Башня у моря - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзан Ховач cтр.№ 38

– Да и мое положение мне тоже не позволяет. Но возможно, позднее, весной…

– Пожалуй, в июне я бы могла отправить знакомым одну-две визитки, – согласилась Катерин. – Вы могли бы сопровождать меня, если захотите.

– Ой, я бы очень хотела! – воодушевленно защебетала я. – Огромное спасибо, Катерин.

Таким было предисловие, а ко времени возвращения Эдварда из Кашельмары мы с Катерин находились во вполне цивилизованных отношениях. До закадычной дружбы нам было еще далеко, но мы вместе прогуливались по саду после завтрака, а вечером, когда обменивались мнениями о нашем любимом журнале мод, она даже, случалось, предлагала сыграть мне на рояле. Играла она превосходно. Что говорить, она была одной из тех девиц, которые, кажется, преуспевают во всем, чем занимаются. Мир называет это хорошим воспитанием, но меня такое воспитание просто бесило.

– Катерин изумительно вышивает, – сообщила я Эдварду. – Обязательно посмотри ее вышивку! А на рояле играет даже лучше Бланш, а ее рисунки… – Я хотела сказать, что ее рисунки такие же талантливые, как у Патрика.

– Я очень рад, что ты уделяешь столько внимания Катерин, – благодарно ответил Эдвард. – Я всегда опасался, что ты сочтешь ее скучной.

После короткой паузы я пробормотала:

– Катерин не скучная. Просто немного робкая.

– Робкая! Мне она казалась совершенно уравновешенной… но какая жалось, что она такая механическая и холодная! Элеонора всегда говорила, что Катерин – настоящая маленькая восковая кукла.

Последовала еще одна долгая пауза.

– Правда? – спросила я наконец. – Восковая кукла? Да, мне это говорит кое-что о Катерин, но гораздо больше говорит об Элеоноре.

Я медленно встала и подошла к окну гостиной с видом на площадь. Я теперь всегда двигалась медленно, потому что приобрела такие неловкие формы. Деревья за окном стояли голые, со свинцового неба падал снег.

– Родители нередко отпускают скоропалительные замечания, когда дети выводят их из себя, – легкомысленно бросил Эдвард, целуя меня, отчего я тут же забыла о Катерин. – Быть родителем – трудная работа. Ну да ты сама скоро об этом узнаешь.

– Надеюсь, – буркнула я и, громко вздохнув, прижалась к нему. – Если Томас когда-нибудь решится появиться на свет. Ты понимаешь, я начинаю думать, что я не только всегда имела такие формы, но теперь и всегда буду иметь.

Две недели спустя на свет появился Томас.

4

Томас родился маленьким, всего шести фунтов, но очень активным. Он был безволосый, с яркими глазами и губками бантиком. Чосер назвал бы его тщедушным. Я видела в младенце наилучший образец из всех возможных, и стоило мне взять его на руки, как я тут же была пленена.

– Посмотри, какой он хорошенький! – гордо заявила я Эдварду, а когда младенец заплакал, я в удивлении добавила: – И как громко он кричит!

– Восхитительно энергичный, – с мрачным лицом подтвердил Эдвард, но затем улыбнулся, а когда он поцеловал меня, я была уверена: в тот момент нет в мире женщины счастливее меня.

Роды прошли легко, и потому я быстро восстановилась. И мне хотелось быстро восстановиться по причинам, которые с учетом моего отношения к воздержанию были вполне логичными, но, когда в конце мая доктор Ивс сообщил, что теперь я могу снова жить полной жизнью, мне показалось, что восстанавливалась до нормального состояния я дольше, чем рассчитывала. Начало лета было неудобным временем для Эдварда и для меня, но понемногу все стало улучшаться, и, когда парламент наконец ушел на каникулы, Эдвард решил, что пора отправиться в давно ожидаемое путешествие – в Кашельмару.

– Как хорошо! – воскликнула я; мне и в самом деле очень хотелось увидеть место, которое он считал своим домом. – Не могу дождаться, когда уже увижу Ирландию!

– А я так давно собирался показать тебе ее, – ответил он, довольный моим энтузиазмом. – Мы можем поехать туда вдвоем – только ты и я – и остаться месяца на два. Я немедленно отправлю Филдинга, чтобы он подготовил поездку.

– А Томас?

– Нет, Ирландия не будет ему полезна в таком возрасте. Нэнни и кормилица позаботятся о нем в Вудхаммере, а в октябре мы вернемся к нему.

– Как это трудно, – произнесла я. – Извини, дорогой, но это меня никак не устроит. Ты не можешь предложить какой-нибудь другой вариант?

Он посмотрел на меня недоуменным взглядом:

– Элеонора всегда считала, что младенцев лучше оставлять в Англии.

– Но я ведь не Элеонора, правда?

– Я это прекрасно знаю, – быстро пробормотал он, слишком поздно поняв, что совершил ошибку. – Но после того как я видел смерть моего самого дорогого ребенка в Ирландии…

– Да, это, вероятно, было очень тяжело, но в том, что касается болезней, я фаталистка. Да, Томас может заболеть в Ирландии, но точно так же может он заболеть и в Вудхаммер-холле. И что я буду при этом чувствовать, находясь в трех днях пути, в Кашельмаре?

– Ты хочешь сказать, что Элеонора…

– Нет, дорогой, ничего такого я сказать не хочу. Пожалуйста, не думай, что я осуждаю Элеонору. Я просто говорю, что я – не она, только и всего. И пожалуйста, не думай, что я не допускаю и мысли о расставании с Томасом даже на один день. Я бы с удовольствием поехала с тобой в Ирландию на второй медовый месяц, но тогда давай договоримся, что мы расстанемся с Томасом на две недели, но не на два месяца. Нэнни и кормилица смогут привезти его в Кашельмару.

– Тогда и другие дети должны быть с нами, – произнес он, инстинктивно пытаясь быть справедливым.

– Конечно! Почему нет? Но сначала мы проведем две недели вдвоем.

– Так. Значит, ты хочешь одним выстрелом убить двух зайцев! – воскликнул он, рассмеявшись, а я, увидев, что он соглашается со мной, смогла только выдохнуть с облегчением: супружеская ссора закончилась, так и не начавшись.

5

Патрик предупредил меня, что Кашельмара находится на краю света, но каким же изумительным оказался этот край – огромные горы, вырванные из черной земли и раскинутые неровным кругом у берегов озера! Когда экипаж добрался до вершины перевала высоко над долиной и я наконец смогла посмотреть на Кашельмару, меня ошеломила, но в то же время и напугала безупречная красота. Я никогда прежде не видела таких пейзажей. Озера и долины – да, в штате Нью-Йорк всего этого тоже хватает, но там к тому же много леса, а здесь, в Коннахте, ландшафт такой голый, что мягких границ и плавных линий, которые у меня всегда ассоциируются с сельской местностью, просто не существует. Для меня, горожанки, в этих огромных голых горах, возвышающихся над нами, словно уснувшие животные, было что-то пугающее, как и в громадных безлюдных просторах болот и пустошей, бегущих облаках, соединяющихся и разъединяющихся, будто их передвигает невидимая рука на бесконечном небе.

– Вон та гора называется Мать Дьявола, – объяснял Эдвард. – Источник многих местных легенд. А потом с запада на восток: Ноклаур, Бенви, Лейнабрика, Скелтия… – Он говорил о горах так, словно это были люди. – А за ними, хотя отсюда и не видно, Маумтрасна, самая высокая из них. Граница графства проходит по вершинам гор, а там вот Мейо. Местные называют эту землю Джойс-кантри, по имени племени. Коннемара, земля, по которой мы проезжали после Утерарда, находится в Джойс-кантри, но считается отдельной от нее.