Город под кожей - читать онлайн книгу. Автор: Джофф Николсон cтр.№ 10

Если фраза и показалась ей странной – разве у нее был выбор? – то она не подала виду. Возможно, ее ничего больше не удивляло.

– Не жизнь, а сплошной кошмар, верно?

Женевьева повела плечами: какая, мол, разница?

– Я не напрашивалась на встречу.

– Что правда, то правда, – согласился Вроблески. – Кстати, во что это ты закутана?

– В занавес, – ответила она. Похоже, она посчитала это объяснение достаточным или попросту не захотела вдаваться в детали.

– И ты под ним голая?

– Под одеждой мы все голые.

– Очень глубокая мысль, – тихо произнес Вроблески. – Покажи.

Женщина помедлила ровно настолько, чтобы отпить еще глоток и поставить бокал на пол, и плавно, величественно поднялась, позволив бархатному занавесу – если это был действительно занавес – опуститься сзади на кресло. Полностью обнаженная, она потянулась, ища опоры, кончиками грязных пальцев к краю рельефной карты, но Вроблески подал воспрещающий знак. Тогда женщина отступила на шаг и искоса взглянула на собственное молочно-бледное отражение в стекле оранжереи, затем с невозмутимым спокойствием перевела взгляд на Вроблески.

– Я хочу, чтобы ты повернулась ко мне задом, – сказал он.

– Как угодно.

Женщина выполнила указание, словно позировала на уроке рисования. Вроблески поднялся и подошел к ней почти вплотную. От тела исходило тяжелое амбре – запах лука и застоявшегося пота, но хозяин дома не обратил на него внимания. Он пристально всмотрелся в татуировку на спине женщины.

– Когда ты ее сделала?

– Не я сделала, а мне.

– Кто?

– Не знаю. Я не видела его лица. Кто угодно мог быть. Даже ты.

Вроблески никак не отреагировал на колкость.

– Меня привязали, – продолжала Женевьева, – к металлическому столу. Где – не знаю. В каком-то подвале. А может, и нет. Где именно это случилось – неважно, так ведь?

– И с тех пор ты живешь на улице?

– Я всегда жила на улице.

– Тебе известен смысл этой татуировки?

– Смысл? Что ты имеешь в виду?

– Да ты, я погляжу, философ. Я имею в виду, что эта татуировка – карта, верно?

– Ты хорошо соображаешь. Я долго думала, прежде чем дошла своим умом.

– Тебя не интересует, карта чего именно?

– Раньше интересовало. Потом я перестала о ней думать. Что бы там ни было на карте, я туда не хочу.

– Как знать… Возможно, ты там уже побывала, – заметил Вроблески, продолжая внимательно рассматривать тату, щурясь от недостатка света, как путешественник, завороженный надписью на стене заморской пещеры. Он сделал еще шаг и протянул руку, как бы желая дотронуться до женщины, но кончики его пальцев замерли в нескольких сантиметрах от поверхности кожи, словно опасаясь ожога.

– Ты не собиралась ее свести?

– Такая операция мне не по карману.

– Или могла бы нанести поверх нее другую татуировку, что-нибудь посимпатичнее. В японском стиле, например.

– Могла бы? Я?

– Конечно, если ты не считаешь, что уже поздно.

Женевьева восприняла последние слова как угрозу.

– Что ты намерен со мной сделать?

Вроблески посмотрел на жертву с некоторой симпатией. Вопрос был задан по существу.

– Не знаю, – искренне произнес он. – Пока не решил.

– А какие есть варианты?

– Этого я тоже пока не решил.

– Хочу еще вина, – сказала Женевьева.

Вроблески наполнил ее бокал.

– Послушай, тебе придется пожить у меня некоторое время. Здесь тебя не обидят. Пока я не определюсь, какой вариант лучше.

– Лучше для кого?

– А ты сама как думаешь, Женевьева?

Та оглянулась на Лорел. Девушка на тахте ответила приветливой улыбкой.

– Решил завести гарем? – спросила Женевьева.

– Нет. Ничего подобного.

– Фрик-шоу?

– Мы все немножко фрики, разве не так?

Неожиданно в оранжерею вошел Аким, остановился рядом с Женевьевой, держа в руках черный шелковый халат – длинный, просторный, с вышитыми лиловыми и красными маками, – и ласково набросил его женщине на плечи, похлопав ее по боку с интересом, несколько выходящим за рамки формальных обязанностей.

– Теперь о тебе позаботится Аким, – сказал Вроблески. – Аким умеет заботиться.

В подвальном помещении – узком и мрачном, с высоким зарешеченным окном – в один ряд стоял десяток односпальных кроватей, в дальнем углу работал телевизор, а на стене висела вставленная в рамку карикатурная карта Манхэттена, выполненная в фальшивой трехмерной манере, с Кинг-Конгом, свисающим с Эмпайр-Стейт-Билдинг. Наступило утро. Женевьева, после того как Аким позаботился о ней, хорошо выспалась.

Она проснулась, потому что в комнате был кто-то еще – женщина, которую Женевьева мельком видела в оранжерее, Лорел. Она держала в руках поднос с завтраком – то ли прислуга, то ли тюремщица, то ли будущая подружка. Утренний наряд Лорел не отличался от вечернего – все те же шпильки и платье-футляр с открытой спиной. Лорел опустила поднос и повернулась задом, представив на обозрение Женевьевы свою собственную татуировку. Та осмотрела и поднос с завтраком, и Лорел с одинаковым недоверием.

– Что это значит?

– Обыкновенный завтрак, – ответила Лорел. – Яичница с беконом. Не отрава. Хочешь, я первая попробую?

Женевьева отрицательно покачала головой и принялась есть – медленно и основательно.

– Я хотела сказать, что это все значит? Кто он такой? Чем занимается? Что это за место? Зачем меня сюда привезли?

– Его зовут Вроблески. Бандит. Мы в его доме. Тебя, как и меня, привезли сюда из-за татуировок.

Женевьева получила ответы на вопросы – но не объяснения.

– Зачем? Он что, большой любитель тату?

– Нет, на самом деле он коллекционирует карты. Выколотые карты ему, похоже, нравятся меньше. Они его тревожат. Почему – не знаю.

– Нас всех что-нибудь тревожит.

– Вроблески не любит, когда его беспокоит что-то неопределенное.

Женевьева не торопясь прожевала.

– Мне положено испугаться?

– Мистер Вроблески умеет нагонять страх.

– А с тобой что случилось? – спросила Женевьева, хотя уже примерно догадывалась.

– Я – девочка по вызову, ясно? Высшего разряда. Приехала сама, без охраны. Я дорого стою. Ничего не боюсь. Поступил вызов. Села за руль, поехала одна. Район не подозрительный, но адрес оказался фальшивым. Улица есть, а дома с таким номером нет. Пока соображала, кто накосячил, меня вытащили из машины, глаза закрыли повязкой, связали и притащили в подвал. Там все и случилось.