их свалилась с коней.

Застигнутые нашим разъездом 30 марта около станции Турчиха, они не пытались даже сопротивляться, но это обстоятельство нисколько не помешало им так же мужественно встретить смерть, как стоически перенесли они все невзгоды своего путешествия.

Вторым офицером, который судился по обвинению в шпионстве, был кавалерийский офицер Томако Кобаяси и унтер-офицер Кого.

Кобаяси, юноша 23 лет, единственный сын в семье, был послан из Кайюаня с разъездом в 5 человек в г. Гирин, чтобы собрать сведения о движении туда русских войск. Проехав до деревни Шеичиупу, он убедился, что дальше нельзя ехать и вести разведку открыто, о чем и донес своему полковому командиру, но в ответ получил категорическое приказание: «Задача должна быть выполнена». Продолжать дальнейший путь можно было, только переодевшись китайцем. Отправив нижних чинов обратно в полк, поручик Кобаяси вместе с унтер-офицером Кого переоделись китайцами, привязали себе искусственные косы и, наняв китайскую арбу, под видом путешествующих купцов отправились дальше. Все шло удачно вплоть до 16-го марта, когда в д. Тоису-хе (20 верст южнее Гирина) они были узнаны нашим караулом и привлечены к судебному следствию как шпионы.

В обоих случаях офицеры судились как шпионы главным образом потому, что для успеха своей задачи они переодевались в китайские костюмы. Во всех же остальных отношениях нельзя не указать резкой разницы между мотивом и образом действий шпионов, действующих за деньги, и этими офицерами, которые были посланы вопреки их желанию и шли на опасное дело исключительно ради блага своей родины.

Резюмируя все вышеизложенное, следует прийти к заключению, что тайная разведка в японской армии велась очень широко, умело применялась к местным условиям и давала сама собою контролируемый материал. Благодаря такой организации противник прекрасно был осведомлен как о состоянии наших войск, так и о внутреннем положении России.

АГЕНТ-ДВОЙНИК
(Дело Хосе Гидиса)

Имя этого человека уже знакомо читателю по мемуарам А.А. Игнатьева «50 лет в строю». Хосе Гидис был двойным агентом, работавшим одновременно на японскую и русскую разведки. Согласно версии А.А. Игнатьева, он лично завербовал Гидиса в начале войны, когда тот был захвачен русским разъездом и доставлен к нему на допрос. Игнатьев, по его словам, давал Гидису задания и получал от него информацию. Датее он писал, что зимой 1905 г. получил от Гидиса предсмертное послание, написанное в ночь перед казнью и посланное японским штабом по китайской почте в Мукден ^[107]. В этом письме Гидис сообщал, что из-за невежества русского офицера, заменившего Игнатьева в разведотделении, он разоблачен японцами, посылал Игнатьеву свое последнее «прости» и сообщал некоторые сведения из своей биографии ^[108].

Страница