Двенадцать ключей Рождества - читать онлайн книгу. Автор: Филлис Дороти Джеймс cтр.№ 44

— Все это было нетрудно выяснить, — заметил Дэлглиш. — Догадываюсь, что под «сюрпризом» она имела в виду женитьбу?

— Это действительно оказалось сюрпризом, причем в высшей степени неприятным для семьи. Легко порицать снобизм и условности другой эпохи. В эдвардианской Англии действительно было много заслуживающего порицания, но это и впрямь был неподходящий брак, учитывая несоответствие происхождения, образования, образа жизни и недостаток общих интересов. А кроме того разницу в возрасте. Дедушка женился на женщине, на три месяца моложе его собственной внучки. Неудивительно, что семья была озабочена, полагая, что этот союз не принесет ни счастья, ни даже удовлетворения ни одной из сторон.

И это еще мягко выражаясь, подумал Дэлглиш. Брак не способствовал и общему семейному благополучию. С точки зрения семьи, он был катастрофой. Он вспомнил рассказ о конфузе, случившемся, когда местный викарий с женой, приглашенные на ужин в Коулбрук-Крофт в день убийства, знакомились с молодой женой. Старик Огастас Боксдейл представил ее так:

— Познакомьтесь с самой прелестной артисткой всех варьете на свете. Умыкнула у меня золотые часы и бумажник так, что я ничего не заметил. Она бы и резинку из трусов у меня могла вытащить, если бы я зазевался. В любом случае она украла мое сердце, правда, милая?

Это сопровождалось шлепком по мягкому месту и восторженным визгом дамы, которая сразу продемонстрировала свое мастерство, вынув из левого уха преподобного Артура Венаблза связку его собственных ключей.

Дэлглиш счел бестактным напоминать Канонику об этой истории.

— Что вы хотите что бы я сделал, сэр? — поинтересовался он.

— Я знаю, что прошу слишком многого, учитывая твою занятость, но если бы ты сумел подтвердить невиновность тетушки Элли, я бы принял наследство с легким сердцем. Я подумал, что ты, вероятно, просмотришь протоколы заседаний суда. Наверное, они дадут тебе зацепку. Ты так умен в подобного рода вещах.

Он говорил безо всякой лести, однако с невинным удивлением: какие странные бывают у людей призвания. Дэлглиш действительно был очень умен в подобного рода вещах. Дюжина мужчин, в настоящее время пребывающих в особо охраняемых блоках тюрем Ее Величества, могли бы это засвидетельствовать, как и кучка других, разгуливающих на свободе благодаря своим адвокатам, которые в своем деле оказались так же умны, как главный суперинтендент Дэлглиш в своем. Но чтобы пересмотреть дело шестидесятилетней давности, требовалось скорее ясновидение, чем ум. Судьи, председательствовавшего тогда, и адвокатов обеих сторон вот уже лет пятьдесят не было на свете. Две мировые войны собрали скорбную жатву. Четыре венценосца сменились на троне. Видимо, из тех, кто ночевал под крышей Коулбрук-Крофта в тот роковой День подарков 1901 года, в живых остался только каноник. Но старик был озабочен, искал помощи, и Дэлглиш, имея в запасе несколько дней от отпуска, мог посвятить их ему.

— Сделаю все, что смогу, — пообещал он.

Чтобы получить расшифровку стенограммы суда, состоявшегося шестьдесят семь лет назад, даже главному суперинтенденту Столичной полиции понадобилось приложить усилия и потратить много времени. Но это мало помогло выполнению просьбы каноника. Судья Беллоуз подвел итог с отеческим простодушием, с каким имел обыкновение обращаться к присяжным. Их он считал группой исполненных благих намерений слабоумных детей. Впрочем, факты были доступны даже ребенку. Напутственная часть заключительного слова судьи была прозрачно ясна:

— Итак, господа присяжные, мы подходим к вечеру двадцать шестого декабря. Мистер Огастас Боксдейл, вероятно, немного переевший по случаю Рождества, после ленча удалился к себе, чтобы прилечь и отдохнуть, поскольку почувствовал признаки расстройства пищеварения, которым страдал. Вы слышали, что во время ленча он сидел за столом вместе со всей семьей и не ел ничего такого, чего бы не пробовали остальные. Ленч можно исключить из списка вероятных причин смерти, если не принимать во внимание его излишнего изобилия.

Обед был подан ровно в восемь часов, как принято в Коулбрук-Крофте. На нем присутствовали: миссис Огастас Боксдейл, жена покойного, его старший сын капитан Морис Боксдейл с женой, младший сын преподобный Генри Боксдейл с женой, его внучка мисс Маргерит Годдар и двое соседей — преподобный Артур Венаблз с женой.

Вы слышали, что подсудимая съела только первое блюдо, рагу из говядины, после чего вышла из-за стола и в восемь двадцать отправилась посидеть с мужем. Вскоре после девяти она вызвала горничную Мэри Хадди и велела ей принести мистеру Боксдейлу тарелку жидкой овсяной каши. Вы также слышали, что покойному каша понравилась. Приготовленная кухаркой миссис Манси каша действительно была питательным и самым подходящим блюдом для пожилого джентльмена, страдающего несварением.

Вы слышали рассказ миссис Манси о том, как она готовила эту кашу в соответствии с чудесным рецептом миссис Битон и в присутствии Мэри Хадди — на тот случай, чтобы та могла сварить ее, если хозяину захочется каши в ее отсутствие. Когда каша была готова, миссис Манси попробовала ее ложкой, и Мэри Хадди отнесла тарелку наверх, в спальню, вместе с кувшином воды — разбавлять кашу, если та покажется слишком густой. Когда она приблизилась к двери, из спальни вышла миссис Боксдейл с кучей носков и белья. Она сказала, что идет в ванную положить все это в стирку, и попросила горничную поставить поднос на умывальный столик у окна в гардеробной, что Мэри Хадди и сделала в ее присутствии. Мисс Хадди сообщила, что заметила миску с замоченными в воде липучками для мух. Она знала, что это раствор, который миссис Боксдейл использует как косметическое средство для протирания кожи. И все женщины, находившиеся в тот вечер в доме — кроме миссис Венаблз, — подтвердили, что миссис Боксдейл обычно именно так готовила этот раствор.

Мэри Хадди и обвиняемая вышли из спальни вместе, и миссис Манси, как вы слышали, засвидетельствовала, что Мэри вернулась в кухню через несколько минут. Вскоре после девяти часов дамы направились в гостиную пить кофе. В девять пятнадцать мисс Годдар извинилась и пошла посмотреть, не нужно ли чего ее дедушке. Время установлено точно, поскольку в тот момент часы пробили четверть, и миссис Венаблз отметила, какой мелодичный у них звон. Вы также слышали показания миссис Морис Боксдейл и миссис Генри Боксдейл о том, что ни одна из них не покидала гостиную в течение всего вечера. Мистер Венаблз засвидетельствовал, что все три джентльмена находились вместе до того момента, когда приблизительно минут сорок пять спустя не появилась мисс Годдар, чтобы сообщить, что ее дедушке вдруг стало очень плохо, она попросила немедленно послать за врачом.

Мисс Годдар сказала вам, что, когда она вошла в спальню, дедушка заканчивал есть кашу и ворчал по поводу ее вкуса. У нее сложилось впечатление, что он делал это скорее в знак протеста против того, что его лишили ужина, чем потому, что с кашей действительно что-то было не так. Во всяком случае, он почти полностью доел ее, как показалось мисс Годдар, не без удовольствия, несмотря на ворчание.

Вы слышали, как мисс Годдар рассказывала, что забрала у него тарелку, когда он заявил, что больше каши не хочет, и поставила ее на умывальный столик в гардеробной, после чего вернулась к кровати, и они втроем — она, мистер и миссис Боксдейл — играли в вист примерно минут сорок пять.