Тайна Бога и наука о мозге. Нейробиология веры и религиозного опыта - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Ньюберг, Юджин д'Аквили, Винс Рауз cтр.№ 33

Важно понять, что ощущения единства любой интенсивности, от самых умеренных до крайне ярких, порождены воздействием на органы чувств повторяющихся ритмичных движений – иными словами, все начинается с физических действий, а затем, как бы поднимаясь снизу вверх, захватывает ум. Чем интенсивнее физическая активность и чем она продолжительнее, тем глубже переживание единства. Таким образом, интенсивность подобных состояний имеет конечный характер и определяется физической выносливостью участника. Это означает, что хотя ритуал позволяет нам почувствовать духовное единство, вряд ли мы переживем его в высшей степени активно. Этому препятствуют ограниченные возможности тела.

Любопытно, что те же самые механизмы, запускаемые физическими действиями ритуала и передающиеся снизу вверх, могут включаться и иным путем, начиная от ума, сверху вниз – то есть ум может привести эти механизмы в движение, начав с такого невещественного явления, как мысль. Разумеется, ум утомляется не так легко, как тело, и определенная практика позволяет сохранять внимание на одной мысли постоянно. Теоретически подходящая мысль может не только запустить механизм трансцендентности, но и довести его до наивысшей точки интенсивности, так что он породит глубочайшее чувство единства, то поглощение духовным, которое богословы называют мистическим опытом. Именно это, как мы считаем, и происходит, когда ум занят такими древними практиками, как медитация и созерцательная молитва.

В процессе подготовки к Великому посту немецкая монахиня XIV века Маргарета Эбнер провела несколько дней в благоговейном молчании и непрестанной созерцательной молитве. Как-то ночью, когда она одна молилась в часовне своего монастыря, на хорах, она пережила удивительное присутствие, о котором потом писала в своем дневнике так:

Может быть, сестра Маргарета действительно встретилась с Иисусом в пустой часовне семьсот лет назад? Или же она, как скажет большинство современных рационалистов, стала жертвой какого-то эмоционального или психологического нарушения, которое не могла выявить тогдашняя наука? Как сегодня это понимают многие ученые, экстатическое переживание духовного единства, которое испытали эта думавшая о Боге немецкая монахиня и тысячи других мистиков, подобных ей, было вовсе не чем-то духовным, но просто бредовым состоянием на фоне расстройства работы мозга или каких-то психологических нарушений. Медицинская наука предлагала множество разных объяснений для феномена таких состояний – их возникновение объясняли усталостью и эмоциональным расстройством, навязчивым мышлением или даже тяжелыми психическими заболеваниями. После же Фрейда многие психиатры пришли к выводу, что мистические переживания суть иллюзии, за которыми стоит невротическое регрессивное стремление отказаться от реальности, которая не приносит удовлетворения, и пережить блаженство младенческого возраста, когда ребенок купается во всеобъемлющей материнской любви ^[121]. Последователи Фрейда объяснили бы мистическое переживание сестры Маргареты примерно так: пока монахиня горячо молилась в часовне, созерцая славу небес и стремясь убежать из пустоты земного мира, внезапно ее охватили неосознанные воспоминания о трансцендентной инфантильной радости (возможно, это случилось благодаря припадку). Позднее, когда она пыталась понять смысл этого экстаза, ее духовная жизнь помогла ей найти, казалось бы, очевидное объяснение: она пережила присутствие Бога.

Разумеется, наука неизбежно ищет естественные объяснения для «сверхъестественных» событий. С рациональной точки зрения трудно увидеть за опытом мистиков что-либо иное, кроме бреда. Однако наши собственные научные исследования говорят о том, что подлинные мистические встречи вроде той, что пережила сестра Маргарета, не обязательно говорят об эмоциональном расстройстве, невротическом искажении реальности или о какой-либо патологии вообще. Такие переживания могут быть свойственны людям с здоровой, устойчивой психикой, и нейробиологические механизмы придают подобным состояниям ощущение подлинной реальности. Нейробиология мистических переживаний ясно об этом свидетельствует, но прежде чем мы приступим к исследованию механики трансцендентного, нам следует дать точное определение термину мистицизм и постараться понять, каким образом озарения мистиков формировали мировые религии.

В своем выдающемся исследовании духовности мистиков под названием «Мистицизм» Эвелин Андерхилл определяет, что мистицизм как «одно из таких понятий, которое в современном английском чаще всего подвергается злоупотреблениям».

«Его использовали, – продолжает она, – в разных и часто взаимно противоречивых смыслах в таких сферах, как религия, поэзия и философия, им называли любые формы оккультизма, чистого трансцендентализма, однобокого символизма, религиозной или эстетической сентиментальности и дурной метафизики. В то же время критики всех подобных состояний также называли их мистицизмом, используя этот термин как бранное слово». ^[122]

Сегодня слово «мистицизм», наряду с его лингвистическим двоюродным братом «мифом», нередко пренебрежительно используют, желая указать на нелогичное или основанное на суеверии мышление. Согласно определению словаря New World Dictionary, мистицизм – «расплывчатые, невразумительные или запутанные мышление или представления». Однако Андерхилл не видит ничего туманного или запутанного в мистическом мышлении. «Мистицизм, – утверждает она, – не есть мнение, это не философия. Он не имеет ничего общего с тягой к оккультному знанию Это название органического процесса, который включает в себя совершенную полноту любви Бога: достижение здесь и теперь бессмертного наследия человечества. Или, если вам это больше нравится – по смыслу это ровно то же самое – это есть искусство устанавливать сознательные взаимоотношения с Абсолютом».