Морская битва двух империй. Нельсон против Бонапарта - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Иванов cтр.№ 19

Корсиканец Касабьянка, земляк Наполеона, был ранен в голову и унесен вниз. Его сын Джакомо, девятилетний гардемарин, продолжал стоять па палубе, охваченной огнем. Члены команды уговаривали его прыгнуть за борт, чтобы спастись, но мальчик отказался покинуть корабль без отца.

Несколько французов, свидетелей события, рассказали о нем Наполеону. Главнокомандующий передал Директории ужасные и трогательные подробности катастрофы.

Около десяти часов вечера случилось неизбежное — «Ориент» взлетел на воздух. Капеллан Уильямс вспоминал:

«Пламя достигло склада боеприпасов, "Ориент" с грохотом взорвался, и этот звук оглушил всех».

Джон Ли, находившийся, как и капеллан, на «Свифтшуре», чувствовал следующее:

«Это было словно землетрясение, воздушный поток немыслимой силы устремился вдоль палуб и ниже, заставив корабль задрожать; это продолжалось несколько минут...»

Не только на «Свифтшуре», находившемся рядом с погибшим «Ориентом», но и на других кораблях моряки почувствовали ужасный и опустошающий взрыв. Джон Никол, артиллерист на «Голиафе», вспоминал, что их корабль сильно затрясло: «мы думали, что задняя часть нашего корабля взорвалась, пока юнги не рассказали нам о том, что это было».

Многие члены экипажа «Ориента» были спасены или спасли себя сами, но общая численность команды составляла более 1000 человек. Тела несчастных жертв взрыва взлетели высоко в небо Абукира вместе с обломками корабля.

«Увидев, что пламя охватывает корабль, он [Касабьянка] пытался спасти ребенка и привязал его к плавающей в море стеньге; но этот красивый мальчик был поглощен волнами при взрыве. Сам Касабьянка погиб при том же взрыве вместе с «Ориентом», держа в руке национальное знамя», — рассказывает Наполеон.

Берри, капитан «Вэнгварда», описал картину после взрыва:

«Последовала ужасная пауза и мертвая тишина, прошло три минуты, и остатки мачт, рей и т.д., которые были унесены на огромную высоту, стали падать в воду и на борта соседних кораблей».

Все свидетели трагедии отмечают, что наступила необычная тишина. Она была связана с тем, что корабли обеих сторон прекратили огонь. По разным оценкам, пауза продолжалась от десяти до двадцати минут. Однако чувство потрясения, охватившее многих участников битвы, было все же недостаточным основанием для общею прекращения огня.

Главная причина перерыва в баталии была связана с падением огромного количества предметов, унесенных взрывом на огромную высоту. Современные морские археологи нашли на дне моря пушку «Ориента», весящую две тонны и отброшенную взрывом на 400 ярдов от места гибели французского флагманского корабля.

Когда бесчисленные деревянные и металлические предметы начали падать вниз, нанося ущерб судам, то моряки, находившиеся на верхних палубах, кинулись в укрытия. Эти предметы в большинстве своем горели и при падении поджигали оснастку и палубы. Видя ужасные последствия этих падений, моряки обеих сторон бросились тушить пожары. Сверху падали не только предметы, но и части тел погибших людей.

Таким образом, соображения безопасности участников битвы и необходимость спасения судов от возгорания вызвали временное прекращение огня с обеих сторон.

Сокровища рыцарей Мальты стоимостью примерно шестьсот тысяч фунтов стерлингов — золото, бриллианты и предметы, имевшие историческую ценность и хранившиеся в трюмах «Ориента», — также погибли при взрыве. Наполеон лишился резервов, которые могли сыграть важную роль для его армии.

Звуки битвы были слышны в Александрии и Розетте, где находились многие участники экспедиции. Французы взбирались на крыши домов и наблюдали вспышки огней. В пятнадцати или двадцати милях от них кипело великое морское сражение, от которого зависела их судьба.

Посселгуэ, разведчик и финансист, стоял на высокой террасе дома в Розетте и видел взрыв «Ориента». «Звук пушечной стрельбы был очень сильным до девяти часов пятнадцати минут, — писал он, — когда мы увидели сквозь темноту огромный свет и поняли, что горит корабль. Примерно в это время звук стрельбы из орудий стал сильнее в два раза; в десять часов корабль, который горел, взлетел на воздух в результате сильнейшего взрыва, который мы слышали в Розетте; мы услышали взрыв через две минуты после того, как мы его увидели. После этого в течение примерно десяти минут была совершенная тьма и полная тишина. Затем стрельба возобновилась и продолжалась без перерыва до трех часов утра».

Через некоторое время описание Посселгуэ было показано нескольким французским офицерам, принимавшим участие в битве при Абукире. Все они согласились с тем, что Посселгуэ составил очень точный документ.

Был еще один момент, когда стрельба затихла. Артиллеристы обеих сторон были предельно истощены и просто падали с ног от усталости, голода и жажды. Бешеная гонка ради взаимного истребления в условиях жары и недостатка кислорода привела к тому, что люди засыпали на боевом посту и более не реагировали на толчки офицеров, желавших продолжать стрельбу.

Первыми вновь открыли огонь артиллеристы на борту французского 80-пушечного «Франклина». К этому времени корабль потерял две трети членов команды убитыми и ранеными.

В пять часов утра, писал Посселгуэ, огонь из пушек «возобновился с силой большей, чем он был до того» и продолжался до момента, когда раздался новый взрыв. Это взлетел на воздух 40-пушечный французский фрегат «Артемиз».

Его капитан, не видя иного выхода, решил сдаться. Когда англичане устремились на шлюпках в сторону фрегата, чтобы завладеть трофеем, выяснилось, что французы покинули корабль на своих шлюпках и направились к берегу.

Фрегат горел, подожженный собственным капитаном, и через полчаса взлетел на воздух. Такое поведение капитана противоречило общепринятым международным правилам и, как вспоминает Джон Ли, «вызвало негодование Нельсона и всех на флаге за то, что корабль был подожжен столь подло, после капитуляции».

В этом эпизоде проявились различия в подходах двух сторон к соблюдению международных морских традиций: англичане были им верны, а моряки революционной Франции не чувствовали себя связанными «джентльменскими соглашениями».

Наступило утро нового дня. Солнце, опустившееся за горизонт в минуты начала английской атаки, снова ярко светило. Участники и свидетели событий наблюдали страшное зрелище.

Джон Никол с «Голиафа» вспоминал:

«Когда мы прекратили стрельбу, я вышел на палубу, чтобы посмотреть на то, в каком состоянии находятся флоты, и это был ужасный вид. Вся бухта была покрыта мертвыми телами, искалеченными, ранеными и сожженными, на них не было никакой одежды, кроме штанов».