Звездные войны. СССР против США - читать онлайн книгу. Автор: Антон Первушин cтр.№ 27

К середине 1960-х годов США запускали в среднем по одному спутнику "CORONA" и одному спутнику "GAMBIT" в месяц. Каждый аппарат работал примерно четверо суток, прежде чем отстрелить возвращаемую капсулу, в которой пленки доставлялись на Землю. К тому моменту в программе "CORONA" появилась модель "КН-4А" со вторым возвращаемым модулем, что удвоило возможности. Последнее изделие программы "CORONA" было известно как "КН-4В", и до 1972 года включительно запустили 17 таких спутников, после чего они были окончательно списаны.

Совершенствовались и разработки проекта "GAMBIT". К 1967 году аппараты "КН-7" заменила модель "КН-8". Спутник имел две возвращаемые капсулы и более мощную камеру, которая могла фотографировать объекты размером даже с детский мяч (от 6 до 9 см)! Спутники проекта "GAMBIT" продолжали летать до середины 1980-х и получали снимки земной поверхности высочайшего качества, которое не смог превзойти ни один из когда-либо летавших небесных фоторазведчиков.

В 1963 году, после того как новым начальником Научно-технического директората ЦРУ стал Альберт Уилон, это управление инициировало несколько независимых программ спутниковой разведки. Одна из них первоначально была названа "FULCRUM" ("ФУЛКРУМ"), а позднее ее переименовали в "КН-9" или "HEXAGON" ("ГЕКСАГОН" — "шестиугольник"). Аппарат "КН-9" был массивным, размером с автобус, оснащался двумя мощными камерами, а также четырьмя или пятью возвращаемыми аппаратами и требовал для запуска на орбиту мощной ракеты-носителя "Titan III". Несмотря на техническую сложность, "КН-9" достиг успеха уже в самом первом полете в июле 1971 года. При этом он делал фотографии огромных площадей и с разрешением около 0,2 м. До середины 1980-х годов было запущено двадцать спутников "HEXAGON". Каждый из них, в отличие от "CORONA" и "GAMBIT" с их коротким временем жизни, оставался на орбите несколько месяцев, а в конечном итоге срок работы моделей достиг 275 суток.

В конце 1970-х на смену фоторазведчикам стали приходить спутники с электронно-оптическими системами типа "КН-11", и в конечном итоге они вытеснили своих предшественников. Однако вклад программ "CORONA", "GAMBIT" и "HEXAGON" в геополитику трудно переоценить. Благодаря им американское правительство получило достоверные сведения, что Советский Союз значительно уступает США по ракетно-ядерному потенциалу. Такая информация позволила осадить наиболее агрессивных "ястребов" в военнополитическом руководстве, требовавших ускорить гонку вооружений и даже нанести превентивный массированный удар по СССР. Истерию сменила дипломатия, что, несомненно, способствовало разрядке в международных отношениях.

КОРАБЛИ-СПУТНИКИ "ВОСТОК"

Несмотря на предпринятые меры по сохранению тайны, советское правительство довольно быстро узнало о том, что именно скрывается под обликом невинного биоспутника "Discoverer". И реагировало в характерном для него стиле: глава государства Никита Хрущев открыто заявил, что эти шпионские агрегаты постигнет участь самолета-разведчика "U-2", сбитого 1 мая 1960 года. В дальнейшем советские дипломаты настойчиво требовали у Организации Объединенных Наций запретить наблюдение из космоса. Учитывая, что к спутникам-шпионам причислялись даже американские телевизионные метеоспутники "TIROS" ("Television and Infra-Red Observation Satellite"), передававшие грубые изображения облачного покрова, у американского правительства возникали опасения, что СССР будет добиваться всеобщего запрета на космические полеты. Советская позиция кардинально изменилась только в 1963 году — после создания собственных орбитальных аппаратов-разведчиков. Но этому предшествовала длинная история, которая до последнего времени оставалась государственной тайной — прежде всего потому, что бросала тень на триумфальные полеты первых советских космонавтов.

В 1957 году, еще до запуска "ПС-1", в ОКБ-1 Сергея Королева начались активные исследования по вопросу создания советского спутника-фоторазведчика. Непосредственно этим проектом занимался сектор Евгения Рязанова. В первоначальных вариантах компоновочная схема космического аппарата состояла из приборного отсека и возвращаемой капсулы. В первом размещались фотоаппаратура, специальные радиоприборы и основные служебные системы. Возвращаемая капсула имела коническую форму, в ней находились кассеты с фотопленкой и оборудование, необходимое для обеспечения ее поиска после приземления. Кроме того, капсула была снабжена тормозной двигательной установкой, которая приводила ее с орбиты в заданный район. В процессе проектирования рассматривались варианты космического аппарата различной размерности, массой от 1,5 до 4,5 т.

В то же самое время в бюро Королева разрабатывался пилотируемый космический корабль "Объект Д-2". Проект вел пришедший в конце 1957 года из НИИ-4 талантливый конструктор Константин Феоктистов. Именно он предложил сделать корабль из двух разделяемых на орбите частей: приборного отсека и шарообразного спускаемого аппарата, в котором должен был разместиться будущий космонавт. В середине августа 1958 года группа Феоктистова выпустила отчет под названием "Материалы предварительной проработки вопроса о создании спутника Земли с человеком на борту". В нем указывалось, что с помощью трехступенчатой ракеты-носителя на орбиту можно вывести корабль массой до 5,5 т.

Пятнадцатого сентября 1958 года Сергей Королев подписал окончательный отчет по кораблю-спутнику, а на следующий день направил письма в адрес Академии наук СССР, руководителей ракетной отрасли и совета главных конструкторов с уведомлением о завершении исследований, позволяющих приступить к разработке "пилотируемого спутника Земли". На совете главных конструкторов, состоявшемся в ноябре, были заслушаны доклады о трех проектах: автоматического спутника-фоторазведчика, ракетного аппарата для полета человека по баллистической траектории и пилотируемого орбитального устройства. После обсуждения из двух последних проектов был выбран именно пилотируемый орбитальный. Ему же конструкторы дали наибольший приоритет по сравнению с фоторазведчиком, хотя Министерство обороны настаивало на обратном.

Чтобы ускорить процесс подготовки чертежей, Сергей Королев приказал расформировать группы, трудившиеся в ОКБ-1 над различными системами корабля, и объединить специалистов в новообразованном секторе, который возглавил Константин Феоктистов. Ведущим конструктором корабля, получившего красивое и многозначное название "Восток", стал Олег Ивановский, до того участвовавший в создании первых спутников. Работа над проектом требовала широкой кооперации с привлечением смежников. Ведь для пилотируемого космического полета нужно было сконструировать и систему жизнеобеспечения, и модуль голосовой связи, и телевизионный комплекс, и пульт ручного управления, и парашюты, и многое другое. Инициативы одного бюро тут явно недоставало — необходимо было получить правительственное постановление. Поэтому Королеву на новом этапе требовалась поддержка не только соратников по совету главных конструкторов и членов Академии наук, но и высших военных, от которых напрямую зависело финансирование перспективных проектов. И тут Королев проявил политическую гибкость — в начале 1959 года он предложил унифицировать системы пилотируемого корабля и спутника-фоторазведчика. На таком аппарате предлагалось установить сложное и дорогое съемочное оборудование, которое хотелось использовать многократно. Напрашивался вариант размещения фотоустройства в спускаемом аппарате вместо пилота, чтобы оно возвращалось на Землю вместе с отснятыми пленками. Разумеется, это требовало полной автоматизации корабля, что Королева вполне устраивало, — в пилотируемых полетах он хотел свести влияние человеческого фактора к минимуму. Фоторазведчик был принят в разработку под названием "Восток-2". Во избежание путаницы позднее его переименовали в "Зенит-2".