Двенадцать ключей Рождества - читать онлайн книгу. Автор: Филлис Дороти Джеймс cтр.№ 35

— У нас патефон был включен на полную громкость, а стены и двери здесь очень толстые. К тому же, боюсь, к половине двенадцатого я был не в том состоянии, чтобы вообще что-либо замечать. — Когда сэр Роуз встал, собираясь уходить, Пол добавил: — Я бы хотел воспользоваться библиотекой, если вы там закончили. Или собираетесь опечатать ее?

— Нет, мой мальчик. В этом нет необходимости. Мы сделали все, что требуется. Никаких отпечатков, разумеется, но мы и не надеялись их обнаружить. Они, конечно, есть на орудии убийства, если только преступник не был в перчатках. Но в любом случае орудие он унес с собой.

После того как полиция покинула дом, в нем стало необычно тихо.

Бабушка находилась в своей комнате, ужин ей принесли туда на подносе, а мы с Полом, вероятно, не желая видеть пустой стул за обеденным столом, съели суп и сандвичи в гостиной. Я была встревожена и физически обессилена, а еще немного испугана.

Наверное, мне было бы легче, если бы я смогла с кем-нибудь поговорить об убийстве, но Пол устало промолвил:

— Давай отдохнем от всего этого. На сегодня хватит о смерти.

Поэтому мы сидели молча. В семь сорок включили «Радио водевиль» внутренней службы Би-би-си и стали слушать концерт джаз-оркестра Билли Коттона, потом симфонический оркестр Би-би-си под управлением Адриана Боулта. После девятичасовых новостей и комментария на военную тему в девять двадцать Пол сказал, что пойдет проверить, запер ли Седдон все двери.

Именно тогда я, отчасти просто по наитию, пересекла холл, приблизилась к двери в библиотеку и повернула ручку очень осторожно, словно боялась увидеть внутри Роуленда, сидящего за столом и алчно перебирающего монеты. Светомаскировочные шторы были задернуты, в комнате пахло не кровью, а старыми книгами. Сам стол с пустой столешницей представлял собой обычный, совсем не страшный предмет мебели, стул аккуратно стоял на своем месте.

Я задержалась в дверях, уверенная, что в этой комнате находится ключ к разгадке тайны. Потом из любопытства шагнула к столу и стала выдвигать ящики. В обеих тумбах было по одному глубокому ящику и одному мелкому над ним. Левый был набит бумагами и папками настолько, что я с трудом открыла его. Правый глубокий ящик оказался пуст. Я выдвинула мелкий. В нем лежала стопка счетов и квитанций. Порывшись в ней, я обнаружила квитанцию на три тысячи двести фунтов от некоего лондонского торговца монетами, с полным списком купленного. Квитанция была датирована пятью неделями раньше.

Не найдя больше ничего интересного, я задвинула ящик и начала измерять шагами расстояние от стола до французских окон. В тот момент почти бесшумно открылась дверь, и я увидела своего кузена. Тихо подойдя ко мне сзади, он беспечно спросил:

— Что ты делаешь? Пытаешься изгнать страх?

— Наверное, — ответила я.

Несколько секунд мы молчали, потом Пол взял меня за руку и сказал:

— Прости, сестренка, это был чудовищный для тебя день. А мы ведь хотели устроить тебе мирное Рождество.

Я ощущала его близость, тепло, силу. Когда мы вместе направлялись к выходу, я подумала, но не произнесла вслух: «Так ли? Действительно ли вы хотели устроить мне мирное Рождество, и только?»

С тех пор как погиб мой муж, я плохо спала, вот и теперь неподвижно лежала под пологом кровати, воспроизводя в памяти этот невероятный день, складывая вместе аномалии, мелкие происшествия, ключики-подсказки, надеясь составить осмысленную картину и попытаться кое-как упорядочить хаос. Думаю, это я старалась делать всю свою жизнь. Но именно та ночь в Статли-Мэнор решила мою профессиональную судьбу.

Роуленда убили в половине одиннадцатого, одним ударом, нанесенным с расстояния ширины стола, то есть трех футов шести дюймов. Но в половине одиннадцатого мой кузен находился со мной, он вообще весь день почти не выпадал из поля моего зрения. Я являлась его неоспоримым алиби. Не для того ли меня и пригласили, соблазнив обещанием тишины, покоя, вкусной еды и хорошего вина, — именно тем, о чем мечтала молодая вдова, недавно вступившая во Вспомогательную службу.

Жертву тоже заманили в Статли-Мэнор. Для него приманкой послужила перспектива добраться до ценной коллекции монет и устроить их продажу. Но монеты, которые, как мне сказали, нужно было оценить и продать, на самом деле, как выяснилось, уже продали пять недель назад, почти сразу после того, как я приняла приглашение бабушки. Я задумалась о том, почему не уничтожили квитанцию, но ответ нашелся быстро: квитанция требовалась для того, чтобы монеты, сослужившие свою службу, можно было продать и компенсировать три тысячи двести фунтов. Так же, как использовали меня, использовали и других людей.

Рождество — единственный день, когда можно быть уверенным в отсутствии слуг в доме. Полиции также отвели вполне определенную роль.

Инспектор, честный и добросовестный, но не слишком умный, скованный пиететом перед старинным родом и присутствием главного констебля. Главный констебль, перешагнувший пенсионный возраст, однако ввиду военного времени остающийся на посту, не имеющий опыта расследования убийств, друг семьи и последний человек, кто заподозрил бы местного сквайра в жестоком преступлении.

Фрагменты соединялись в узор, начинала вырисовываться картина, картина с лицом убийцы. Я мысленно шла по его следам. Верная традициям расследования преступления в духе Агаты Кристи, я назвала его Икс.

В какой-то момент сочельника бумаги из правого ящика письменного стола переложили в левый, а в правый засунули резиновые сапоги. Там же, вероятно, спрятали оружие. Нет, возразила я себе, вряд ли это возможно, поскольку потребовалось бы много времени, чтобы до него добраться. Я решила отложить вопрос об оружии и перешла к роковому дню Рождества.

Без четверти десять бабушка отправляется в спальню, сообщив Роуленду, что вынет монеты из библиотечного сейфа, чтобы он осмотрел их до своего отъезда на следующий день. Икс мог не сомневаться, что в половине одиннадцатого Роуленд будет сидеть за столом в библиотеке. Он тихо входит, вынув ключ из замка, и, бесшумно вставив его с внутренней стороны, запирает дверь. Орудие либо у него в руках, либо спрятано где-то в комнате в пределах досягаемости.

Икс убивает жертву, вдребезги разносит часы, чтобы обозначить время, переобувается в резиновые сапоги, отпирает дверь в патио и широко распахивает ее. Затем разбегается, насколько позволяют размеры библиотеки, и прыгает в темноту. Он должен быть молод, здоров и спортивен, чтобы перемахнуть через шестифутовую полосу снега и приземлиться на гравиевой дорожке; и он как раз молод, здоров и спортивен.

Ему нет нужды бояться оставить следы на дорожке. Мы перемесили там весь снег во время наших дневных забав. Первую цепочку следов преступник прокладывает к библиотечной двери, закрывает ее, вскоре прокладывает вторую цепочку, в обратном направлении, следя за тем, чтобы вторая перекрывала первую. Отпечатки пальцев на дверной ручке не страшны, их наличие там вполне объяснимо. После этого он снова входит в дом через боковую дверь, где заранее отодвинул щеколду, надевает туфли, а резиновые сапоги возвращает на место, на крыльцо. В тот момент, когда преступник пересекает холл, комок снега с сапог падает на деревянный пол и, растаяв, оставляет лужицу.