Полночное солнце - читать онлайн книгу. Автор: Триша Кук cтр.№ 22

Снова бормотание.

– Ни слова не могу разобрать. Можешь говорить четче?

– Гарвер! – выкрикивает она наконец. – Я с Гарвером тискалась!

Не могу сдержать улыбку.

– Заткнись! – рычит Морган.

– А я ничего и не говорю! – отвечаю я, улыбаясь еще шире.

– Заткнись! – повторяет она.

Я прыскаю со смеху:

– Да я же ни слова не сказала!

Морган краснеет как свекла и прячет голову под одеяло. Оттуда доносится:

– А он типа ничего, да?

– Он очень милый! И вкус у него хороший, раз он влюбился в тебя. Мне даже его чили-кон-карне понравилось.

– Вот тут ты врешь, и мы обе это знаем. Чили было невозможно проглотить, – возражает Морган под одеялом.

– Зато все остальное точно правда.

Значит, моя подруга дала Гарверу шанс. Я искренне рада, но эту радость перевешивает беспокойство: как отец воспримет то, что у меня появился парень? Который, между прочим, не знает о моей пигментной ксеродерме. Наверное, папа захочет немедленно с ним увидеться и как пить дать выдаст мой секрет. И не будет у меня больше никакого парня. Уродливая тень болезни повиснет над нашими головами и все разрушит. У Чарли и так сейчас проблем предостаточно. Не хватало ему только меня с моим стремным диагнозом. Нет, нельзя допустить, чтобы все пропало, едва зародившись.

У меня созрел план, для реализации которого понадобится помощь Морган. Вчера я вполне успешно изображала нормальную девчонку: играла в пиво-понг и тайком целовалась с парнем на яхте, не принадлежащей ни мне, ни ему. А раз так, то почему бы не продолжить игру?

– Можно, я скажу, что пойду сегодня вечером к тебе? На самом деле мы с Чарли договорились встретиться.

Морган сбрасывает одеяло с головы и выпрямляется:

– Хочешь, чтобы я помогла тебе обманывать отца, пока ты проводишь время с парнем? – Готова поклясться: она еле сдерживает слезы, хотя обычно ее нелегко заставить плакать. – Горжусь тобой.

– Странное дело, но я как будто тоже собой горжусь, – улыбаюсь я.

– Иди. Иди проверни это прямо сейчас, – Морган подталкивает меня ногой, пытаясь спихнуть с кровати, – пока у тебя запал не кончился.

Я делаю глубокий вдох и спускаюсь по лестнице. Отец у себя в каморке. Перебирает портфолио фотографов. У меня возникает странное и неприятное чувство: как будто он может видеть, что делается в моей голове.

– Чем занимаешься? – спрашиваю я, решив начать издалека.

– Оцениваю работы.

Он берет фотографию летящей птицы и рассматривает ее на свету. Мне нравится. Я бы поставила «A».

– Ты же не любишь ставить оценки за творческие работы, – говорю я, повторяя то, что слышала от него самого тысячу раз.

Прежде чем врать, нужно не спеша подготовить почву.

– Для меня это ужасная пытка, а куда деваться? – улыбается он, откладывая снимок. – Как вчерашняя вечеринка?

– Хорошо, отлично! – начинаю я, но вовремя торможу: незачем ему знать, что я веселилась от души. Будет больше вопросов, а значит, придется больше врать. – Хотя, пожалуй, скучновато. Неплохо, но ничего особенного.

Папа смотрит на меня как-то странно. Лучше не пытаться расшифровать этот взгляд.

– Познакомилась с кем-нибудь?

– Что? Нет… в смысле, да. Много было интересных ребят, – мямлю я. – Но чтобы кто-нибудь особенно интересный – нет. Все одинаковые. Значит, по логике, ничего интересного…

Папа приподнимает бровь, но, как ни странно, непохоже, чтобы он что-то заподозрил. Я приклеиваю на лицо улыбку до ушей и перехожу к делу, пока нервы не сдали окончательно:

– Не возражаешь, если я сегодня схожу к Морган?

– Конечно иди, – беспечно говорит отец и снова погружается в изучение фотографий.

Я направляюсь к двери, пока все не сорвалось.

– Здорово! Тогда я пошла. Прямо сейчас. Пешком. На мне как раз кеды. Для прогулки самое то. Морган сейчас идет. Она душ принять решила: перепачкалась мороженым у себя в кафе. Теперь отмыться нужно. Быть чистой хорошо. Я-то хорошая. Во всяком случае, чистая. Люблю тебя!

– А я тебя еще больше! – кричит папа мне вслед.

Обычно в таких случаях мы отвечаем друг другу: «Это невозможно!» – но теперь я возвращаюсь и вместо стандартной фразы говорю:

– Я тебе врала.

– Ты несла такую ахинею, что я догадался.

Я сажусь рядом с папой на диван.

– У меня свидание с парнем. Его зовут Чарли Рид. Он очень милый. Ты его не знаешь, но, когда узнаешь, он тебе понравится. А мне он уже нравится. Очень.

Отец стискивает зубы. Трудно сказать, злится он или просто взволнован. Возможно, и то и другое.

– Ты сердишься? – спрашиваю я мягко.

– Не очень-то приятно, когда дочь тебя обманывает.

У меня екает в животе. Ненавижу разочаровывать папу, ведь он буквально от всего в жизни ради меня отказался.

– Ты же знаешь, мне можно говорить обо всем, – прибавляет он.

– Да, знаю, – отвечаю я, опуская голову. – Извини.

Папа немного смягчается:

– Спасибо, что хоть теперь сказала. Позволь спросить: ты точно ему доверяешь?

Я киваю. Чарли я доверяю целиком и полностью. Вчера он провожал меня и, вспомнив, что папа чутко спит, остановился в квартале от моего дома. А на вечеринке ни на шаг от меня не отходил, чтобы я не чувствовала себя брошенной среди незнакомых людей. В какую бы игру мы ни играли, он избавлял меня от необходимости пить. Всем этим Чарли и заслужил мое доверие. А еще тем, как смотрел на меня – до и после того, как мы целовались.

– На сто процентов.

Долгая пауза.

– Думаю, он мне не понравится.

Я мотаю головой:

– Не может быть!

– А он знает о…

Я опять мотаю головой. Папа открывает рот, но я, опережая его, вскрикиваю:

– Я ему еще не сказала! Потом скажу!

Папин голос опять становится твердым, даже еще тверже, чем прежде:

– Меня беспокоит то, что он не в курсе.

В горле разбухает ком. Нет, я не должна себя жалеть. По крайней мере, сегодня, когда все может сложиться так хорошо.

– Я скажу ему, папа. Обещаю. Просто мне нужно еще немного времени. Еще немного побыть человеком, а не просто медицинским случаем.

– Ох, Кэти!

Сейчас у отца такой вид, будто он и сам вот-вот заплачет. Я понимаю, что он хочет меня защитить: от болезни, от душевной травмы, если Чарли, узнав мой диагноз, меня бросит. От смерти, наконец. Но мы оба, и я, и папа, также понимаем, что он бессилен перед всем этим. Он чувствует себя беспомощным, не способным спасти свою маленькую девочку. Думаю, для любого отца ничего не может быть хуже.