Песенка для Нерона - читать онлайн книгу. Автор: Том Холт cтр.№ 77

— Ну, — сказал я, — ценю твое отношение, спасибо. И еще один вопрос. Какого хрена тебе, Стримону и Сцифаксу надо от меня и Луция Домиция? Особенно при том, что они не знают, кто он такой.

— А, — она усмехнулась. — А я-то считала тебя проницательным мужчиной. Не обращай внимания. Если подумать, «проницательный мужчина» — всего лишь фигура речи из набора софиста, так же как «горячий снег» или «холодный огонь». Ты правда не понимаешь, что ли?

— Я? Не, я ж просто тупой крестьянин. Придется тебе рассказать. Иначе, — добавил я, — если я не буду знать, чего ты хочешь, как я смогу тебе помочь?

Она посмотрела на меня, как на морского окуня, которого она подумывает купить.

— Я верю тебе, когда ты говоришь, что не знаешь, — сказала она. — И кстати, мне это ничего не стоит. Тебе что-нибудь говорит имя Дидоны, царицы Карфагена?

Проклятье, подумал я, так вот из-за чего весь кавардак. Это, оказывается, все лишь дурацкая охота за сокровищами. Целое состояние в золоте вроде как полеживает себе в пещере где-то на побережье Африки — хорошо, что Луций Домиций нашел нужным упомянуть о нем, а то сидел бы я сейчас дурак-дураком.

Соображал я быстро.

— Нет, — сказал я самым лживым своим тоном. — Прости, понятия не имею, о чем ты.

— Да ну? — она улыбнулась. — Очень жаль, потому что ты только что изрядно потерял в цене.

— Прекрасно, — сказал я. — Значит, нет никаких причин держать меня здесь.

— Хорошо, что ты так на это смотришь. Я сейчас позову Александра, чтобы он тебя убил.

Она сказала это таким тоном, что я живо представил Александра, сворачивающего мне шею, как куренку, чтобы затем нарезать эскалопов по-гречески и замариновать их в чесночном масле.

— Пожалуйста, если хочешь, — ответил я, как будто не верил, что она на такое способна, хотя и понимал, что очень даже и запросто, если решит, что я и вправду не знаю (а я, разумеется, и не знал, по крайней мере в подробностях). — Но честно и откровенно, я ничего не знаю о царице Карфагена.

Она нахмурилась.

— Не будь глупцом, Гален, — сказала она. — Нам обоим известно, что Нерон Цезарь пытками выведал у одного всадника, где искать сокровища Дидоны. А иначе с какой радости вам позволяли странствовать по всей империи в течение десяти лет, чудесным образом избегая креста всякий раз, когда проваливалась очередная афера? Да только потому, что весь мир следил за вами, дожидаясь, когда вы доберетесь до сокровищ. Честное слово, единственное, чего мы не пониманием — это почему вы так долго ждали. Только одно объяснение приходит в голову: вы поняли, что как только вы дернетесь в ту сторону, вам конец; с другой же стороны, пока вы болтаетесь бесцельно туда-сюда, в интересах правительства сохранять вам жизнь и свободу. Конечно, — продолжала она, — это не объясняет, почему правительство не схватило вас и не развязало вам языки каленым железом; по-видимому, боялись, что вы умрете под пыткой или по другой такой же идиотской причине. Так или иначе, они терпеливы, как верблюды, но я-то нет. Больше всего меня пугает, что какой-нибудь шут гороховый, погонщик мулов, может совершенно случайно наткнуться на клад, и все наши труды вылетят в трубу. Ну или вы возьмете и умрете от голода или чумы, просто чтоб напакостить, — она наклонилась ко мне, как кошка перед прыжком на какого-нибудь мелкого грызуна. — Ну же, — сказала она. — Почему бы тебе не сказать мне, где оно? Только мне, чтобы ни с кем не надо было делиться. А потом я могу и отпустить тебя. Почему нет? Терять тебе нечего.

Ступай с опаской, сказал я себе, ты идешь по навесному мосту над озером дымящегося говна.

— А как же Луций Домиций? С ним тоже все будет в порядке?

Он скорчила что-то вроде ослепительной улыбки.

— Нет, — сказала она. — Боюсь, он не входит в мое щедрое предложение. Оно касается только тебя и меня. Ну так что? Договорились?

Я чувствовал, что она волнуется; в нашем поединке это было мне на руку.

— Почему бы тебе не рассказать, что у тебя против Луция Домиция? — спросил я. — Сдается мне, он тебе совсем не нравится.

Она рассмеялась сухим острым смехом.

— Ты совершенно прав, — сказала она. — Он мне не нравится. Если бы не сокровища Дидоны, я бы много лет назад предала его смерти, так или иначе. Но я не хочу об этом говорить.

— Прости, — сказал я. — Но я хочу знать. Иначе как мне понять, где серьезные вещи, а где просто мусор?

— Очень хорошо, — сказала она так, будто горгона только что превратила ее сердце в камень. Она побелела, как статуя после многих лет под солнцем и дождем, вымывших из мрамора все оттенки. — Я скажу тебе, хотя мог бы и сам сделать выводы из того, что уже знаешь. Тебе известно, что я выросла в Золотом Доме, а мои родители были рабами.

Я кивнул.

— И это все? — спросил я. — Просто обида?

— Просто обида, — она вздохнула. — Ты клоун, Гален. Ты же жил в Золотом Доме, ты в принципе не мог не знать, что там творилось. Ты должен был знать, в какие игры Нерон Цезарь любил играть с маленькими девочками и маленькими мальчиками. Богом клянусь, — пронзительно вскрикнула она. — Мне было семь лет. У меня до сих пор кошмары. Мои родители знали и ничего не могли поделать, потому что были рабами, собственностью. О, мне повезло, я осталась жива. Полагаю, это можно назвать удачей, — добавила она. — Хотя иногда мне так не кажется. Почему ты так на меня смотришь? Ты серьезно будешь утверждать, что не знал?

— Да, — сказал я. — То есть, нет, я не знал, для меня это полная неожиданность. Но я-то был просто не пришей кобыле хвост, брат Каллиста, никто мне ничего не говорил.

— Серьезно? Значит, ты даже не представлял, с каким человеком ты бродяжничал в течение десяти лет? Ты на самом деле такой тупой?

Я пожал плечами.

— Я и не отрицал этого, — сказал я. — Я не знал, и верю тебе, потому что зачем тебе врать? Но до меня вроде как не доходит, не складывается. То есть я знаю, что у Луция Домиция есть недостатки, Бог свидетель. Но… ну…, — сказал я. — Я тебе верю. Наверное.

Он некоторое время меня рассматривала.

— Да кому какое дело, веришь ты мне или нет? — сказала она, холодная, как труп. — Я могла бы выдать тебя на смерть на том обеде, да только ты брат Каллиста. О, уж он-то бы тебе все объяснил. Потому-то я и любила Каллиста больше, чем кого угодно. Понимаешь, это он меня спас. Он меня оттуда вытащил, — внезапно она встала. — Мне надо идти, — сказала она. — Тебе лучше оставаться здесь. Если ты попытаешься бежать, тебя, наверное, не убьют, но руки-ноги переломают. На твоем месте я бы поразмыслила над тем, что я тебе только что сказала.

Да уж, подумал я. Это точно.

Вы, может, помните мой рассказ о встрече с мудрейшим человеком на свете, великим Сенекой. Мы поболтали о стоической философии и всем таком прочем, а я посвятил его в некоторые тонкости моей профессии.