Его кровавый проект - читать онлайн книгу. Автор: Грэм Макрей Барнет cтр.№ 4

Мистер Синклер велел мне как можно четче изложить обстоятельства, сопутствовавшие убийству Лаклана Маккензи и остальных, что я и сделаю по мере сил. Заранее извиняюсь за мой бедный словарный запас и примитивный стиль.

Начну с того, что я совершил эти поступки с единственной целью — избавить отца от несчастий, от которых он в последнее время страдал. Причиной несчастий был наш сосед, Лаклан Маккензи, и именно за «улучшение» нашего семейного земельного надела я и убрал его из этого мира. Далее должен заявить, что с момента моего появления на свет я был для своего отца сплошным разочарованием, и то, что я исчезну из его семьи, станет для него лишь благословением.

Меня зовут Родрик Джон Макрей. Я родился в 1852 году и всю жизнь провел в деревне Калдуи в Росшире. Мой отец, Джон Макрей, арендатор небольшой фермы, пользуется хорошей репутацией в приходе и не заслужил того, чтобы его опорочили позорные поступки, ответственность за которые несу я один.

Моя мать, Уна, родилась в 1832 году в деревушке Тоскейг, милях в двух от Калдуи. Она умерла, рожая моего брата Иана в 1868 году, и я нисколько не сомневаюсь, что это событие отмечает начало наших бед.

* * *

Калдуи — поселок, состоящий из девяти домов, расположенный в приходе Эпплкросс. Поселок находится примерно в полумиле к югу от Камустеррача, где есть церковь и школа, в которой я получил образование. Поскольку в деревне Эпплкросс имеются гостиница и рынок, немногие путешественники суются до самого Калдуи. У Эпплкросс-бэй стоит Большой Дом, где проживает лорд Миддлтон и во время охотничьего сезона принимает там гостей.

В Калдуи нет зрелищ или развлечений, которые стали бы приманкой для чужих. Дорога, проходящая мимо нашего поселка, ведет в Тоскейг, и никуда больше, поэтому у нас мало контактов с внешним миром.

Калдуи лежит в трехстах ярдах от моря, прильнув к подножью Карн нан Уайгхеан ^[12]. Между деревней и дорогой есть полоса плодородной пахотной земли, а выше, в горах, — торфяники, снабжающие нас топливом, и летние пастбища. От жестокой погоды Калдуи отчасти защищает полуостров Ард-Даб, который вдается в море, образуя природную гавань. В деревне Ард-Даб плохо с пахотной землей, и люди там по большей части добывают себе пропитание с помощью рыбной ловли.

Между двумя общинами существует кой-какой обмен продуктами труда и товарами, но, если не считать таких необходимых контактов, мы сторонимся друг друга. По словам отца, люди Ард-Даба неряшливы и безнравственны, и он имеет с ними дело только из снисходительности. В общем и целом все мужчины, занимающиеся рыбным промыслом, предаются необузданному потреблению виски, в то время как их женщины пользуются дурной славой распутниц. Я учился вместе с детьми из той деревни и могу поручиться, что, физически мало отличаясь от нас, они жуликоваты и им нельзя доверять.

В том месте, где проселочная тропа соединяет Калдуи с дорогой, стоит дом Кенни Смока, самый прекрасный дом в деревне, единственный, который может похвастаться шиферной крышей. Остальные восемь домов сложены из скрепленных дерном камней, у них соломенные крыши и одно или два застекленных окна. Дом моей семьи самый северный в деревне и стоит слегка под углом: в то время как другие дома смотрят на залив, наш смотрит на деревню. Дом Лаклана Брода находится на другом конце деревенской улицы, он второй по величине в деревне после дома Кенни Смока. Не считая тех, кого я уже упомянул, в деревне живут две семьи клана Маккензи, семья Макбет, мистер и миссис Джилландерс, у которых умерли все дети, наш сосед мистер Грегор с семьей и миссис Финлейсон, вдова. Кроме девяти домов в поселке есть всякие дворовые постройки, многие очень грубо сбитые — в них держат скот, хранят инструменты и так далее. Вот какова наша община.

В нашем доме две комнаты. Бо́льшая его часть отведена под коровник, а справа от двери находятся жилые помещения. Пол слегка наклонен в сторону моря, что мешает навозу животных сползать в наши комнаты. Коровник разделен перегородкой, сделанной из собранных на берегу деревянных обломков. Посреди жилой комнаты есть очаг, а за ним стоит стол, за которым мы едим. Не считая стола, из мебели у нас есть две крепкие скамьи, стул моего отца и большой деревянный кухонный шкаф, принадлежавший семье моей матери до того, как та вышла замуж. Я сплю на койке вместе с моим младшим братом, а младшая сестра — в дальнем конце комнаты. Вторая жилая комната находится в задней части дома и служит спальней для отца и моей старшей сестры Джетты: она спит на складной кровати, специально для этого сколоченной отцом.

Я завидую кровати сестры и часто мечтаю о том, чтобы лежать там вместе с ней, но в главной комнате теплее, и в черные месяцы ^[13], когда животные в доме, мне нравятся негромкие звуки, которые они издают. Мы держим двух молочных коров и шесть овец — больше мы не можем прокормить на нашем участке общинного пастбища.

Я с самого начала должен заявить, что между моим отцом и Лакланом Маккензи существовала давнишняя вражда, возникшая задолго до моего рождения. Не могу сказать, что послужило ее первоисточником, потому что отец никогда об этом не говорил. Я не знаю, по чьей вине она возникла; не знаю также, появилась ли она на их веку или зародилась из-за какой-то стародавней обиды. В наших краях нередко бывает так, что недовольство тлеет еще долго после того, как забывается его причина. К чести отца надо сказать — он никогда не пытался увековечить эту вражду, привлекая сторонников на свою сторону и на сторону своих домочадцев. Поэтому я считаю, что он желал забыть любые обиды, разделившие наши две семьи.

В раннем детстве я страшно боялся Лаклана Брода и избегал соваться за перекресток в конец деревни, где было полно членов клана Маккензи. В придачу к Лаклану Броду там жили семьи его брата Энея и его кузена Питера, и вся троица пользовалась дурной славой за свои кутежи и частые свары в гостинице Эпплкросса. Все они — громадные могучие парни, и им нравится, что люди отходят в сторону, чтобы дать им пройти.

Однажды, когда мне было пять или шесть лет, я запускал воздушного змея, которого отец сделал для меня из обрывков дерюги. Змей упал в какие-то посевы, и я, совершенно ни о чем не думая, побежал, чтобы его достать. Я стоял на коленях, пытаясь выпутать бечевку из пшеницы, как вдруг почувствовал, как мое плечо стиснула громадная рука, и меня грубо выволокли на тропу. Я все еще сжимал своего змея, и Лаклан Брод вырвал его у меня и швырнул на землю. Потом он ударил меня ладонью плашмя по голове, сбив с ног. Я так испугался, что потерял контроль над своим мочевым пузырем, чем очень повеселил нашего соседа. Меня подняли и протащили по деревне к дому, где Брод устроил разнос моему отцу за ущерб, который я нанес его посевам.

Моя мать, услышав шум, подошла к дверям, и Брод выпустил меня. Я удрал в дом, как испуганный пес, и съежился в коровнике.

Тем же вечером Лаклан Брод вернулся в наш дом и потребовал пять шиллингов компенсации за уничтоженную мной часть его посевов. Я спрятался в задней комнате, прижав ухо к двери, и слышал, как мама отказалась платить, сказав, что если посевам и нанесен ущерб, то лишь потому, что Брод протащил меня через свой риг ^[14]. Тогда он пожаловался констеблю, но тот не принял жалобу.