Счастливый Феликс: рассказы и повесть - читать онлайн книгу. Автор: Елена Катишонок cтр.№ 8

– Мне мать лыжные ботинки купила, так они вообще разных размеров: правый тридцать седьмой, а ле…

– В Америке лыжные ботинки на фиг не нужны!

– Я для примера говорю…

Странная дискуссия получалась: не друг с другом, а с автором рассказа, чтоб ему пусто было. Главное – дотянуть до звонка. Инночка скосила глаза на часы: оставалось пятнадцать минут. Надо было подлинней рассказ выбирать. «Каштанку» какую-нибудь. Никаких тебе негритянок, никаких красных башмачков.

Валерка смотрел в окно. Собака подбежала к груде столовских объедков и теперь, трясясь от жадности, хватала кусок за куском. Со стороны осторожно подошел голубь и начал клевать крошки. Откуда-то налетели другие голуби, но псина даже головы не подняла.

С задней парты мешковато поднялась завуч, протопала по проходу и встала рядом с Инной Сергеевной.

– Я не понимаю, – сдавленным от бешенства голосом начала она, – что здесь происходит, цирковое представление или свободный урок? Вам рассказали о человеческом горе, а вы как отреагировали? С какими обывательскими, мещанскими мерками вы к нему подходите? Отличники считают деньги в чужом кармане, заработанные тяжким трудом!

Гневный взгляд остановился на Чанурове. Завуч сняла очки и продолжала:

– Через двадцать лет вы будете жить при коммунизме. Перед вами открыты все дороги – страна не жалеет для вас ничего. Природа щедро вас наградила, а вы?

Теперь она смотрела прямо на Любу Евсюкову.

Природа щедро наградила Евсюкову жидкими прямыми волосами и обильным стадом веснушек, которые весной плодились и разливались по худому треугольному личику, грозя его затопить. Это была тихая двоечница, которую из тактических соображений посадили за одну парту с Чануровым.

При чем тут природа, похолодела Инночка; она что, с неграми сравнивает?..

– Может быть, ты тоже выскажешься?

Завучиха смотрела прямо на Евсюкову. Девочка цепко держалась за край парты.

– Ну, Люба? – мягко спросила Инна Сергеевна и улыбнулась. Четыре минуты до звонка.

Евсюкова с благодарностью посмотрела на учительницу:

– Мне их жалко ужасно, Нэнси и маму ейную. Потому что у нас вот тоже, когда батя купил мне сандали летом, так не тот размер, а обратно не взяли, хоть ни разу не надеванные…

– Разве папа не знает твой размер обуви? – спросила Инна Сергеевна.

– Не-а! Он просто мимо шел, а там сандали выбросили, и очереди почти никакой.

Терехову было видно в окно, как голуби полностью завладели объедками. Собака куда-то убежала. Студенты торопливо выскакивали из столовой и спешили через дорогу на свои лекции – сейчас должны начаться. Точно: вот и звонок.

С тех пор как заболел Семен Ильич, физику в седьмом «А» стала вести химичка. Звали ее, как жену Хрущева: Нина Петровна. Высокая и костистая, с неприятно дребезжащим голосом, Нинушка-химичка совсем не была похожа на главную Нину Петровну – та по сравнению с ней выглядела доброй бабушкой.

Сейчас Нинушка проходила между рядами парт и на каждую насыпала небольшую кучку металлических опилок, монотонно повторяя: «Ничего не делаем, пока ничего не делаем». Оделив наконец опилками каждую парту, продолжала своим надтреснутым голосом:

– Возьмем листок бумаги, сверху напишем свою фамилию и число. На следующей строчке – тема: «Магнитное поле тока».

Из угла кто-то тоскливо протянул: «А если у меня нет листка?..»

– Попроси у соседа, – не оборачиваясь, спокойно бросила она и продолжала: – В скобках: «Самостоятельная работа». – Раздраженно повысила голос: – Я сказала: не трогать опилки! Можно руку занозить, это опасно. Дальше…

Нина Петровна не смотрела на часы – не было необходимости. Пускай пожужжат, это неизбежно. Дождавшись тишины, закончила:

– Работаете по двое. Этот опыт я вам демонстрировала на прошлом уроке, сегодня вы проводите его самостоятельно. На листке – у всех есть листочки? – опишите, как магнит взаимодействует со стальными опилками. Все поняли? Староста, раздай магниты!

Сережка Головко был старостой по призванию, в этом Алиска была уверена. Он клал магниты на парту широкими дедморозовскими жестами.

Сосед Алиски, Гарик Авесян, под прикрытием листка «Самостоятельная работа» вырезал на парте загадочные буквы: «ТМН». Алиска протянула руку к магниту, но Гарик успел завладеть им первый. Бросив презрительный взгляд на «ТМН», Алиска сощурилась. Рыцарь, тоже мне. Холмик железной трухи на парте был похож на просыпанную марганцовку. Гарька спрятал ножик. Магнит он отдавать не собирался. «Смотри, они ползут, как муравьи!» – пробормотал он восхищенно. Когда Гарик приближал руку, взбесившиеся опилки густо облепляли магнит. За соседними партами происходило то же самое. Нинушка проверяла за столом чьи-то контрольные. «Моя очередь, слышишь?» – напомнила Алиска, листая под партой учебник.

Гарик не торопился. Он водил магнитом по парте, засовывал его под крышку и вытаскивал опять. Алиска давно заполнила листок и ждала своей очереди. Наконец он сжалился и протянул тяжелую железяку. «Дай списать», – пробормотал тихонько. «А самому слабо?» – буркнула та, но передвинула листок на середину парты.

До конца урока надо было прожить двадцать пять минут. Алиска поводила по парте магнитом. Если поднести магнит еще ближе, он становился мохнатым от налипших опилок. И это все?..

В окна лилось солнце. На карнизе сидели два голубя. Нежные сизые перышки были распушены и вздыбились, словно птицы прятали головы в воротники от мартовского ветра. После физики – английский.

На стене висели два портрета. Ленин требовательно смотрел в окно, прямо на голубей. Со второго портрета улыбался Хрущев, нисколько не стыдясь простецких своих бородавок. Одно слово: Никита.

От нечего делать Алиска засунула руку в карман передника. Носовой платок. Ластик. Тянучка. Пуговица… Какая пуговица? И тут же вспомнила: никакая не пуговица, а просто вчера матери понадобился чемодан, в котором хранились Алискины старые игрушки. «Можно наконец избавиться от этого барахла?» – рассердилась мать.

«Барахло» – куклу со слежавшимися паклевыми косами, плюшевого жирафа, кукольный сервиз, игру «Кто первый?» – пришлось отнести в соседнюю квартиру, где жили две тихие девочки. Оставался потертый старый медведь. «Избавляться» от мишки было жалко – в детстве Алиска таскала его с собой в детский сад и надевала на его бурую голову свою панамку. Кроме того, мишка обладал ценным свойством: его глаза крепились маленькой двурогой распоркой и легко вынимались и вставлялись обратно. Нет, отдавать его не хотелось. Алиска упихала медведя в обувную коробку и засунула под кровать. Один глаз она зачем-то вынула и сунула в карман передника: под кроватью все равно темно.

…Гарику надоело гонять железных «муравьев», и он начал потихоньку дуть на опилки. «Перестань», – Алиска боялась занозить пальцы. Гарик азартно пытался задуть опилки в буквы «ТМН».