Асы и пропаганда. Мифы подводной войны - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Дрожжин cтр.№ 146

Трудно сказать, возможно ли сейчас в «новой» России такое проявление величия человеческого духа, такой самоотверженности и преданности друг другу — такого воинского братства, как было во время Великой Отечественной во всех родах войск, среди всех категорий, как военнослужащих, так и гражданского населения.

Разумеется, были потрясающие примеры подобного подвига и среди подводников. К сожалению, в многочисленной западной литературе о подводном флоте, исследованиях историков и профессиональных подводников, оставивших после себя интересные мемуары, много пишется о командирах лодок, о руководстве соединениями, высшими военно-морскими штабами и т.д., но почти ничего о подвигах рядовых старшин и матросов. А ведь именно на них-то и выпадала вся тяжесть войны, именно их усилиями, мужеством, профессионализмом, смекалкой и бесконечным терпением добивались командиры лодок своих выдающихся успехов. Помните, как сказал командир «К-21» Н. А. Лунин: «Только общими усилиями экипажа добывается победа». Однако не только в западной печати о подводниках, но и в отечественной не особенно-то и раньше много публиковалось о подвигах рядовых членов экипажей ПЛ, а сейчас и вовсе об этом стали забывать.

В связи с вышеизложенным есть необходимость кое-что напомнить, рассказать хотя бы о нескольких подвигах рядовых тружеников подводной войны.

Не прошло еще и 3 недель с начала Великой Отечественной войны, а советская подводная лодка «С-11»(капитан-лейтенант А. М. Середа) уже несла боевую службу у главной базы подводников «Кригсмарине» — в районе Данцига. Как уже было сказано, «С-11» вышла в атаку на конвой (германский военный транспорт «КТ-11» водоизмещением 5000 тонн, идущий в охране нескольких кораблей эскорта) и потопила его. Несмотря на настойчивое противолодочное преследование противника, лодка успешно оторвалась от кораблей ПЛО и продолжила боевое патрулирование. Во время этого патрулирования неоднократно подвергалась атакам надводных кораблей и самолетов противника, но каждый раз успешно отрывалась от них. При возвращении в базу (Таллин) у островов Даго и Эзель лодка встретилась со своими кораблями сопровождения и благополучно дошла почти до условленного рубежа. Однако корабли охранения, не дойдя до условленной точки, пропустили лодку вперед и повернули на обратный курс для встречи с другой ПЛ. «С-11» самостоятельно вошла в пролив и подорвалась на немецкой магнитной мине на глазах у кораблей сопровождения.

Запись в журнале боевых действий одного из кораблей сопровождения: «18.00. Подводная лодка «С-11» затонула от взрыва. Широта… долгота… В бессознательном состоянии подобраны два тяжелораненых командира». Разумеется, не «командира», а офицера, но так тогда называли всех офицеров.

Поставив веху на месте гибели ПЛ, корабли покинули район. А в затонувшей подводной лодке еще оставались живыми несколько человек.

После того как чудовищной силы взрыв потряс лодку и в небо взметнулся громадный столб воды, перемешанный с грунтом, через 30 — 40 секунд лодка ушла на дно. Оставшиеся в живых рассказали, что им показалось, что лодка высоко выскочила из воды. Палуба уходила из-под ног, лодка с большим креном стремительно провалилась вниз и ударилась о грунт. Все механизмы остановились и замолкли, погас свет. В лодке наступила мертвая тишина.

В живых в 7-м отсеке лодки остались: старший краснофлотец Николай Никишин, торпедист (он же по боевому расписанию старший в отсеке), старший краснофлотец Василий Зиновьев, артиллерист, под водой нес вахту на посту управления вертикальным рулем вручную вместо заболевшего рулевого (в момент взрыва Зиновьев получил сильную травму, ударившись головой о рулевую колонку), краснофлотец Александр Мазин, электрик (в результате взрыва получил несколько ушибов), краснофлотец Василий Мареев, электрик. При свете маленького электрического фонарика «Пигмей» подводники, осмотрев отсек, убедились, что вода в прочном корпусе заполнила трюм и продолжает поступать. По переговорной трубе, связывающей отсек с центральным постом, хлещет вода. Через люк в переборке из 6-го отсека и вентиляционную магистраль тоже поступает вода.

Никишин, выполняя свои обязанности старшего в отсеке, начал организовывать борьбу за живучесть. Перекрыли клапана на аварийной колонке, переговорной трубе, начали заделывать пробоины аварийным материалом: клиньями, одеялами, простынями и т.д. Однако вода продолжала поступать. Для предотвращения поступления воды был выход: воздух сжатого давления в баллонах ВВД. Но Никишин думал о других, о том, что, вполне возможно, в других отсеках тоже кто-то жив и, возможно, воздух понадобится для продувания балласта при попытке всплыть.

Попытки методом перестукивания установить связь с другими отсеками результата не дали. Однако через переговорную трубу с 6-м отсеком неожиданно услышали, что там тоже есть живые люди, что в центральном посту был взрыв и там все погибли, что личный состав из 4-го и 5-го отсеков перешел в 6-й, что в 6-м воды по грудь, держатся пока только благодаря воздушной подушке.

Думая прежде всего о своих товарищах, находящихся в более тяжелом положении, Никишин принимает решение открыть переборочный люк в 6-й отсек, сровнять уровень воды и воздуха, а затем попытаться спастись всем.

Убедившись в исправности индивидуальных аппаратов, наличии кислорода в баллонах, он приказал всем надеть аппараты, но пока без необходимости не включаться в аппараты.

Совместными усилиями из двух отсеков пытаются открыть стальной люк, но он не поддается, т.к. взрывом деформировало корпус лодки, перекосило переборку и люк намертво заклинило. Длительные и упорные попытки открыть люк ни к чему не привели. В 6-м отсеке постепенно стали замолкать все шорохи и звуки, послышались слабым голосом произнесенные прощальные слова…

Так как в концевом отсеке вода уже дошла до пояса, а хранить сжатый воздух было бессмысленно, Никишин открыл клапан и дал воздух в отсек. Однако воздуха оказалось немного. Пытались через колонку аварийного продувания главного балласта облегчить корму и приподнять ее ближе к поверхности воды, но в аварийной колонке воздуха не оказалось. Глубиномер вышел из строя в момент взрыва, и глубину, на которой лежала лодка, подводники не знали, но в любом случае выход через торпедопогрузочный люк исключен: воздушная подушка сразу же исчезнет, вода мгновенно заполнит отсек, всех находящихся в отсеке либо мгновенно выбросит через люк, вместе с воздухом воздушной подушки (не исключены и смертельные травмы о корпус лодки), и тогда не выдержат столь резкого перепада давления легкие и сердце (даже в самом счастливом случае все получат тяжелую кессонную болезнь), либо все навсегда останутся в затопленном отсеке.

Единственно верный путь к спасению из этой смертельной ловушки — через торпедный аппарат. Но возникает проблема: освободить хотя бы один из 2 торпедных аппаратов от находящихся в них боевых торпед. Торпедопогрузочное устройство оборвано со штатного места и сорвано, вручную вытащить торпеду в отсек невозможно, т. к. физические силы были уже на исходе, да и прибывающая вода все меньше и меньше оставляла воздуха в отсеке, сжимая его до такой степени, что он уже начал ощущаться между пальцами рук.