Тени прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Джулиан Феллоуз cтр.№ 61

В зале я заметил Серену. Она стояла с семьей и разговаривала с Хеленой, которая выглядела намного старше своей старшей сестры. Но встретила она меня по-дружески, поцеловала и пожелала всего наилучшего, а я стоял и широко улыбался, глядя ей за спину на предмет моей давней неразделенной страсти. Сейчас мне трудно объяснить, почему, увидев в тот вечер Серену, я не только не упал духом, как легко можно было бы себе представить, но, наоборот, воспрянул. Я чувствовал себя великолепно, клево, молотком, отпадно – какое еще слово из семидесятых тут подойдет? – и все оттого, что мне напомнили, как страстно я когда-то мог любить. На самом деле все еще любил. В груди словно возродились мышцы, атрофировавшиеся было за неиспользованием. Так же прибывает сил, когда, взяв карты с сукна, обнаружишь, что тебе сдали туза. Даже если не представится шанса им походить, знаешь, что с тузом на руках ты увереннее и сильнее.

– Как приятно было тебя повидать! – с воодушевлением сказала Серена, словно на самом деле так думала.

– Мне очень понравился вечер. – Я чувствовал, что мой тон странно ровен, почти холоден, хотя я не испытывал к ней холодности, совсем наоборот.

Ничем не могу объяснить, разве что предположить, что англичанин моего поколения не рискует проявлять подлинные чувства. Такова его натура, и с ней ничего не поделаешь.

– Мы ведь тут все твои поклонники. – И снова она улыбнулась блаженной улыбкой. – Надо постараться заманить тебя в Уэверли.

– Я с удовольствием. А пока – удачи тебе во всем!

Мы коснулись щеками, и я пошел к выходу. Но не успел пройти и нескольких шагов, как услышал сзади негодующий вопрос Эндрю:

– В чем это удачи? Что он хотел этим сказать?

Признаюсь, искушение было слишком велико, и я юркнул за дверь, оставаясь невидимым.

– Ничего не хотел сказать. Просто удачи. Только и всего. – Терпеливым и выдержанным тоном Серена обращалась к нему так, как люди успокаивают ретивую лошадь или расшалившуюся собаку.

– Странная какая фраза. – Он кашлянул, чтобы привлечь к себе ее внимание. – Я несколько удивлен видеть его таким сияющим, а тебя такой радушной, после всего, что произошло.

– Ой, ради бога, не начинай! – Сейчас они остались одни, по крайней мере так думали, и Серена менее тщательно следила за интонациями. – С того вечера, о котором ты говоришь, мы видели падение коммунизма, Балканы в огне и крах британского образа жизни. Если мы это пережили, то уж в состоянии забыть один пьяный вечер сорокалетней давности…

Бриджет с нехорошим выражением на лице уже тянула меня за рукав, и мне пришлось уйти, не услышав остального. Если Эндрю было что добавить после отповеди Серены, мне это осталось неведомо. Не в первый раз я подивился тому, как – среди высшего класса особенно, но, возможно, и во всех других слоях общества – исключительно умные женщины живут с очень глупыми мужьями, которые, по-видимому, не сознают, какую жертву приносят их жены изо дня в день.

– Просто наслаждение! – воскликнула Дженнифер, когда мы протолкались через ворота и выехали на шоссе. – Как нам повезло, что с нами оказался ты! Правда, дорогой?

Я не рассчитывал на ответ, понимая, что Таркин испытывает почти физическую боль, если вынужден признать чье-то превосходство. И особенно в пределах своего несостоявшегося королевства. Но Дженнифер не отводила от него пристального взгляда, следя за дорогой краем глаза, пока Таркин не выдавил из себя подобие ответа. Он пробормотал нечто вроде: «Хорошее шоу», но я точно не разобрал.

Его зависть в сочетании со страданиями Бриджет наполнили машину нездоровым туманом обиженного, болезненного гнева, но Дженнифер не умолкала:

– По-моему, они очень милые. И так любят тебя.

– Он тоже их очень любит. По крайней мере, некоторых. Правда, дорогой?

В такие моменты комментарии Бриджет прожигали насквозь, словно она плеснула кислотой. Вспомнив, какова бывает любовь, я невольно осознал, как бывает, когда это не любовь. И что чувства, которые мы с Бриджет питаем друг к другу, – это не любовь. Я чувствовал, к чему все идет. Об этом же я упомянул в разговоре с моим старым добрым папой, когда приезжал к нему на обед. Но вряд ли до этого вечера в Грешэме я понимал, что край не только виден, но и уже почти перед нами. По справедливости, я не мог винить Бриджет, ей и так уже все надоело. Она умная, привлекательная женщина, но вынуждена смириться с тем, что снова потратила несколько долгих лет на высохший колодец, безнадежную охоту, глухой тупик. Да, подобную ошибку она совершала и раньше, и не однажды. Вплоть до нынешнего вечера я всегда вставал на ее сторону, соглашаясь, что те прошлые мужчины были звери и подлецы, они не отпускали ее на свободу, поняв, что отношения ведут в никуда. Вместо этого мужчины, как я считал, привязывали ее к себе и тем самым украли ее будущее и ее детей, которые никогда уже не появятся на свет. Именно в этот момент, в темной машине, пробирающейся по дорогам Йоркшира, я внезапно понял, что они были не такие уж подлецы, просто бесчувственные эгоисты, ни о чем не думавшие глупцы. Как я. И с завтрашнего утра я разделю с ними вину в грустной книге жизни Бриджет Фицджеральд.

Она не проронила ни слова, пока мы не очутились в нашей холодной, промозглой спальне. Бриджет принялась раздеваться теми резкими, злыми движениями, которые были так хорошо мне известны, разговаривая со мной через плечо или выразительным затылком.

– Весь твой план – сплошной вздор!

– Какой план? Никакого плана нет.

– Да, черт подери, никакого! Ты ее совсем не интересуешь. Ни вот настолечко!

Бриджет бросала слова резко, с горячим, мстительным наслаждением, словно нелюбовь ко мне Серены было ее рук дело, реальное достижение, которым можно гордиться.

– Да, видимо, не интересую.

– Ни вот настолечко! – повторила она громче и безжалостнее. – Все видели. Она едва вспомнила, кто ты такой.

Это был удар ниже пояса, но я не стал спорить. Вместо этого я решил показать, что оскорблен. Но зря потерял время. Бриджет, уже окончательно распалившись, полностью утратила понятие о справедливости.

– Она от него не уйдет! Даже не думай!

– Не уйдет.

– А если даже уйдет? Почему ты думаешь, что она захочет жить с таким нытиком, как ты?

– Я не думаю.

– Потому что не станет она! Этому не бывать даже через миллион лет!

– Прекрасно.

– Бросить все блага? И стиль! Вместо графини Белтон превратиться в миссис Ты? Да никогда!

На секунду я подумал, шутки ради, возразить, что тогда ее правильнее будет называть «леди Серена Ты», но не стал. Меня больше заинтересовало ее предположение, что у Серены с Эндрю есть «стиль». Что это означало? Что в данном контексте означает «стиль»? Видимо, гнев уже зажил своей отдельной жизнью, и способности Бриджет к выбору формулировок страдали.

– Рискну предположить, что это маловероятно, – сказал я.