Тайная жизнь деревьев. Что они чувствуют, как они общаются? Открытие сокровенного мира - читать онлайн книгу. Автор: Петер Вольлебен cтр.№ 23

Не каждое дерево выдалбливается дятлами и выгнивает, далеко не каждое медленно хиреет и чахнет, становясь местообитанием всевозможных специализированных организмов. Шторм ли ломает мощный ствол или короеды всего за несколько недель разрушают кору и приводят к гибели листвы, но жизнь множества деревьев обрывается внезапно и резко. Это сильнейшим образом меняет и всю экосистему дерева. Животные и грибы, которые зависят от притока влаги по проводящим тканям или притока Сахаров из кроны, либо покидают мертвое дерево, либо гибнут вместе с ним. Уходит в небытие целый маленький мир. Или же все только начинается?

«И когда я ухожу, уходит только часть меня» – эту фразу из шлягера Петера Маффая могло бы написать и дерево, потому что его мертвое тело по-прежнему незаменимо для лесного круговорота веществ. Сотни лет оно вытягивало из почвы питательные вещества, запасало их в коре и древесине и являет собой настоящую сокровищницу для своих потомков. Однако им не так просто добраться до драгоценных запасов. Требуется помощь других организмов. Как только сломанный ствол ударяется о землю, на нем и его обнажившейся корневой системе начинается кулинарная эстафета для тысяч видов грибов и насекомых. Каждый из них специализируется на определенной стадии разложения и, кроме того, – на определенных частях мертвого дерева. Поэтому живым деревьям все эти виды никогда не угрожают, живое для них слишком свежо. Им по вкусу трухлявые волокна древесины, подгнившие и влажные клетки. И в своем питании, и во всем своем развитии эти существа проявляют неспешность, как демонстрирует, например, жук-олень. Взрослая особь живет всего несколько недель, чтобы спариться и оставить потомство. Но большую часть своей жизни жук проводит в стадии личинки, которая медленно проедает себе путь через разлагающиеся корни лиственных деревьев. Чтобы, как следует отъевшись, в конце концов окуклиться, ему требуется до 8 лет.

Не менее медлительны трутовики. Их немецкое название – грибы-консоли, потому что их полукруглые тела сидят на отмирающем стволе как опорные конструкции на стене. Один из них – трутовик окаймленный. Он питается белыми целлюлозными волокнами древесины и оставляет за собой после трапезы бурые рассыпчатые кубики. Его плодовое тело, похожее на половинку блюдца, всегда крепится к стволу по аккуратной горизонтали. Только при таком положении из трубочек его нижней стороны будут высыпаться споры для размножения. Когда трухлявый ствол упадет, гриб запечатает трубочки и начнет расти в другом направлении, чтобы образовать новое полублюдце горизонтально над землей.

Между некоторыми грибами происходит ожесточенная битва за питательные вещества, как хорошо видно на срезе мертвой древесины: здесь заметны структуры с мраморным рисунком из светлых и темных тканей, строго отделенные друг от друга черными линиями. Цветовые нюансы объясняются тем, что древесину заселяют разные виды грибов. Они отграничивают свои территории от других видов темными непроницаемыми полимерами, а мы их видим как линию борьбы между ними.

В общей сложности пятая часть всех видов лесных животных и растений зависит от мертвой древесины, это около 6 тысяч известных к настоящему времени видов (см. примеч. 37).

Их польза заключается в переработке питательных веществ, о чем уже было сказано, но не могут ли они стать опасными для леса? Не придет ли им в голову напасть на живую древесину, если мертвой окажется мало? Мои гости постоянно задают мне этот вопрос, да и иные владельцы частных лесов по той же причине склонны сразу убирать из леса отмершие деревья. Однако это излишне. Таким образом они только понапрасну разрушают драгоценные местообитания, ведь обитателям мертвой древесины нечего делать на живых деревьях. Древесина еще не достаточно трухлява, в ней слишком влажно и слишком много сахара. К тому же буки, дубы и ели защищают себя от вселенцев. Здоровые деревья в своих естественных ареалах противостоят почти любой атаке, если у них все в порядке с питанием. А это зависит, в частности, от присутствия множества лесной мелюзги, пока у нее есть средства к существованию. Иногда мертвая древесина помогает деревьям и непосредственно, если лежащий на земле ствол становится колыбелью для собственного подроста. Например, семена елей особенно хорошо прорастают на мертвых телах своих родителей, что по-научному неаппетитно называют омоложением трупа. Мягкая гнилая древесина хорошо держит воду, часть ее питательных веществ уже высвобождена благодаря грибам и насекомым. Возникает лишь одна маленькая проблема: упавший ствол не особенно долго будет заменять собой почву, он постепенно разрушается, пока в один прекрасный день не превратится полностью в гумус и не исчезнет в грунте. Что тогда станется с деревцами? Их корни шаг за шагом обнажаются и при этом теряют опору. Но поскольку этот процесс тянется десятилетиями, корни потомков разложившегося дерева вместе с ним уходят в почву. В итоге стволы таких елей как бы стоят на ходулях, высота которых показывает диаметр лежавшего здесь когда-то материнского дерева.

Поздним летом в лесах царит своеобразное настроение. Кроны сменили свою сочную зелень на размытые желто-зеленые краски. Кажется, что деревья все больше охватывает усталость, и они, обессилев, ждут конца утомительного сезона. Как нам после тяжелого трудового дня, им тоже предстоит заслуженный отдых.

Медведи уходят в зимнюю спячку, то же делает орешниковая соня. Но деревья? Существует ли для них вообще понятие покоя, сравнимое с нашим ночным сном? Бурый медведь отлично подходит для сравнения, потому что его стратегия очень сходна. Летом и в начале осени он наедает себе толстый жировой слой, чтобы с его помощью пережить зиму. Точно так же поступают наши деревья. Конечно, они не едят чернику или лосося, зато как следует заправляются солнцем и образуют с его помощью сахар и другие запасные вещества. Все это они, как и медведь, откладывают под кожей. Но поскольку деревья не могут толстеть (это делают только их «кости», то есть древесина), они заполняют питательными веществами свои ткани. И если медведь до самой спячки ест все, что попадается ему «под лапу», то деревья в один прекрасный момент наедаются досыта. Особенно хорошо это заметно уже с августа на дикой вишне или разных видах рябины. Хотя еще тепло, и до октября они могли бы использовать еще немало солнечных дней, они начинают краснеть. Это означает только одно – на этот год они прикрывают лавочку. Их запасные баки под корой и в корнях уже заполнены, разместить дополнительный сахар уже негде. Если медведь все еще ест и копит жир, то к этим видам уже заглянул песочный человечек. У большинства других видов запасные баки, видимо, побольше, так что они жадно и без пауз фотосинтезируют до первых сильных морозов. А уж тогда и они останавливаются, и всякая активность прекращается. Одна из причин – вода. Она должна быть жидкой, тогда дерево сможет работать. Если «кровь» дерева замерзнет, ничего хорошего не жди, совсем наоборот. Если древесина слишком мокрая, она при промерзании может лопнуть, как водопроводные трубы. Поэтому большинство видов уже с июля начинает постепенно ограничивать поступление воды, а вместе с тем и свою активность. Однако полностью перестроиться на зимнюю жизнедеятельность они не могут. Во-первых, нужно (если речь идет не о родственниках вишни) использовать последние теплые дни для заправки, а во-вторых, у большинства видов деревьев запасные вещества должны быть переведены из листьев обратно в ствол и корни. Прежде всего разлагается на отдельные элементы зеленый пигмент – хлорофилл, чтобы следующей весной его можно было снова в избытке доставить в новую листву. Когда зелень уходит, в листьях становятся видны желтые и коричневые тона, которые имелись там и прежде, но были не видны. Они определяются наличием каротинов, которые имеют, вероятно, кроме всего прочего, предупреждающую функцию. Так, тли и другие насекомые в это время ищут прибежище в трещинах коры, чтобы укрыться от холода, и именно для них предназначены яркие осенние краски: здоровые деревья сигнализируют им о своей готовности к обороне в следующую весну (см. примеч. 38). Потомству тлей и К^о это ни к чему, потому что такие экземпляры реагировали бы на них особенно сильным ядом. Так что они подыскивают себе ослабленные и менее яркие деревья. Но зачем вообще столько хлопот? Почему бы не последовать примеру хвойных? Просто-напросто оставить свою пышную зелень на ветвях и махнуть рукой на ежегодное обновление. Чтобы спастись от замерзания хвои, дерево запасает антифризы. Чтобы не испарять зимой влагу, оно покрывает поверхность хвоинок толстым слоем воска. К тому же их кожа плотная и жесткая, а мелкие отверстия для дыхания расположены очень глубоко. Все эти меры в целом эффективно предотвращают потерю воды: она привела бы к трагедии, потому что из промерзшей почвы уже не поступает приток веществ, и дереву грозило бы высыхание и гибель от жажды.