Имя для Лис - читать онлайн книгу. Автор: Ли Виксен cтр.№ 5

– Не против, если я присяду? – поинтересовалась я больше для успокоения совести – все равно бы села.

– А, леди-рыцарь, – тихо произнесла Никка. – Чего это вам тут понадобилось посреди ночи? Я таких, как вы, знаю, вы стиркой исподнего не занимаетесь.

Отступать было поздно – хозяйка вознамерилась затеять ссору. Я не собиралась ей потакать, поэтому миролюбиво спросила:

– Вы «таких, как я, знаете»? А я-то думала, нас на все Королевство двое: я и генерал Секира в Ярвелле.

– Как бы не так! – вскинулась хозяйка, еще усерднее взбивая мыльную пену. Ее руки ходили, словно поршни, казалось, еще чуть-чуть, и она разорвет те тряпки, что стирала, на клочки. – Сейчас в какой легион ни сунься – везде леди-рыцари. Это… модно! – Последнее слово прозвучало как плевок.

Новость искренне меня удивила. Оказывается, пока мы со Слэйто и Аэле галопом спешили в Волчий сад, положение женщин в армии менялось.

– Да ну? И неужели все они – такие мастерицы боя?

– Потаскухи они, вот кто! – Выкрикнув это, Никка внезапно испугалась и взглянула на темные окна: не разбудила ли детей. И продолжила злым шепотом: – Мастерицы кроить себе доспехи, не скрывающие зад, да искусно мазать морды румянами. Я уверена, что половина этих «рыцарей» набиралась из борделей. Но кто скажет им слово против? Мужики язык на плечо закинули и плетутся за ними, как привязанные.

Я взглянула на нашу хозяйку искоса.

– Так вот, значит, в чем дело?

Она с силой опустила руки в мыльный раствор и принялась разглядывать сквозь пену свои длинные тонкие пальцы.

– А чего скрывать? Слышала я, как Пиррин сказал вам: «Папа зарабатывает». Нет, дорогуша, папа не пашет, как вол, в Ярвелле. Папа в легионе Алых Маков обхаживает их Сапфирчик. Так эти новоявленные леди-рыцари себя называют: Изумрудик, Рубинчик, Топазик. Совсем как в притонах.

Я кивнула. Жрицы любви частенько брали вместо имени красивый псевдоним, и чем больше блеска, тем лучше – драгоценные камни были вполне в их духе. Никка успокоилась и замолчала, поэтому я все-таки решилась на вопрос:

– Неужели твой муж бросил тебя с детьми и укатил в легион? Ну он и мерзавец!

Никка рассерженно швырнула тряпки в воду, да так, что окатила меня мутной пеной. Затем уперла натруженные руки в бока.

– Если бы! Нет, он явился ко мне на порог и заявил: «Не изменял и не буду! Но душой не люблю больше. Детей не брошу, тебя не брошу, но врать не могу. Люблю Сапфир, поэтому считаю себя предателем твоей любви и твоего доверия. Как скажешь – так и поступлю».

– А ты?

– А что я… Орала, бесилась, кричала ему: «Хоть вешайся! Хоть удавись!». Так ведь он, дурень, даже веревку побежал искать. – Эти слова Никка произнесла с некоторой нежностью. – Потом остыла и наказала возвращаться в легион и предложить Сапфирчику свою любовь. Коли примет, пусть вместе жизнь строят – кто я такая, чтобы им мешать? А коли нет – я и все дети тут его ждем. И простим. Прощу.

Деньгами он нас не обидел, и сейчас еще высылает. К тому же свои нас не бросят… – Никка сказала это и осеклась. – Свои – в смысле родня. Но я вот, знаешь, нет-нет, да и мечтаю, чтобы эта Сапфирчик нашла себе ухажера побогаче и помоложе, бросила моего увальня, а он бы вернулся. Представляю, как корить его буду, как все припомню. А потом обниму крепко-крепко…

Она уставилась на меня невидящим взглядом, словно вспоминая сцену прощания с мужем. А я поразилась тому, насколько мудры бывают женщины Королевства и как великодушны. Куда там богине Элее в вопросах любви до такой вот простоволосой Никки с руками в мыльной пене?

– А все равно урод он редкостный, твой муженек, – сказала я то, что она хотела услышать. Это было правилом негласного женского кодекса солидарности.

– Урод, – тихо согласилась Никка и подняла на меня взгляд. – А ты ничего так. Не противная. Не красишься, как потаскушка, мужиков не цепляешь и, похоже, в самом деле умеешь мечом махать. – Она указала на корундовый клинок в ножнах, которые я сняла и прислонила к стене.

– По части мужчин – это не ко мне, – уныло согласилась я. – То ли мама чего важного в детстве не объяснила, то ли просто удачи нет.

Никка хитро улыбнулась и кивнула на дом.

– Ты из-за него, что ли, переживаешь? Брось. Со стороны видно, как он в тебя влюблен, аж дышать боится.

– О боги, я очень надеюсь, что ты сейчас не про Мастоса!

Мы расхохотались, но, спохватившись, начали зажимать ладонями рты, чтобы не разбудить детей. Когда мы успокоились, я спросила Никку, надеясь, что мой голос не выдает сильного волнения:

– Ты правда думаешь, что Слэйто что-то чувствует? Ну, ты понимаешь… Ко мне?

– Конечно. Стоит тебе отвернуться, так и сверлит взглядом. Равнодушный так себя не ведет. Может, цену себе набивает, а может, какую чушь в голову себе вколотил. Поговорить вам надо.

– Некогда мне с его заморочками разбираться, – мрачно вздохнула я. – Вот закончим в Ярвелле, и тогда…

Даже себе я не могла сознаться, что не хочу заводить разговор совершенно по другой причине. Задав вопрос, ты наверняка получишь ответ. Какие у меня шансы, что он мне понравится?

Вдруг Никка наклонилась почти к самому моему уху и сжала мокрыми пальцами плечо.

– Я сейчас тебе кое-что скажу, а потом пойду спать. И ты меня больше ни о чем не расспрашивай и завтра об этом не заговаривай. Мне за такое грозят неприятности, но…

Она беспокойно огляделась, а затем прошептала:

– Мастос совсем не тот, за кого себя выдает. Не доверяй ему.

Никка поднялась и быстро скрылась в доме, оставив меня гадать, с кем же я бок о бок иду в столицу.

* * *

Мы выдвинулись в столицу на рассвете. Я не спала всю предыдущую ночь. Разговор с Никкой не шел у меня из головы. Мало того, что мы направлялись туда, где нас поджидали крайне опасные противники, так и в моем маленьком отряде затаилось неведомое зло. Я, конечно, всегда была излишне подозрительной, и за последние годы это качество только усилилось. Вот только Слэйто не верил Мастосу с самого начала, поэтому списать все исключительно на мои страхи не выходило.

Мы миновали лес. Деревья расступились, и теперь впереди, насколько хватало глаз, расстилались лоскутными покрывалами поля: засыпанные солью, выжженные дотла, истоптанные конницей. Здесь ничего не будет расти еще долгие годы. Земля не родит урожая, люди не смогут прокормить себя. И потянутся с востока обоз за обозом: мука, сливы, картофель – пропитание для целого региона, вот только надолго ли его хватит? На год? Два? Десяток лет?.. Я вздохнула и только тогда заметила, что все это время Мастос вел со мной оживленную беседу.

– Волки очень преданные животные. Вы, может, и не слышали, но, однажды образовав союз, самец уже никогда не оставит самку, – нудел старик. – Это в их природе – любовь до скончания жизни. Они охраняют семью и не позволяют пришлым чужакам ее разрушать. Что примечательно, и волчицы хранят верность своему избраннику до самой смерти. Даже после гибели спутника волчица не будет искать ему замену.