И побольше флагов - читать онлайн книгу. Автор: Ивлин Во cтр.№ 25

– Горожане в поисках тихого убежища, да?

– Именно.

– Что ж, здесь они обретут его, правда, Агнес?

Они вернулись в гостиную. Миссис Харкнесс, положив руку на позолоченный изгиб арфы, устремила взгляд вдаль, куда-то за парк, и ее большие серые глаза подернулись мечтательной дымкой.

– Мне приятно, что этот прекрасный старинный дом возвращается к своему служению людям. Ведь и создан он был, чтобы служить людям. Сотни лет назад он давал людям хлеб, а потом времена переменились, дом пришел в запустение, был заброшен. Потом он стал жилым, но служение свое людям прекратил, для мира он был закрыт, отгорожен от людей, от их забот. И вот теперь наконец дом вновь становится самим собой: он вновь кому-то нужен. Вы, может быть, сочтете меня фантазеркой, – добавила она рассеянно и капризно, – но в последние несколько недель я ощущала иногда, что дом этот словно улыбается потаенной улыбкой, и слышала, как шепчут старые стропила: «Нас считают никчемными, грязными балками. Но на самом деле все эти деловые предприимчивые люди не могут без нас обойтись. И в горестную минуту они возвращаются под нашу сень».

– Агнес всегда остается поэтом, – сказал мистер Харкнесс. – А мне приходится играть роль домохозяйки и все практические вопросы брать на себя. Вы помните указанные в объявлении условия?

– Да.

– Они могут показаться чересчур жесткими, но вам следует учесть, что квартиранты полностью разделяют с нами нашу жизнь, а живем мы просто, но ценим комфорт. Огонь в камине, – произнес мистер Харкнесс, удерживая пахнущую хорошей сигарой отрыжку. – Парк, – добавил он, очеркивая пальцем застывшую, заваленную снегом растительность за окном. – Летом мы имеем привычку устраивать трапезу под старой шелковицей. Музыка. Каждую неделю у нас бывают вечера камерной музыки. Старая Мельница обладает существенными преимуществами, которые, оставаясь чем-то imponderabilia ^[24], имеют все же, если говорить грубо, рыночную стоимость. И я никак не могу считать, – застенчиво заключил мистер Харкнесс, – принимая во внимание все указанные обстоятельства – обстоятельства, которые имелись в виду, включали в себя, как это чувствовал Бэзил, и изрядную толику проявлений поэтических наклонностей миссис Харкнесс, – что шесть гиней запрашиваемой суммы являются слишком высокой платой.

Момент, которого ждал Бэзил, наконец, настал. Вот когда следует метнуть гранату, которую он сжимал в руке с того самого мгновения, когда открыл резную калитку и потянулся к резному колокольчику у входа.

– Мы готовы заплатить восемь шиллингов и шесть пенсов в неделю.

Вот чека, планка прижата, запал на месте, детонатор сработает, и невидимое пламя поползет по маленькому, длиной с палец, фитильку. Медленно досчитать до семи, а затем… Раз, два, три, четыре…

– Восемь шиллингов и шесть пенсов, – выговорил мистер Харкнесс. – Боюсь, что это недоразумение!

Пять, шесть, семь. Бах!

– Наверно, я должен был сразу сказать. Я ответственный за размещение эвакуированных. Там, снаружи, в моей машине трое детей.

Это было блестяще. Война, начатая с ошеломительного удара, мастерски произведенного Бэзилом. Лучшего на его памяти и не бывало.

После первого звенящего молчания в реакции Харкнессов наметились три стадии – негодующее обращение к разуму и справедливости, затем смиренная мольба о пощаде, затем ледяное и полное достоинства принятие неизбежного.

Стадия первая:

– Я позвоню миссис Сотхил… Я обращусь к властям графства… Я напишу в Министерство образования и лорду-наместнику… Это просто смешно. Найдутся сотни домовладельцев, которые с радостью приняли бы этих детей.

– Не этих детей, – заметил Бэзил. – А, кроме того, мы стоим на страже демократических принципов. Если богатые станут уходить от возложенной на них ответственности, это будет выглядеть некрасиво.

– Богатые… Только необходимость как-то сводить концы с концами заставляет нас брать квартирантов…

– А потом, место это совершенно не подходит детям. Они могут упасть в ручей и утонуть… Ближайшая школа – в четырех милях…

Стадия вторая:

– Мы уже немолоды. После долгого пребывания на Востоке английскую зиму переносить нелегко. Любая дополнительная нагрузка…

– Мистер Сил, вы собственными глазами видели наш милый старый дом, вы поняли, какой образ жизни мы ведем. Разве вы не ощутили наличия здесь чего-то редкостного, драгоценного, что так легко разрушить.

– Это как раз то влияние, которое и необходимо детям, – весело возразил Бэзил. – В настоящий момент они остро нуждаются в культуре.

Стадия третья:

Враждебность, холодная, как заснеженный холм, возвышавшийся над деревней. Бэзил провел Конноли по плитняку дорожки к яблочно-зеленой двери и ввел в пахнувший торфяным дымом и тушеным мясом коридор.

– Боюсь, что вещей у них нет, – сказал он. – Это Дорис, это Мики, а это… это малышка Марлин. Думаю, через день-два вы будете удивляться, как раньше могли обходиться без этих детишек. В нашей работе мы сплошь и рядом сталкиваемся с подобной ситуацией: люди, поначалу непривычные к общению с детьми, желали взять их насовсем. До свидания, дети, удачи вам и всего хорошего. До свидания, миссис Харкнесс. Мы будем навещать вас время от времени, чтоб проверить, все ли в порядке.

И Бэзил покатил обратно по пустынным дорогам, и теплое чувство в груди бросало вызов начавшейся метели.

Ночью навалило снега, связь прервалась, дорога в Норт-Граплинг сделалась непролазной, на восемь дней Старая Мельница оказалась отрезанной от современного мира не только духовно, как ранее, но и физически.

После завтрака Барбара и Бэзил засели в оранжерее. Дым от сигары Бэзила, поднявшись до уровня груди, висел во влажном воздухе синим неподвижным облачком, застывшим между плиточным полом и экзотической зеленью наверху. Бэзил читал сестре вслух.

– Это все о службе снабжения, – сказал он, откладывая последний лист рукописи. За прошедшую неделю книга его значительно продвинулась.

Барбара проснулась так плавно, словно и не спала вовсе.

– Очень хорошо, – похвалила она. – Первоклассная работа.

– Это должно их встряхнуть, – сказал Бэзил.

– Очень может быть, – отозвалась Барбара, на которую услышанное произвело обратное действие. И без всякой связи с предыдущим добавила: – Я слышала, дорогу в Норт-Граплинг утром расчистили.

– Снегопад этот был провиденциальным. Он заставил Конноли и Харкнессов притереться друг к другу. Не будь его и, как мне кажется, либо одна, либо другая сторона могла бы отчаяться.

– Рискну предположить, что вскоре мы получим известие от Харкнессов.