Эхо времен - читать онлайн книгу. Автор: Андрэ Нортон, Шервуд Смит cтр.№ 70

Саба посмотрела на виригу, но рилла опередила её.

— Вопрос о том, известны ли виригу наши мотивы и желания, лучше адресовать мне, потому что точно так же, как у вашего народа не принято ходить без одежды, дабы не показывать всем свою наружность, так и виригу не говорят о том, чего не скажешь вслух.

Профессор задумалась.

«Значит, телепатия — табу».

Ей стало немного смешно, но она заставила себя относиться к происходящему серьёзнее. Она понадеялась на то, что виригу не уловил этой мысли, а для себя отметила, что табу одной культуры почти всегда кажутся смешными представителям другой, в которой таких запретов не существует.

Эфиопка сказала:

— Мне хотелось бы понять, что я видела/ощущала/переживала прошлой ночью.

Она помедлила и задумалась о вспышке чувственных образов при употреблении многозначного глагола. Слово имело вкус. Оно ощущалось на ощупь. И ещё — она его видела.

— Ты участвовала в Великом танце, — сказала рилла. — Ты обрела ти(фью)ки, и ты стала частицей танца. Ты должна быть частицей танца, — добавила она.

Саба осторожно поинтересовалась:

— Поэтому перед входом в Дом знаний стоит моё резное изваяние?

В слове «резное» она ощутила неприятный привкус разрушения и искажения, и это показалось ей странным.

— Резное изваяние? — переспросила рилла и сделала отрицательный жест. — Оно всегда там. Оно растёт там.

— Растёт, — повторила профессор. — То есть это живое дерево? Или было живым? — предположила она, вспомнив о том, что не видела на столбе ни ветвей, ни листьев. Столб как столб, а на самой верхушке — резной лик. Нечто вроде тотемных столбов, характерных для многих земных культур. Правда, те столбы отличались примитивностью и грубостью работы, а этот был необыкновенно гладким, отполированным, и черты её лица были переданы с почти фотографической точностью.

Рилла посмотрела на виригу, та что-то негромко пробормотала и повернулась к женщине.

— Так не делают. Нельзя трогать деревья, убивать их и придавать им подобие кого-то или чего-то ещё.

— Но в прошлом так делали, верно? — спросила Саба.

Рилла снова ответила жестом отрицания.

— Оно там всегда. Чтобы его все видели. Чтобы ты пришла и сразу нашла своё место.

— Хотите сказать, что оно там выросло, чтобы мы его нашли?

Виригу и Рилла согласно кивнули.

Саба поёжилась. И снова ощутила что-то вроде удара у себя в голове — удара изнутри. Дело было не в том, что кто-то пытался «достучаться» до её разума, вскрыть его, как компьютер вскрывает диск с записанными данными. Нет. Казалось, что-то громадное, величиной с целую планету, таится внутри крошечного пузырька и пытается…

Образ не создавался; у музыковеда закружилась голова. Она попыталась подобрать вневременной глагол, но и это у неё не получилось, все глаголы казались неподходящими.

Она заставила себя дышать по правилам одной из техник йоги и сказала:

— Кто они — эти… существа/вне/времени… — И снова из-за вспышки синестезического импульса у неё закружилась голова. — На этой планете есть ещё кто-то, помимо тех народов, которых мы видим, да?

— Да, — отвечала рилла. — И от всех нас требуется слушать/видеть/ощущать вкус/запах/осязать. Это важно.

На этот раз волна синестезии накатила на эфиопку по вине глагола, употреблённого риллой.

— А почему это важно? — спросила Мариам. — Я тоже это ощущаю. Но мне нужно знать, почему это так важно.

— Жот говорит нам, — ответила виригу, — что ты — та, которая слышит/видит/ощущает вкус/запах/осязает лучше всех. Мы все — частицы, но ты передаёшь наши ощущения вневременному разуму.

— Я.

Тут Саба поняла, что пережитое не было сном, порождённым лихорадкой и физической слабостью. Все было реально, и музыкальная метафора послужила ключом ко всему. По какой-то причине её собственные уникальные способности и то, что она почти всю свою жизнь посвятила поискам взаимосвязи символов со звуками и ощущениями, создали возможность для какого-то, пусть и ограниченного, прорывав другую реальность. И не только у неё одной это вызывало волнение и тревогу.

— Сегодня ночью я снова буду слушать, — пообещала она. — Но где Жот?

— Сейчас есть солнце, — коротко объяснила рилла.

Несмотря на то что у профессора уже накопился кое-какой опыт синестезии в отношении терминов и глаголов, фраза риллы осталась для неё бессмысленной, она не могла осознать, что из этого следует.

— Я не понимаю, — призналась она.

— Его народ и сам Жот быстрее других превращается в растения, — пояснила рилла. — Это великая перемена его народа. Твой народ меняется ещё быстрее, вы становитесь теми-кто-летает-и-поёт-мифы.

Женщине показалось, будто в голове у неё взорвалась бомба.

— Перемены. Все ли народы меняются?

Виригу и рилла ответили жестами согласия.

Потом рилла сказала:

— Это должно быть быстро — так говорит Жот. До тех пор, пока ты не начнёшь слышать хорошо, лучше всех слышит он. Это потому, что твой обмен веществ борется с переменами. Поэтому ты так сильно болеешь.

Виригу сложила тонкие гибкие пальцы в жесте согласия. Мариам на миг задумалась о своём генотипе. Может быть, все дело было в гене серповидно-клеточной анемии? Без соответствующих проб понять, так это или нет, было невозможно. Сейчас самое главное — дать знать остальным и самой уходить из Дома знаний как можно скорее.

Она задумалась о неминуемой гибели. Что бы ни случилось с пропавшей русской экспедицией, то же самое могло случиться с ними. И вовсе не обязательно речь шла о смерти. Речь могла идти и о мутации.

Между тем йилайлы были способны на убийство. Думая о русском биологе, Саба проговорила:

— Я не решалась спросить. Те, которые похоронены на Поле бродяг. Они были лишены жизни. За что? За то, что не пожелали обрести ти(фъю )ки?

— Эти сведения можно найти в базе знаний, — ответила рилла.

— Пойдём, — поднявшись, проговорила виригу. — Мы должны просмотреть записи.

Рилла взглянула на Сабу, та ощутила вкус удивления и сразу стала гадать, как это у неё получилось. А потом она заставила себя встряхнуться. Сейчас не имело значения, как это получилось и даже почему. Она была обязана продолжать поиск данных — наконец кусочки головоломки начали соединяться между собой.

Но пока картина оставалась неясной.

Женщина следом за виригу и риллой вошла в большой компьютерный зал, и они устроились напротив одного из мониторов. Остальные существа, находившиеся в зале, не обратили на них ровным счётом никакого внимания — как обычно. Несмотря на то что с Мариам происходили большие перемены, это, судя по всему, никак не сказывалось на жизни прочих обитателей Дома знаний.